— Аушеров бы тебя уничтожил за то, что ты изменила… — ответил так же сипло, резко, прошипел, как змей, — а я даже это тебе спустил с рук… Вы оба легко отделались… И твоего щенка я миллионером сделал, а не инвалидом… потому что обещал тебе…

— Спустил с рук… — усмехнулась горько… — давай честно… Раз и навсегда скажу тебе… И ты послушай… Не вру я… И не драматизирую… Я ненавижу тебя, Арсен. Ненавижу… Так сильно, что прямо дух захватывает от такой ненависти. И не буду я с тобой больше жить… Хоть убивай меня, хоть насилуй, хоть запугивай, всё. Конец. Мы никогда не будем больше вместе. Формально можешь еще хоть сто штампов мне в паспорт запиндюрить. Но ты меня не заставишь больше прикоснуться к тебе. И я тебе не дам меня касаться. Всё. И меня не напугает ничего из того, чем ты можешь мне угрожать… Не отпустишь, опять наложу на себя руки… Буду пытаться себя убить столько, сколько смогу… Авось хоть раз да выгорит…

Он молчит, но я чувствую его ярость… Съел? Пришел тут из себя переговорщика строить? Думал, опять мне скажет три-четыре фразы философские с наигранным выражением раскаяния в глазах, как тогда, когда поимел в первый раз, а я молча приму и сожру, как телка на заклании… Сложно манипулировать человеком, которому нечего терять… А мне было нечего… Меня ничего не держало здесь, в этом мире.

— Ты не уйдешь к нему, Камила. Этого не будет, — прорычал.

А я гомерически смеюсь, просто давясь от своего смеха…

— К нему, Арсен? Да я для него уже мертва! Ты сделал все, чтобы уничтожить его любовь ко мне! Молодец! Ты думаешь, я смогу в глаза ему посмотреть после того, что ты устроил?! Мне стыдно будет! Я грязная, понимаешь?! От рук твоих грязная, от члена твоего… Но ты знаешь, я тебе даже благодарна, потому что он действительно достоин лучшего, не меня… Прав был его отец… Но это ничего не меняет для тебя! Я не буду с тобой…

Молчит, тяжело дыша. Не вижу в темноте его глаз, но точно знаю- в бешестве…

— Годами буду держать тебя в психушке. Таблетками пичкать… В овоща превратишься… А я буду приезжать, время от времени потрахивать твое тело… — снова злобно шипит, запугать меня пытается…

А я снова усмехаюсь. В этом есть даже какая-то свобода. Вот так смело принимать любые угрозы… Потому что мне реально плевать… Овощем- это хороший вариант… Овощи ничего не чувствуют..

— Но перед этим, Камила, ты мне родишь… А как родишь, заберу ребенка…

— Кого я рожу, Арсен?! Что ты несешь?! Мы бесплодны! Даже высшие силы видят, что мы с тобой гнилая пара! — кричу ему в лицо, потому что это уже просто последняя капля театра абсурда, который он передо мной разыгрывает…

— Мы с тобой- да… Я действительно не могу иметь детей… Свинкой в детстве переболел… только тебе не говорил, чтоб не расстраивать… А вот щенок, с которым ты так резво спаривалась… — молчит, типа слова подбирает, а я ошарашенно приподнимаюсь на кровати, не до конца понимая его слов, — Но для меня это ничего не меняет… Этот ребенок станет моим! Он будет носить мою фамилию. Мое имя… Он будет воспитан мной…

Даже сквозь темноту я разглядела блеск в его глазах… Какой-то поганый триумф, а у меня постепенно закоченело все тело… От ужаса, неверия…

— Ты беременна, Камила… Третий месяц… Хочешь увидеть своего малыша, быть ему матерью, засунешь весь тот бред, который только что несла мне, себе глубоко в задницу и сегодня же поедешь со мной к нам домой. Выносишь ребенка, родишь мне здорового сына и я больше никогда не услышу о том, что ты мне больше не жена… Мы будем, сука, образцово-показательной семьей… Или твоего ребенка воспитает другая, а ты так и сгниешь здесь заживо…

Глава 31

Алмаз

Дело было резонансным… Одновременно с огромными деньгами и бешеной популярностью на меня свалилась волна хейта. Преимущественно от тех людей, кто считал бои развлечением для взорванных, жестоких беспредельщиков, потерявших всякий страх… Одни защищали меня с пеной у рта, доказывая, что смерть Малеса- трагичное, но имеющее место в таком спорте происшествие. Другие говорили, что я просто спустившаяся с гор, неадекватная горилла, кото Да что уж греха таить, я понимал, о каких «третьих силах» шла речь. Капиеввтихую пустил в ход все приемчики и связи, чтобы запрятать меня за решетку. Черный пиар в СМИ, неизвестно откуда всплывшие телки, к которым я, якобы проявлял агрессию. Среди них, кстати, была «моя дорогая» Алёна, а еще, как бы ни было смешно, Злата… Последняя уверяла следователей в том, что я не только нагло и прилюдно приставал к ней, но и неоднократно проявлял агрессию… А я все сидел и ждал, когда же свидетельницей выступит и Камила. Когда она обвинит меня в изнасиловании или домогательствах… оставалось только этого от нее дождаться… Хотя кого я обманывал, Капиев был слишком горд, чтобы марать имя своей жены… А еще прилюдно он пытался представить себя как моего верного друга и защитника, в то же время многозначительно дистанцируясь от оценок произошедшего на его файт- площадке… мол, пусть эти вопросы решает «справедливый суд»… Это, наверное, и избавило меня от очередной «свидетельницы» моего «аморального, жестокого, неадекватного и общественно опасного поведения», как написали в одной из статей-заказух «про срубившего баснословные бабки борца-беспредельщика, убившего человека на ровном месте»…

«Приятным» сюрпризом, пожалуй, стали только свидетельские показания Аушерова относительно того, что он в последний момент узнал о нечестной игре Малеса и сообщил мне, но тогда типа бой уже было по сути не отменить. Это, по крайней мере, хоть как-то объяснило судье факт того, зачем я позвал соперника на продолжение уже по другим правилам…

Итогом всей этой многомесячной головомойки, в ходе которой меня даже не отпускали под залог, хотя неофициально адвокат предлагал огромные суммы, только от упоминания которых раньше мои глаза бы полезли из орбит, стало то, что мне впаяли два с половиной года колонии-поселения. Мои юристы считали такой вердикт победой. Уверяли, что при хорошем поведении меня вообще довольно скоро может ждать условно-досрочное освобождение, или даже амнистия с учетом того, что среди моих «фанатов» немало влиятельных людей…

Мне было посрать на решение суда. На весь этот фарс посрать… Боль в сердце понемногу утихла, ненависть тоже отступила на задний план… Зато на их смену пришло еще более нестерпимое чувство — полной апатии. Словно жизнь потеряла вкус. Словно вмиг все мои рецепторы отказали, все краски вокруг потухли… Руслан ругал меня за такое равнодушие… Пытался вывести хоть на какие-то эмоции. Он и сам был предельно расстроен. Мало того, что потерял перспективного бойца, с которым хотел тоже выстрелить на совсем другой, международный уровень как менеджер. Так еще и где-то внутри него свербело пресловутое чувство вины из-за этой долбанной шлюхи Златы… Что связался, что подпустил, что позволил пудрить нам мозги… Я же, напротив, не испытывал к телке ничего, кроме жалости… Понятное дело, Капиев заставил… Не ту подружку выбрала себе девчонка, зря связалась со змеей Камилой… Хорошо хоть, что я сам теперь понял, какой это был серпентарий… Вот только слишком поздно…

В колонии меня встретили на удивление хорошо. Не было задираний и попыток прогнуть ни со стороны охраны, ни со стороны заключенных. Возможно, меня боялись. Возможно, просто были не в курсе всех подробностей и воспринимали просто как мужика, которому не очень повезло… Здесь таких было немало- кто сбил человека случайно насмерть, кто убил в целях самообороны… Конечно, ничто никогда не оправдывает человека, виновного в гибели другого. Но согласитесь, есть две большие разницы между гнидами, сознательно идущими на преступление, и такими вот кармическими неудачниками… Впереди был как минимум год работы над собой, самокопания и поиска новых опор в жизни… А еще нужно было как-то вернуть себе вкус к жизни… Найти хотя бы какой-то стимул двигаться дальше… И чем больше я думал о прошлом, тем очевиднее для меня становилась неутешительная правда- единственная вещь, которая вызывала хоть какие-то эмоции в моем сердце, была связана со страшным, непреодолимым, маниакальным желанием отомстить… им… сделать максимально больно… растоптать… призвать к ответу… каждого за свои грехи…