Лаура мыла руки, когда сквозь тоненькую дверь услышала голос Сары:

– Ты уже ходишь в школу, Джейни?

«Откуда взялась эта Джейни?» – удивилась Лаура.

– Я не Джейни! – отчетливо прозвучал гневный голосок Эммы. – Меня зовут Эмма.

Лаура затаила дыхание. Она так давно не слышала голоса дочери, что почти забыла, как он звучит. Голос был низковат для девочки ее возраста. Говорила Эмма очень громко и возмущенно.

Лауре захотелось выбежать в гостиную и прижать к себе малышку, но она не осмелилась, не желая разрушить чары. Прижавшись лбом к косяку, она слышала, как Эмма отвечает на вопросы Сары, хотя та и задает их ребенку с другим именем.

– Мою куклу зовут Барби, – сказала Эмма. – Мне пять лет. Я скоро пойду в детский сад.

Лаура посмотрела в зеркало над раковиной. В глазах стояли слезы, нос покраснел. Она вытерла слезы и вышла из ванной, решив, что лучше всего продолжать обращаться с Эммой так, словно в ее разговоре с Сарой не было ничего необычного. Она должна вести себя так, будто ждала чего-то подобного со дня на день.

– Ты готова идти на прогулку, Эмма? – спросила она, ожидая услышать ответ.

Но дочь взяла Барби с колен Сары и молча прошествовала к двери, чтобы подождать их там.

Во время прогулки Сара была слишком увлечена Эммой, чтобы предаваться воспоминаниям, но о чем бы она ни спрашивала, Эмма молчала. Лауре больно было сознавать, что ее присутствие вернуло ребенка к немоте. Она отвечала на вопросы Сары об Эмме и не поправляла ее, хотя та упорно называла малышку Джейни.

– Вероятно, вы были знакомы с девочкой по имени Джейни, – сказала Лаура.

На лице Сары появилось странное, отчужденное выражение.

– Да, я знала одну Джейни, но мне не разрешают о ней говорить.

Сара пошла впереди, не обращая внимания на своих спутниц. Лаура поняла, что разговор окончен.

Вечером Лаура позвонила Дилану из комнаты с прозрачным потолком, где она уютно устроилась на подушках на полу. Небо затянули облака, но время от времени выглядывала луна.

– Эмма заговорила, – сообщила Лаура.

– Ты шутишь! – воскликнул Дилан. – Расскажи мне.

– Видишь ли, мне пришлось взять ее с собой к Саре сегодня утром. Пока я была в ванной, я услышала, как Сара спрашивает ее…

Лаура неожиданно услышала женский голос, окликающий Дилана.

– Ты не один, – сказала она огорченно. – Я тебе помешала.

– Нет, нет. Подожди минуту.

Лаура услышала приглушенные голоса и догадалась, что Дилан прикрыл микрофон рукой и разговаривает с женщиной… Кто она? Подруга? Любовница?

– Так, значит, ты отвезла Эмму к Саре, и Сара спросила ее о чем-то? – вернулся к разговору Дилан.

– Да. Сара все время называла Эмму Джейни по какой-то причине. И вдруг Эмма ей возмущенно ответила: «Я не Джейни».

Дилан рассмеялся:

– Молодец, Эмма! А дальше что? Нет, подожди еще минутку.

До Лауры снова донесся голос женщины, но она не разобрала слов. Отвечая своей гостье на этот раз, Дилан не стал прикрывать трубку, и Лаура услышала:

– Они в шкафу, на верхней полке. Табурет там рядом. – А потом обратился к Лауре: – Порядок. Я слушаю.

– Я на самом деле тебе мешаю, – вздохнула Лаура.

– Нет, не мешаешь. Так Эмма продолжает говорить? Она сейчас говорит?

– Нет, Эмма не произнесла ни слова, стоило мне только выйти из ванной.

Дилан помолчал.

– Жаль, – сказал он. – Тебе, должно быть, грустно. Сочувствие в его голосе удивило Лауру, и она едва не расплакалась.

– Во всяком случае, Эмма заговорила, – она не знала, кого утешает, себя или Дилана. – Теперь я хотя бы знаю, что она может говорить.

– Как ты думаешь, Сара могла специально называть ее другим именем, чтобы вызвать ее реакцию? Может быть, она отлично понимала, что делает, и нарочно провоцировала Эмму.

Это Лауре в голову не приходило.

– Ты знаешь, Сара говорила мне, что у нее была пациентка, которая отказывалась говорить. Врач переломил ситуацию, все время оскорбляя ее.

– Вдруг Сара делала то же самое? «Едва ли», – подумала Лаура.

– Я не знаю. Сара не настолько ясно мыслит.

– Вполне вероятно, что она соображает лучше, чем ты думаешь. – Дилан помолчал немного. – Я сейчас собираюсь уходить. Когда мне можно снова увидеться с Эммой? Если, конечно, она захочет меня видеть после того инцидента с ружьями, когда я накричал на нее. Как бы мне хотелось прожить то утро снова.

– Как насчет вечера в понедельник? – предложила Лаура. – Утром мы с Эммой поедем на занятие к Хизер. А потом я хотела покрасить гостиную, так что к твоему приезду я буду выглядеть как пугало. Но мы могли бы заказать пиццу…

– Я приеду днем и помогу тебе покрасить, – предложил Дилан.

– Не надо! Я не хочу, чтобы ты этим занимался.

– У меня выходной. Я приеду к половине второго. Договорились? У тебя есть еще один валик или мне захватить свой?

– У меня два.

– Тогда до встречи.

Закончив разговор с Диланом, Лаура налила себе стакан чаю со льдом, вышла на галерею и села в плетеную качалку. Ночь была тихой, если не считать кваканья лягушек на берегу. Обычно ей становилось так спокойно на галерее вечерами, но на этот раз успокоиться ей не удалось.

Дилан оказался очень добрым человеком, и Лаура не сомневалась в его искреннем интересе к Эмме. Именно это ей и требовалось. Добрый и внимательный человек, которому будет интересна ее дочь. Тогда почему ее так взволновало присутствие женщины в его доме? Абсурд какой-то. Дилан ничем ей не обязан. Он даже не помнил ту ночь, которую они провели вместе. И он ясно дал ей понять, что не намерен ни с кем себя связывать. Почему она не может забыть этот женский голос? Чем они занимаются сегодня вечером? Лаура легко вообразила Дилана, смеющегося рядом с неизвестной женщиной в его гостиной. Или они лежат в гамаке на заднем дворе? Лаура представила их в постели. Вот Дилан прикасается к этой женщине, занимается с ней любовью. Эту ночь он, конечно, не забудет.

Ну и что дальше? Ведь он не принадлежит ей.

Лаура постаралась думать о другом. О заговорившей Эмме, о том, почему Сара упорно называла ее Джейни, о том, в какой цвет покрасить гостиную, но знала она одно – когда она ляжет спать, ее сны будут полны Диланом Гиром.

– Ты все никак не можешь отвлечься от этого телефонного разговора, – сказала Бетани по дороге в кинотеатр.

Дилан и не отрицал. Эмма заговорила! Он бы с удовольствием поговорил с Лаурой подольше, но тогда они опоздали бы к началу фильма.

– Прости, – улыбнулся он, – расскажи мне о своей работе. Ты говорила, что агент нашел для тебя что-то стоящее? – Кажется, именно об этом стала рассказывать Бетани, едва переступив порог его дома. Что-то такое о том, что ей необходимо принять решение, потому что новая работа помешает ее бизнесу. Дилан не мог вспомнить точно.

Бетани ответила, немного помолчав:

– Я не хочу говорить о работе, Дилан. Я хочу поговорить о том, что происходит с нами. Или вернее было бы сказать, о том, чего с нами не происходит.

– Я тебя не понимаю. – Дилан не отводил глаз от дороги. Непривычно было слышать обвиняющие нотки в голосе Бетани.

– Послушай, я помню наш договор, – сказала она. – Нас двоих ничто не связывает. Но все-таки мне хотелось бы, чтобы ты относился ко мне с уважением.

– О чем ты говоришь? – Он всегда уважал ее.

– Ты неделями не даешь о себе знать. Что я должна думать?

– Мы общались по телефону. – Слабый аргумент. Он вполне мог выбрать время и позвонить тогда, когда Бетани была дома, а не оставлять сообщения на автоответчике.

Они подъехали к парковке возле кинотеатра. Дилан нашел свободное место, выключил мотор и собрался уже выходить.

– Нет, – остановила его Бетани. – Давай посидим здесь и выясним все до конца. Прошу тебя.

Дилан повернулся к ней.

– Хорошо.

Ее волосы были такими темными, что он едва различал их в темноте, но глаза смотрели прямо на него, и Дилан видел в них бездну вопросов.