— Пасть-то закрой, пока я тебе челюсть не свернул! — Грубо отозвался солдат, ударяя кулаком по столу и заставляя кружки подпрыгнуть. Ларканти чистосердечно засмеялся и протянул кружку худому, выражая почтение его добродушию. Когда кружки соприкоснулись пористая буро-красная глина разлетелась на мелкие черепки, а пенящиеся брызги золотистого пойла легли на столешницу и удивленные лица бледных. Ларканти не приложил усилия, но руку собутыльника отшвырнуло и почти вывернуло из плеча. На морщинистом лице бледного появились недоумение и боль. Ларканти осознал причину происходящего и опустил взгляд вниз. Реод'Ранк полыхал сквозь пелену бинтов, раскаленные угли глаз отражались на влажной поверхности стола.

— Выходит, время пришло… — Мрачно прохрипел Ларканти, срывая ткань с лица. При виде каменной кожи с витиеватыми ярко-рубиновыми узорами недоумение на лицах собеседников сменилось ужасом. Их разумы разорвали инстинкт замереть и желание броситься наутек.

— Бегите! Укройте семьи! — Поставленным голосом приказал Хан Ката, поднимаясь из-за стола и освобождая широкую грудь от слоев желтоватой корпии.

— Что…что ты творишь? — Завопил худосочный бледный, все еще стискивая ручку разбитой кружки, и неуклюже упал с табурета.

— Делайте, что говорю! Мирное население не тронут, я прослежу! — Продолжил Ларканти. Посетители оживленного заведения образовали вокруг него круг и вжимались в стены. Собутыльник с гербом Фенкриса на груди попытался сбежать, но Ларканти стиснул его запястье.

— Не тронут мирное население. А на тебе же лежит бремя защиты этого города. — Процедил оскалившийся Страж, переломить колено бледного ударом стопы и обрушить его лицо на столешницу, густо смердящую разлитым пойлом. Не успела туша свалиться на пол, Ларканти выхватил из ножен солдата потрепанный фальшион и пронзил взбесившиеся сердца бледного. Нар'Охай у затаившегося Стража не было, и посетителям он пригрозил трофейным широким клинком. Мирное время разбаловало Фенрикскую стражу. Щели и изгиб меча подводили бесформенные пятна ржавчины. Засаленный эфес, за который стражники хватаются для поддержания грозного вида, почернел от скопившейся грязи и треснул в ладони Стража. Полыхающего взгляда оказалось достаточно для разгона толпы, и Ларканти брезгливо выкинул кусок низкопробного Нар'дринского железа. Тяжело вздохнув, он покинул кабак. В извилистых проулках Хан Ката настиг сосредоточенный и медленный голос Кантара, сочившийся нестерпимым напряжением.

— Хан Ката… закончил разведку? — Прерывисто просипел Десница.

— Разумеется, Саррин. — Немедленно отозвался Ларканти и сбрасывая бурый шерстяной плащ во влажную грязь, изрытую глубокими следами: — Военные судна, способные отправиться за подкреплением, расположены на западных и западно-восточных причалах. Около двух дюжин. В первую очередь расправимся с ними. Понадобятся трое Стражей и пара гончих.

— Необходимо также перекрыть врата на севере и юге, оставив по три сотни солдат. Рекомендую укрепить оборону силами двух Стражей. — Продолжил Хан Ката, без спешки бредя по узкому переулку, смотря в спины удирающим горожанам.

— Сколько у нас времени, Ларк? Раздался сильный и немного скрипучий голос Стража Дилакада Хан Саве.

— Пограничные силы доберутся до северных врат за двадцать четыре — тридцать шесть минут. До южных за дюжину. — Не раздумывая, ответил Ларканти и зафиксировал взгляд на незаметном силуэте в плаще из шкуры мимика, который бесшумно выскользнул из темной кишки подворотни. Саантирская Тень торопливым шагом приблизился и протянула ножны Нар'Охай. Ларканти молча застегнул широкие ремни перевязи и, не оборачиваясь, пошел дальше.

— Хорошо… Хан Ката, Хан Саве… на вас бастион городской стражи. — Протянул Кантар, сдерживая клокочущий в груди кашель.

— Нужна поддержка трех Гончих. Две сотни пехотинцев понадобятся для охраны цитадели. Будьте осторожнее, там гнезда Хоаксов. — Четко перечислил Ларканти.

— Дворец… Аллод'Ан'Хаафа. Рубиновый флаг над… шпилями вселит страх… подавит волю к сопротивлению. — Меланхолично протянул Кантар.

— С вашей силой, Десница, три Стража захватят дворец! — Энергично проскандировала Каменная Страж Рикиоти.

— Атаку дворца… возглавлю лично. — Холодным тоном отозвался Кантар. — Две Гончих… четыре стража… со мной.

— Оставшимся силам… Подавить сопротивление на улицах. — Продолжил Десница после длинной паузы. Сквозь трещины в самообладании просочились капли жалости: — Избежать лишних… жертв. Мы захватчики… но не убийцы.

Искусство Кантара несло Ларканти и Дилакада к бастиону городской стражи. Холодный ветер хлестал каменное лицо и ревел в ушах, силясь предотвратить кровопролитие. Паутина улиц, скользящая далеко внизу, наполнилась нестройным хором испуганных криков, которые испарялись в рокоте Гончих. Суда неслись следом, извергая яростные струи пламени и брызги кипящего каменного масла. Вытянутый рубиновый стяг трепетал на широких плечах переглянувшихся Стражей. Небесные Всадники подняли Хоаксов, только когда до полукруглых стен бастиона оставалось полдюжины кварталов. Ринуться на Гончих они не решились и взвились над стройными башнями, оставаясь под защитой аркбаллист и кулеврин. Когда первые ядра и болты начали потрошить крутые бока Гончих, пернатые хищники кинулись в атаку.

— Слышал, ты неплохо справляешься с Хоаксами! — Прокричал Дилакад, ухмыляясь.

— Отвали, я за капитаном! — Отмахнулся Ларканти, отбрасывая кровавые воспоминания, и ринулся на четырехкрылых силуэт, подведенный острыми сверкающими гранями латного доспеха. Капитан Стражи, поднявшийся вместе с Хоаксами, оттолкнулся темно-сизыми крыльями и устремился навстречу Ларканти. Вытянутое забрало, украшенное пышным янтарным плюмажем, завершало трансформацию Капитана в пернатого зверя. Смотровые прорези заменяли детальные ирисы из мутного янтаря, тонувшие в хмурых стальных бровях. В массивных лапах Лим'нейвен сжимал пару грозных мессеров. Страж и капитан схлестнулись в вихре гремящих снарядов, изорванных перьев, острых древесных осколков и вспышек пространственных искажений. Ларканти взмыл, намереваясь обрушиться на спину Ткача, но Капитан проворно изогнулся и пресек маневр ниспадающим взмахом тяжелых клинков. Нар'Охай остановил взвывшие лезвия в паре сантиметров от оскалившегося лица, но удар отшвырнул Стража вниз. Капитан спикировал на Хан Ката, выставив загнутый клюв. Ларканти сумел прогнать головокружение, отпрянул в сторону и снова вознесся. Клюв и вытянутая когтистая лапа бросились наперерез, но вспороли лишь неимоверно длинный плащ. Страж взревел, извергая распаляющуюся ярость, и обрушил черное лезвие на основание черепа Капитана. Укрепленная Искусством сталь брызнула снопом искр, но не пропустила клинок к плоти хозяина.

Ускользнуть от следующего выпада, Капитан рухнул вниз, рассекая воздух острым шлемом. Раскрыв могучие крылья в дюжине метров над широким мощеным проспектом, бледный рванул в сторону, задевая гладкие камни ребром нагрудника, и нырнул во врата крепости. Ларканти, несмотря на меньший вес, держался в воздухе куда менее уверенно и врезался плечом в мощную деревянную решетку. Страж отчетливо услышал, как вместе с древесиной ломается ключица. Объятый ореолом вырванных щепок, Ларканти закружился и вошел в землю, взрывая щебенку коконом щупалец Кантара. Яроокий смягчил удар, но земля содрала несколько чешуек прочной каменной кожи и почти лишила Хан Ката сознания. Ощущая горячее ядро боли под сводами черепа, Ларканти не проявил к себе жалости и резко поднялся.

— Шкатаак! Осторожнее! — Прохрипел Кантар, и Ларканти ощутил опаляющий жар. Обломки ключицы протянули друг к другу крошечные щупальца и срослись. — У меня… полно других… проблем.

Стискивая челюсти, Хан Ката удушил болезненное шипение и приступ тошноты. Бежевые солдаты окружили его и воздели многозарядные арбалеты. Тугие тетивы сорвались с воротов, но вместо Хан Ката болты прошили ноги и животы солдат, которые стояли за ним. К треску арбалетов прибавились удивленные крики, предсмертные вопли и скрежет пронзенного металла.