— Карен, ты договорилась с госпиталем “Редвуд-Гроув” на завтра? — спросил он.

— Да, я буду там задолго до дневного отключения.

— Я бы предпочел, чтобы ты отправилась сегодня. Ты смогла бы это сделать?

— Да, конечно, Нимрод, но почему?

— У нас появились некоторые проблемы. Кое-что мы не могли предвидеть, и поэтому возможно незапланированное отключение электричества. Возможно, этого и не произойдет, но мне было бы легче, если бы ты была в госпитале рядом с тем надежным генератором.

— Ты хочешь сказать, что мне следует поехать сейчас?

— Ну, как можно скорее. Я подумал, что о возможных неприятностях тебе надо знать заранее.

— Хорошо. Джози здесь, и мы приготовимся. И, Нимрод…

— Да?

— У тебя усталый голос.

— Я устал, — признался он. — Мы все здесь устали. Сейчас не лучшие времена для нас, да и просвета в тучах не видно.

— Позаботься о себе. И, Нимрод, дорогой.., благослови тебя Господь!

Положив трубку. Ним после недолгих размышлений набрал домашний номер. Ответила Руфь. Он рассказал ей о Старом Десперадо и ситуации с мощностями.

— Несчастья обычно наваливаются все сразу, — сочувственно сказала она.

— Да, так уж устроена жизнь. Во всяком случае, с учетом всего того, что произойдет сегодня и завтра, мне, пожалуй, лучше остаться на работе. Посплю на раскладушке в кабинете.

— Понимаю, — сказала Руфь. — Но обязательно хоть немного отдохни и помни, что и дети, и я уже давно ждем тебя. Он пообещал.

Специальный отдел, созданный для работы с потребительской анкетой в Норд-Касле, был полностью распущен двумя неделями раньше. Подвальная комната в штаб-квартире “ГСП энд Л”, куда стекались заполненные анкеты, использовалась теперь для других целей. Правда, ответы все еще приходили, один-два в день, иногда не было и того.

Все анкеты направлялись к Элси Янг, секретарю по связям с общественностью; раньше она входила в состав специальной группы, а теперь вернулась к своей обычной работе. Анкеты в хорошо отличимых оплаченных почтовых конвертах попадали к ней на стол, и когда у нее было время и настроение, она открывала их и рассматривала, сравнивая почерки с образцом из журнала Георгоса Арчамболта.

Мисс Янг надеялась, что эти проклятые вопросники вскоре перестанут приходить. Она находила их скучными, отнимающими время, которое она могла бы потратить на более интересную работу.

Во вторник утром Элси Янг увидела, что посыльный положил в ее корзину для входящих бумаг конверт с ответом на анкету. Он оказался вместе с солидной пачкой деловой почты, и она решила сначала заняться другими бумагами.

Через несколько секунд после того, как Карен закончила разговор с Нимом, она вспомнила, что хотела ему сказать кое-что.

Она и Джози собирались сегодня утром отправиться по магазинам. Как им быть: идти за покупками и лишь потом направиться в “Редвуд-Гроув” или же отложить покупки и прямо сейчас ехать в госпиталь?

Карен подмывало позвонить Ниму и спросить у него совета, но она вспомнила его утомленный голос.

Она примет решение сама.

Что он там говорил о возможном досрочном отключении электроэнергии? “Возможно, этого и не произойдет”.

Ну ясно! Сначала они с Джози к обоюдному удовольствию отправятся за покупками, ненадолго вернутся и потом поедут в “Редвуд-Гроув”. Они будут там уже с середины дня, а может, и раньше.

— Джози, дорогая, — крикнула Карен в сторону кухни. — Только что позвонил Нимрод, и если ты зайдешь, я расскажу тебе о наших новых планах.

Георгос Арчамболт обладал поистине звериным чутьем на опасность. В прошлом этот инстинкт хорошо служил ему, и он научился полагаться на него.

Во вторник, примерно в полдень, когда он безостановочно вышагивал взад-вперед по своей тесной квартире, размышляя о том, что инстинкт предсказывает ему в данный момент: рискнуть ли прямо днем отправиться к “Ла Миссион” или же дождаться темноты, как было запланировано с самого начала? Инстинкт подсказывал ему первый вариант. А может, за интуицию он принимает обычную нервозность, подталкивающую его к немедленным действиям?

Георгос не был уверен. Он спорил с самим собой, взвешивая все “за” и “против”.

Он намеревался добраться до насосов “Ла Миссион” под водой. Если бы он сумел благополучно достигнуть реки и на подходящем расстоянии от установки скрыться под водой, то с этого момента вероятность, что его увидят, становилась минимальной даже днем. Дневной же свет, проникающий под воду, поможет ему легче найти нужное место.

Но сможет ли он незамеченным подготовить лодку и забраться в нее со всем своим снаряжением? Хотя место, которое он выбрал для начала операции, в полумиле от “Ла Миссион”, обычно было пустынным, всегда существовала возможность, что кто-нибудь окажется там и его увидят, особенно днем. И все же этот риск был оправдан. Георгоса пугала другая опасность: ему надо было проехать на своем “фольксвагене” через Норд-Касл и затем еще пятьдесят миль до “Ла Миссион”. Описание пикапа и его номер, несомненно, были известны полиции. Если его опознают, то убежать ему не удастся. С другой стороны, прошло восемь недель с тех пор, как были распространены его приметы, и эти свиньи могли уже их забыть или просто оказаться невнимательными. И еще кое-что было ему на пользу: по улицам бегало множество подержанных пикапов “фольксваген”, появление еще одного ни у кого не вызовет интереса. И все же первый этап операции может оказаться гибельным, Георгос это понимал.

Он еще долго расхаживал по квартире в мучительных размышлениях, прежде чем принял окончательное решение. Да, он доверится инстинкту, предупреждающему его о близкой опасности. Надо ехать!

Георгос стремительно вышел из дома и направился в гараж, чтобы заняться тем, что он собирался сделать вечером: тщательной проверкой своего снаряжения.

Он торопился, его не покидало ощущение приближающейся беды.

— Вам звонят, миссис Ван Бэрен, — объявила официантка, — меня просили передать, что это важно.

— Все думают, что их звонок важен, — проворчала Тереза, — и в большинстве случаев здорово ошибаются.

Но она все-таки встала из-за стола, за которым обедала вместе с Дж. Эриком Хэмфри и Нимом Голдманом. Вернулась она буквально через минуту.

— Пришла одна из тех анкет. Почерк Арчамболта. Дурочка из моего отдела сидела над ней все утро. Я разделаюсь с ней позже, а сейчас она с анкетой отправилась в вычислительный центр. Мы встретим ее там.

— Бери Шарлетт, — приказал Эрик Хэмфри, поднимаясь из-за стола. — Скажи ей, пусть бросает свой обед. — Вице-президент по финансам сидела через несколько столов.

Тем временем Ним бросился к телефону и позвонил Гарри Лондону. Шеф отдела охраны собственности был в своем кабинете; узнав о случившемся, он сказал, что тоже выезжает в вычислительный центр.

Ним знал, что Оскара О'Брайена, еще одного члена их группы “мозгового штурма”, не было сегодня в городе.

У лифта он присоединился к остальным — президенту, Шарлетт Андерхил и Ван Бэрен.

Они прошли обычную проверку службы безопасности при входе в вычислительный центр. Теперь их было пятеро — успел приехать Гарри Лондон. Тереза Ван Бэрен положила на стол пресловутую анкету и фотографический образец почерка, которые провинившаяся Элси Янг предоставила ей несколько минут назад.

Именно Эрик Хэмфри выразил то, что уже было очевидно для всех:

— Это тот же почерк. Абсолютно никаких сомнений. Ним подумал о том, что авторство Арчамболта удалось бы установить, и не сравнивая почерки: его выдавали уже сами ответы на вопросы анкеты.

— Почему, черт побери, — сказал Гарри Лондон, не обращаясь ни к кому специально, — он держал его так долго? Шарлетт Андерхил протянула руку: