На этом Ним решил закончить.

Пока он размышлял, какой в конце концов будет реакция Эрика Хэмфри и других его коллег по “ГСП энд Л”, делегаты, встав со своих мест, устроили ему настоящую овацию.

“Поздравляю!”, “Нужно иметь мужество сказать такое, все настолько верно”, “Надеюсь, то, что вы сказали, получит широкую известность”, “Я бы хотел получить копию для распространения”, “Отрасли нужны меткие стрелки вроде вас”, “Если вам надоест работать на “Голден стейт пауэр энд лайт”, только дайте нам знать”…

Невероятно, но делегаты вдруг столпились вокруг него, и Ним понял, что стал героем. Президент гиганта “Мидуэст” убеждал его:

— Надеюсь, ваша компания ценит вас. Я намерен рассказать Эрику Хэмфри, как вы были хороши.

От всех этих рукопожатий и поздравлений и от неожиданно нахлынувшей усталости Ним расслабился.

Только одно портило ему настроение — сердитое, даже враждебное лицо Рея Паулсена. Но вице-президент ничего не сказал, он просто вышел из зала.

Ним направился к выходу, когда тихий голос произнес за его спиной:

— Я пришел специально, чтобы послушать тебя. Это стоило того.

Ним обернулся. К своему удивлению, он увидел Уолли Тэлбота. На голове Уолли была повязка, он передвигался, опираясь на трости, но тем не менее ему удавалась довольно добрая улыбка.

— Уолли! — сказал Ним. — Как здорово, что ты пришел! Я не знал, что тебя выписали из госпиталя.

— Выписали пару недель назад, но это вряд ли к лучшему. Мне еще предстоит лечение. Мы можем поговорить?

— Конечно. Давай подыщем тихое местечко. — Он собирался идти к Руфи и детям, но подумал, что увидит их позже, в номере.

Они спустились на лифте на первый этаж. В углу, у лестницы, два стула не были заняты, и Ним с Уолли направились к ним. Уолли двигался с помощью своих тростей несколько неуклюже, но явно предпочитал обходиться без чьей-либо помощи.

— Осторожно! — Человек в щеголеватом серо-голубом комбинезоне прошел мимо, маневрируя двухколесной тележкой, на которой лежали три красных огнетушителя.

— Минутку, джентльмены. Мне надо только положить эту штуку на место.

Молодой человек отодвинул стул, один из тех, к которым они шли, установил за ним огнетушитель и вернул стул на прежнее место. Он улыбнулся Ниму:

— Все, сэр. Извините, что задержал вас.

— Вы нам не помешали. — Ним вспомнил, что видел этого человека раньше. Сегодня утром он был за рулем одного из грузовиков, которые полиция сопровождала во двор отеля во время демонстрации.

Ниму пришло в голову, что место для огнетушителя за стулом, где его никто не видел, вроде бы не подходило. Но это не его забота, а человек, по-видимому, знает, что делает. На его комбинезоне была эмблема службы противопожарной безопасности. Ним и Уолли сели.

— Ты видел руки этого парня? — спросил Уолли.

— Да. — Ним заметил, что руки молодого человека были в пятнах, вероятно, из-за неаккуратного обращения с химикатами.

— Это можно исправить путем пересадки кожи. — Уолли опять улыбнулся, на этот раз печально. — Я становлюсь знатоком по этой части.

— Да забудь ты об этом парне, — сказал Ним. — Расскажи лучше о себе.

— Ну, моя пересадка кожи потребует длительного времени. Каждый раз понемногу — так это делается. Ним сочувственно кивнул:

— Да. Я знаю.

— Но у меня есть хорошие новости. Думаю, тебе о них интересно узнать. У меня будет новый член.

— Что будет?

— Ты не ошибся. Ты помнишь, что мой прежний сгорел?

— Конечно, помню. — Ним никогда не смог бы забыть, что сказал доктор на следующий день после того, как Уолли был поражен током: “…ток прошел через верхнюю часть его тела и ушел в землю по металлической опоре, пройдя через его пенис. Пенис разрушен. Обожжен. Полностью…”

— Но я все еще испытываю там сексуальные ощущения, — сказал Уолли. — Это можно использовать как основу. Поэтому меня послали в Хьюстон на прошлой неделе — в Техасский медицинский центр. Они там творят удивительные вещи, особенно для таких, как я. Там есть врач, Брентли Скотт. У него золотые руки. Скотт собирается сделать мне новый пенис и обещает, что он будет работать.

— Уолли, я очень рад за тебя, но, черт возьми, как это можно сделать?

— Это делается частично с помощью пересадки кожи и частично путем того, что называется протезированием полового члена. Это маленький насос, несколько трубок и крошечный резервуар. Все соединяется и хирургически имплантируется. Аппарат изготавливается из кремниевой резины. Тот же материал используется при имплантации искусственных клапанов в сердце. Это воистину заменитель самого главного, что дала нам природа.

— И он действительно работав? — с любопытством спросил Ним.

— Чертовски работает! — Энтузиазм Уолли бил ключом. — Я это видел. Я выяснил, существуют сотни людей, у которых операция прошла успешно. И скажу тебе еще кое-что.

— Что?

— Протезирование полового члена предназначено не только для таких, как я, получивших травму, но и для других — обычно для старых людей, у которых все нормально, только сила иссякла, и которые не могут спать с женщиной. Это позволяет им просто воспрянуть духом. А как ты, Ним? Тебе нужна помощь?

— Только не такого рода. Пока, слава Богу, не надо!

— Но когда-нибудь тебе может потребоваться. Подумай об этом! Мужская сила в конце концов иссякнет. А так можно отправиться в могилу с хорошей эрекцией.

Ним улыбнулся.

— А что я с ней буду делать в могиле?

— Эй, вон Мэри! — воскликнул Уолли. — Она пришла за мной. Я еще не могу водить машину сам.

Ним увидел в холле Мэри Тэлбот. Она тоже заметила их. Рядом с ней, к огорчению Нима, была Ардит Тэлбот. Он не видел ее после их последней встречи в госпитале, когда она, в истерике, обвиняла себя и Нима в несчастье Уолли. Ниму было интересно, умерила ли она свой религиозный пыл.

Обе женщины были заметно напряжены. Еще бы, прошло лишь семь месяцев после трагической смерти Уолтера Тэлбота во время взрывов на “Ла Миссион”, а несчастье с Уолли произошло всего несколькими неделями позже. Мэри, которая, сколько ее помнил Ним, всегда была стройной, теперь заметно прибавила в весе. Виной тому, конечно, были переживания и заботы. Она даже выглядела старше. Хорошо бы, подумал Ним, чтобы то, о чем рассказывал ему Уолли, заработало. Если это произойдет, то им обоим станет легче.

Ардит выглядела лучше, чем когда он видел ее последний раз, но не намного. Прежде красивая, спортивная, элегантная, теперь она стала просто пожилой женщиной. Но она улыбнулась Ниму и дружелюбно поприветствовала его. У Нима отлегло от сердца.

Они болтали о том о сем. Ним еще раз выразил свою радость по поводу того, что Уолли ходит. Мэри вспомнила, что по дороге кто-то рассказал ей о речи Нима, и поздравила его. Ардит сообщила, что нашла еще несколько старых подшивок Уолтера и хочет передать их “ГСП энд Л”. Ним предложил забрать их, если она желает.

— В этом нет необходимости, — поспешно сказала Ардит. — Я могу послать их вам. Их не так много, как в прошлый раз, и…

Она замолчала.

— Ним, в чем дело?

Он разинув рот уставился на нее:

— Прошлый раз… Подшивки Уолтера Тэлбота!

— Ним, — повторила Ардит, — в чем дело?

Мэри и Уолли тоже смотрели на него с удивлением.

— Нет, — выдавил он. — Нет, я просто кое-что вспомнил. Теперь он понял, что не давало ему покоя. Понял, какая часть информации не попала к нему после дня, проведенного с Гарри Лондоном и мистером Йелом в офисе Эрика Хэмфри. Она находилась в старых подшивках Тэлбота, которые Ардит передала Ниму в картонных папках вскоре после смерти Уолтера. Тогда Ним только просмотрел их, теперь они хранились в “ГСП энд Л”.

— Мы, пожалуй, пойдем, — сказал Уолли. — Рад был видеть тебя, Ним.

— Взаимно, — ответил Ним. — Удачи тебе во всем, Уолли! Когда все трое ушли, Ним задумался. Итак, теперь он вспомнил, что было в тех подшивках, и он знает, что должен сделать. В следующие три дня. Сразу после съезда.