Послышался щелчок — будто в замок вставили ключ, и сразу раздался спокойный, немного приглушённый голос:

— Сергей, ты как себя чувствуешь?

Тот вздрогнул. Голос ему показался знакомым. Впрочем, он и был знакомым.

— Николай? Это ты? — проглотив застрявший комок в горле, спросил он.

— Я, — ответил тот.

Младший лейтенант встал и, глядя в сторону, откуда слышался голос, стараясь не сорваться на крик, произнёс:

— Открой дверь.

— Ты в нервном состоянии, — напомнил Николай. Его голос звучал спокойно, почти как у врача. — Я боюсь, что ты себя не контролируешь.

— Контролирую. Открой. Ничего я с тобой не сделаю.

— А ты что, до этого момента намеревался что-то сделать? — удивился голос.

— Нет — неправильно выразился. Просто открой дверь. Я обещаю, что буду вести себя как гость и ни на кого не нападу.

Николай помолчал, а потом коротко спросил:

— Даёшь слово?

— Да! Слово комсомольца! — ответил разведчик, напрягаясь всем телом.

За дверью повисла пауза.

Потом послышалось короткое движение, будто кто-то переступил с ноги на ногу, и голос ответил:

— Хорошо. Будем считать, что я тебе верю. Только прошу тебя: не делай глупостей и отойди на два шага назад.

Младший лейтенант медленно отступил, чувствуя, как сердце колотится,а где-то в горле стоит всё тот же ком. Он сжал кулаки и на всякий случай напрягся.

Раздался двойной щелчок, дверь дрогнула, скрипнула и медленно открылась.

В проёме возник молодой человек. Он был действительно ровесник Сергея — темноволосый, лет двадцати, может двадцати двух; лицо чистое, загорелое, без щетины. Глаза внимательные. На нём была странная, хоть и явно военная пятнистая форма, не похожая ни на какую из знакомых красноармейских гимнастерок, кителей и даже десантных маскхалатов — узор больше напоминал большие грубые кляксы, будто кто-то рисовал их кистью. Ткань казалась тоньше, чем у известных ему образцов, а сама одежда сидела плотно, по фигуре, и в движении не шуршала. На ногах — тёплые тапочки или лёгкие домашние сапоги, трудно было сразу понять. На поясе у парня висел пистолет — не привычный наган и наш надёжный ТТ, но и не такой, как у немцев или у местных полицаев: рукоять и ствол — короткие, корпус гладкий, и даже отсюда оружие выглядело толстым и неуклюжим. Это сразу бросалось в глаза, потому что не было чем-то знакомым.

— Ну вот, — сказал парень спокойно. — Ты как?

Сергей уставился на него и первым делом нахмурился:

— Зачем тебе это? — он кивнул на пистолет.

— Для безопасности, — спокойно ответил тот. Затем чуть помялся и с виноватой улыбкой добавил: — Это не летальное оружие. Газовое. Особого вреда оно не причинит.

Разведчик, стиснув зубы от боли в боку, скептически усмехнулся:

— Ты опасаешься меня?

Николай посмотрел прямо в глаза и всем своим видом показал, что вопрос не смешон:

— А вот на это ты мне ответь: должен ли я тебя опасаться?

Сергей чуть помолчал, а потом сказал:

— Если ты не предатель и за нас, то тебе меня бояться незачем. Тем более что я слово дал. Да и жизнь ты мне спас — я тебе обязан.

Парень кивнул, словно соглашаясь и принимая признание, и тут же перешёл к делу:

— Хорошо. Тогда давай решим, как мы будем жить дальше. Ты согласен находиться на моём объекте и соблюдать мои правила? — спросил Николай.

Разведчику такая формулировка пришлась не по вкусу. В ней сквозила какая-то сухая уверенность, будто перед ним не растерянный студент, которым он якобы являлся, а офицер особого отдела. Но Сергей понимал: выбора у него особо не было. Раз он пообещал Николаю вреда не причинять — по крайней мере до тех пор, пока не убедится, что тот не враг, — приходилось идти на уступки.

— А у меня есть другие варианты действий? — хмыкнул он, стараясь скрыть неловкость и внутреннее раздражение.

— Есть, — всё также спокойно ответил Николай. — Ты можешь уйти. Я тебя провожу, дам еды и медикаментов. И на этом наши с тобой пути-дороги разойдутся. Но можешь остаться — и находиться здесь в относительной безопасности.

Сергей прищурился, внимательно вглядываясь в лицо парня. Тот говорил без нажима, но в голосе ощущалась твёрдость, не свойственная двадцатилетним.

— А что это за место? — спросил он наконец.

— Научное предприятие по изучению работы беспилотной авиации, — коротко пояснил новый знакомый, будто уже повторял эти слова сотню раз.

Младший лейтенант нахмурился.

— И много у тебя этой авиации?

Николай задумчиво кивнул, потом обвёл рукой помещение:

— В наличии — немного. Пока всего один экземпляр — тот дрон, что ты уже видел. А вообще, в этом подземном комплексе должны быть ещё беспилотники, только достать их пока нет возможности. После «сдвига» — так я называю то, что произошло, — часть объекта оказалась завалена грунтом. Там были мастерские дронов, лаборатории, гараж и ещё несколько помещений, но добраться до них возможности пока нет. — Он на мгновение замолчал, а потом добавил с едва заметной усмешкой: — Одним словом, если решишь остаться, сможешь мне помочь эти завалы разобрать.

Разведчик хмыкнул.

— Прежде чем дать ответ, я хочу получить ответ от тебя. Только честный.

— Спрашивай.

— Откуда у тебя всё это⁈ Ты кто вообще?

Николай опустил взгляд, какое-то время молчал, потом медленно поднял глаза и грустно улыбнулся:

— Сергей, тебе, наверное, будет трудно в это поверить… но я не из вашего времени. Я переместился сюда из будущего. Из 2025 года.

Младший лейтенант готов был услышать что угодно, только не такое.

— Из будущего? — переспросил он глухо, не веря своим ушам.

Парень кивнул.

— Да. Несколько дней назад я приехал на предприятие, где мы испытывали беспилотники. В это время случилось нечто вроде землетрясения. Когда всё закончилось… оказалось, что мы — весь объект и я — переместились сюда –в сорок второй год. Прямо в разгар войны…

Он говорил спокойно, без суеты, без попыток убедить — словно просто рассказывал о прошедшем дне. И именно эта простота заставила насторожиться разведчика. В его голове пронеслось сразу тысяча мыслей.

«Бредит… или врёт? А может и впрямь говорит правду?..»

Он вспомнил металлический корпус странного аппарата, с помощью которого Николай не раз спасал его и слова странного парня уже не показались ему таким уж бредом.

«Если это ложь, то гениальная. Но, с другой стороны, откуда у него всё это? Где он взял эту летающую машину? Как захватил этот подземный бункер? А главное — почему не боится?»

Пока он молча переваривал услышанное, Николай продолжал. Он рассказал, как оказался здесь, как пытался связаться с внешним миром, как беспилотник помог ему провести разведку, как впервые увидел немцев…

Сергей слушал, стоя неподвижно, сжав руки за спиной. Он пытался найти хоть что-то, что выдало бы ложь — интонацию или взгляд. Но как не старался выявить, ничего подобного не получалось.

«Неужели… он действительно не из этого времени?» — думал Сергей, чувствуя, как внутри холодеет.

Мысль казалась совершенно безумной, но другого объяснения просто не было. Сколько бы он ни ломал голову, всё, что он уже видел и узнал, упрямо не укладывалось в рамки привычного, включая ту же светящую холодным светом лампочку.

Наконец он тяжело вздохнул, подошёл к стене и, облокотившись на неё, сказал:

— Ладно… Чёрт с тобой. Пусть будет так. Если ты и правда оттуда, из будущего… значит, всё это не зря. — Он поднял голову и посмотрел на Николая: — Оставь меня здесь. Я буду помогать.

На лице Николая мелькнуло облегчение.

— Вот и отлично, — ответил он, и протянул руку. — Значит, будем работать вместе.

Сергей ответил на рукопожатие и кивнул.

— Будем!

Они шли по коридору. Повсюду были предметы, которые младшему лейтенанту казались одновременно знакомыми и абсолютно чуждыми. Он чувствовал себя так, будто попал не в подземелье, а в иной мир, где всё вроде бы создано руками человека, вот только ни суть творений, ни тех, кто их создал, даже не мог себе представить, слишком уж всё было отлично от его реалий.