Все уже успокоились после моих боев, и спокойствие пришло в поместье Арии. Рабы после боя убрали весь песок со двора и даже приготовили мне ужин: мясо, какие-то овощи и даже пара яблок. Вечер прошел спокойно, Сира после боя многое мне рассказала на эмоциях, и я все-таки понял, куда направляет меня судьба.

– Бой, кровавый и беспощадный, – улыбнулся я, вспоминая слова Сиры. – В котором не будет победителей, вот что меня ждет.

Это все не удивляет, я и сам уже догадался, что моя жизнь может и будет недолгой, но очень яркой. Мне, можно сказать, отчасти повезло, что я попал к Арии, но могло быть все и получше. Жаль, конечно, но уже ничего не сделать.

Сейчас где-то там, в городских харчевнях, обмывал свой выигрыш Махшуд, все таки он выиграл не как я, с десяток золотых, а несколько сотен, и потому, попросив выходной у Арии и пообещав мне подарок, он удалился прочь из поместья. Подарок рабу, смешно, но таков этот мир здесь, в поместье Арии.

– Интересно, что можно подарить рабу? – задался я вопросом, отдыхая после мутагена и активирования его силой Сиры. – Нож, кувшин вина? Надеюсь, это будут сапоги.

Были за этот вечер и неприятные моменты, мой противник не забудет своего поражения еще долгие годы, что он и продемонстрировал этим вечером.

Этот богатый воин, друг госпожи, что совсем недавно собирал пыль у моих ног, поругался с Арией, но она не выполнила его просьбу. Как бы он не просил, что бы ни предлагал, но она не продала меня. А суммы были огромные, и золото здесь даже не фигурировало. Земли, рабы, книги, магические артефакты, что он только не предлагал, даже выйти за него замуж и получить защиту его клана. Торги проходили в кабинете Арии при моем присутствии, и я зло поглядывал на воздушника. Мне он не нравился, и если бы я его тогда убил, как мне думается, было бы намного лучше, но он, к сожалению, выжил.

Хозяйка назвала лишь одно условие, которое помогло бы ему получить меня – если он пойдет с ней в башню вместо меня. Красивый и богатый воин побледнел и отказался.

А я так и не смог расспросить, куда же меня занесет нелегкая воля моей хозяйки. Вот с такими мыслями я слушал, как снаружи отдыхает новый гость поместья Арии. Маг, тот одноногий старик, который имеет звание Мехмед, но так и не назвавший своего имени. Сира ни разу не видела Мехмедов, лишь зная легенды о них. И мне не нравится то, что она рассказала мне, когда я её расспрашивал знаками об этом странном старике и о его то ли ученике, то ли родственнике. Юноша, что сопровождал мага, при мне не произнес ни единого слова и иногда исчезал прямо на моих глазах, словно его и не было, и как бы я ни пытался его увидеть, у меня ничего не получалось.

Маги в этом мире особая каста, что-то вроде ученых, знающих тайные знания, они могущественны и таинственны. Не сильно многочисленны, но все же имелись в этом мире и их школы и даже кланы, но в нашем городе магов было всего трое, и они жили отшельниками, не вмешиваясь в дела остальных людей. Сама магия в этом мире имела множество форм и была знакома практически всем, но управлять ей, создавать что-то сложнее заговора могли немногие, а использовать заклинания было под силу лишь избранным. Стихийники и лекари, что лечили силой, это обыденность для этого мира. Символисты, что двумя знаками могли уничтожить человека или воскресить не были магами. Как и другие обладающие той или иной силой, но были среди магов и те, о которых сами маги, пусть и посредственные, знали совсем мало. И звали их Мехмеды.

Они всегда появляются не просто так, и им не стоит доверять, но их сила, она поистине огромна, архимаги может и сильнее, но связываться с Мехмедом точно не будут. Мехмед не сидит на месте, он всегда что-то ищет, что-то изучает, его проще найти в диких горах, у древних развалин или посреди моря, нежели в крупном городе. И, как сказала Сира, искать Мехмеда бессмысленно, ведь если он будет нужен, по-настоящему нужен, он найдет тебя сам.

– Эй, как там тебя! – окликнул меня старик, что сидел у костра. – Вылазь ко мне, если сон не идет.

Одноногий маг и юный парень наверняка завтра будут назначены в мои учителя, со мной будет обучаться и Ария. Как объяснил маг, не имеет смысла насколько силен буду я если остальной отряд не сумеет использовать эту силу на свое благо.

– Давай вместе посидим, может чего умного расскажу, – вновь проговорил Мехмед у костра.

Тяжело вздохнув я с треском в суставах встал с соломы, ледяное касание Сиры в этот раз не вызвало видений, но было больно, да и бой днем не прошел для меня даром.

Выйдя из своего домика, я выпрямился, все кости трещали, а что происходило сейчас со спиной я даже думать не хотел. Но меня больше волновали мышцы, за пару дней я прибавил в весе, сила в руках стала просто чудовищной, каждый день чувствовать, как на тебе наросло еще несколько килограмм мышц было странно. Особенно было странно ловить взгляды от рабынь, что прикусывали губу, смотря, как я умываюсь у колодца, и норовили помочь мне, но все эти попытки пресекала Сира.

– Хороший экземпляр, жаль еще не в пике своей формы, – улыбнулся старик смотря как я разминаюсь и показывая на место напротив себя. – Когда ты схватился с воздушником не на жизнь, а на смерть я уж думал зря пришел, на куски тебя порвут, но оно вона как вышло, ты сам его чуть не отправил в долину павших.

Я смотрел на него, понимая, что разговора не выйдет, и потому лишь махнул рукой, невероятно сложно разговаривать и общаться мне с этим миром. И вдруг издали вновь полился мелодичный голос, песня, казалось, проникало мне в самое сердце.

– О как тебя песня башенной смотрительницы пробивает, – усмехнулся Мехмед. Это было не его имя, а звание мага, который манипулирует более тонкими материями, чем стихии. – Зовет тебя это песня.

– Уф-ф-ф, – вздохнул я и кивнул головой.

– И ты не знаешь почему? И немудрено это, – улыбнулся старик, подкидывая хворост в огонь. – Ты же не знаешь мертвого языка, отрыгнутому бездной не понять язык живущих на поверхности.

Молчание между мной и стариком продлилось недолго, подкинув еще хвороста в огонь, чтобы пламя взвилось до небес, маг вновь заговорил.

– Ты пойдешь в башню. Даже будь ты свободным, она зовет тебя, – проговорил старец. – И потому я расскажу, о чем поет голос в ночи…

– Р-р-р, – тихо прорычал я, думая о сказанном и слыша как в далеке начала разносится песня. Теперь я знал, о чем поет та девушка, стоя у вершины башни, что возвышаемся над землей на пару метров. Ведь башня уходит вниз, к центру земли.

Тихая ночь простиралась над городом из глины и камней, что словно сошел из восточной сказки, а там, вдали у башни пел красивый женский голос. Пел он о героях и злодеях, о зарождении мира и о его конце. О богах, что послали проклятье на землю, пробудившее зло глубоко под землёй, где находится мир того, что жаждет вырваться и уничтожить людей. Но могущественные древние маги запечатали все проходы, установили башни и своей могущественной магией спасли мир. Но они не боги и их магия не вечна, и зло вырывается из глубин время от времени.

Мир, которой я вижу, он не всегда был таким, он стал им после катаклизма, вполне вероятно, что я никуда и не перемещался. Легенды древних о металлических кораблях, что плавали среди облаков, бочки с десятками людей внутри, что могли сотни дней пролежать на дне океана. Все они живы в этой песне, что поется на языке, на котором никто не говорит. А зло, оно пришло на землю упав с неба и, как говорилось в песне, зло было рождено при участии людей. Оно и стало их погибелью, и только возродившееся человечество с помощью данной им богами магией смогло на время усмирить то, что они же и создали.

– И была война, и победило зло, обретя плоть, – пел голос, пока я смотрел на звезды, слушая рассказ Мехмеда о том, что же говорится в песни. – Но пришли сотни магов, что смогли усмирить погибель всего мира.

Каждые десять лет зло вырывается через врата, и потому идут туда группы воинов чтобы сдержать зло, идут за славой, силой и свободой. Зайти туда могут лишь группы до пяти человек, в составе которых есть выбранный башней проходчик. Каждый год списки с именами родившихся ложатся на ступени башни, и на гранитной плите появляются имена тех, кто через десятки лет спустится вниз. Без этого обреченного на проход башни не пройти и ста метров вниз, и никто не знает почему.