– Мы не верим тебе! – прокричал Махшуд, на что темный вытянул вперед руку, облаченную в стальную перчатку с когтями, и из пола начал расти темный четырехугольник.

– Если не верите мне то смотрите в зеркало тьмы, – зло проговорил темный и перед нами предстало зеркало.

– Зеркало Агиза, – выдохнула Ария. На этот раз в зеркале отражались не мы, а отряд проходчиков, их трупы усеяли огромную площадь, посередине лежал разорванный на части Харон, а по трупам остальных проходчиков ходят белесые твари, ростом с меня, и лакомятся внутренностями.

– Время течет неоднородно, – тихо проговорил Мехмед. – Они умерли на восемьдесят пятом этаже, для них он был непроходимым.

– Смогли бы мы его пройти?

– Его да, – проговорил темный, и зеркало распалось на тысячи кусков. – По моим расчетам, несмотря на то, что я облегчил путь и вы получите все заряды печатей… Ваш непроходимый этаж девяносто пятый… После ошибки Башня стала непроходимой.

– Что же тогда такое сложный путь? – спросил я, сделав шаг вперед к темному. – Ответь нам.

– Это путь на последний этаж, – произнес темный и сев на свой трон склонил голову, его красные глаза потухли. – Это единственный шанс запитать его и очистить башню от сбоя.

– И каковы шансы, что мы пройдем его? – спросил Махшуд.

– Ровно столько же, сколько было у тех, что пошли легким путем, – проговорил темный. – Башня изначальна была непроходимой, и мое пробуждение практически ничего не поменяло.

– Покажи нам нашу смерть!

– Не могу, вы еще не приняли свой выбор, вы его не сделали, – ответил темный и начал словно истончаться. – Я сделал все, что мог. Я даю вам шанс не умереть на девяносто шестом этаже, но мне неизвестно что произойдет если вас закинуть против правил на последний этаж. Я сделал выбор за вас и иного пути нет, прощайте, последние люди в башне. Если вы не пройдете последний этаж умру не только я, но и вся система вместе с вашим городом который наверняка разбили впритык, вокруг башни. Как бы не сложилось, умрете вы или победите, знайте, это последняя возможность восстановить систему, более шанса не будет. Вымрут города, миллионы существ, если не миллиарды, исчезнут по обе стороны моста, если вы не запитаете печать на последнем этаже. Удачи вам, живые.

Договорив он пропал, оставив нас одних перед входом на последний этаж. Мы стояли и смотрели на тьму, что кружилась в проходе, и молчали, прошло уже около получаса, но никто не решился заговорить, думая, наверняка, об одном и том же. Зеркало Агиза никогда не врет, и если оно рассказало правду, то башне конец. Темный сказал, что от нас зависит судьба миллиардов, и это объяснило мне, что башня это проход, но вот куда?

– Ну что, так и будем стоять? – усмехнулся Махшуд, толкнув меня в плечо. – От нас зависит многое!

– Идущие на смерть, – ухмыльнулся я. – Я приветствую вас.

– Нет уж, умирать я не собираюсь, – рассмеялась Сира.

– И я, – улыбнулась Хария.

– Ну а я так и подавно, – оскалился я.

– В таком случае, – тихо проговорила Ария и, вдохнув побольше воздуха, прокричала что было сил: – Отряд, в боевой порядок! Пройдем эту гребаную башню! Вперед на последний этаж!

И я, возглавляя отряд, ощетинившись ножами, с молотом за спиной, и Сирой, что была рядом с копьем и щитом, чтобы прикрыть меня, шагнул вперед на встречу вязкой тьме, что ждала нас в единственном проходе с этого проклятого этажа, ведущем на последний этаж.

– Без страха, без жалости и без упрека, – промелькнула в моей голове мысль, а позади нас послышался крик того, что, казалось, пропал .

– Удачи, проходчики! – кричал Темный. – Я буду ждать вас после победы над последним чудищем башни!

Последний этаж. Казалось бы, это ничем не примечательное слово, но как же оно будоражит кровь, когда именно от этого этажа зависит твоя жизнь. Моя свобода, моя судьба, ведь с первых минут жизни я словно заточен в тюрьме и в этой жизни ни разу не был свободен. В первое время меня сдерживала железная цепь у сарая, теперь же вокруг каменные стены пещер, словно моя личная тюремная камера, и не было ни единого часа когда я мог бы по настоящему расслабиться и предоставить себя самому себе. Я не мог разобраться со своей памятью и начать наконец жить, а не вырывать чужой пасти возможность дожить до следующего дня.

Во мне есть струна, она есть в каждом, иногда она готова лопнуть от физических испытаний, но сейчас она натянута от испытаний иного плана. Тело выдержит еще немало испытаний, но вот разум... Сколько этих этажей было? Сколько уже раз я должен был сдохнуть, но все же не умер? И вот он, последний. Скоро, совсем скоро все закончится.

– Опасности нет, – прошептал я, вступив на этаж и проведя, как и всегда, упреждающий удар. Из группы мне ответила лишь Ария, и то только знаками.

– Стой на месте, – просигнализировала знаками она, а Махшуд присел на колено и натянул тетиву со стрелой, готовый убить на подлете любое существо.

Ледяное копье Сиры сияло холодным светом и было готово пронзить в любой момент двадцатисантиметровую броню, замораживая при этом плоть в радиусе полуметра. Сира страховала меня слева, зная, что я правша и слева не всегда могу быстро заблокировать удар.

– Ищу ловушки и сокрытых, – предупредила Ария и я обнажил свои верные ножи. Опыт прошлых этажей говорил мне, что хоть и не слышно огромных монстров, это означает, что здесь есть мелкие твари. А вот с ними тяжело управится молотом или мечом, за последние этажи ножи стали моим излюбленным оружием, что выручали меня не единожды. От чего Махшуд гордился собой и своим народом, ведь, как он говорил это традиционное оружие именно народа его родины, которое носит для защиты и работы каждый, и мужчина и женщина. Эти ножи для меня подходили идеально. Только вот они не могли стоить пару золотых, о которых говорил Махшуд, но с этим я разберусь позже.

Глаза постепенно приходили в норму после светового перепада во время перехода с одного этажа на другой, и я начал рассматривать огромный этаж.

Мы стояли на скале, что совсем немного возвышалась над остальной землей. Приглушенный разноцветный свет создавал своеобразные тревожные сумерки, освещая этаж то красным, то синеватым, похожим на лунный, серебристым светом. Потолок было еле видно, его высота наверняка достигала не менее нескольких сотен метров, тут были даже свои облака, думаю, в том виной влажность, высокая для здешних пещер, а вокруг нас росли высокие и толстые вековые деревья. Некоторые утопали в зелени, но многие из древесных гигантов были мертвы, огромные стволы сухих деревьев в два моих обхвата и высотой по несколько десятков метров были редкостью в башне. Но они росли именно тут, и по журчанию десятков ручейков и зеленой траве под ногами я назвал бы это место заброшенным садом неизвестного садовника. Точно ли это последний этаж? Что он хранит и таит в себе? Где те полчища монстров, которые мы ожидали увидеть, где тот ад, что ожидали мы на последнем этаже? Почему здесь лес, который спит в полутьме?

– Это последний этаж, – прошептала Ария, мой проходчик, который заметно нервничал. Впрочем, мы все нервничали. Ария показала рукой вдаль. – Печать там, в той стороне.

– Монстры, чудовища? – спросил я знаками.

– Их нет, – широко открыв глаза, проговорила Ария. Она не понимала что происходит – это не первый этаж, монстры есть всегда. И чем тише, тем более опасные монстры населяют этаж. Эту истину мы познали, пройдя пять десятков этажей.

А вокруг царила пугающая тишина, все замерло, словно само время здесь было остановлено, и только тучи двигались по небу, прикрывая свет кристаллов, что росли где-то на потолке. Даже ручьи, казалось, замолкли, вокруг постепенно нарастала тьма.

И вдруг раздался скрип, заставив нас вздрогнуть. Огромное дерево, что стояло впереди на расстоянии сотни шагов, качнулось, словно от ветра. Но откуда под землей ветер?

– Вы это чувствуете? Алахарм-балаги-и, я и не думал, что почувствую его когда-нибудь, – испуганно проговорил Махшуд и его руки задрожали.