– Ну вообще-то могут, но всего лишь один раз, – усмехнулся я своим мыслям, чувствуя как мои органы пришли в норму и как руки перестало сводить судорогами. – Пятьдесят семь печатей.

Тихо проговорил я, поправляя шкуру на Сире, которая уткнулась в мою штанину носиком и тихо сопела. Пятьдесят четыре у меня, пятьдесят четыре у неё, пятьдесят четыре у Махшуда, и по столько же у Арии и Харии.

– Всего двести семьдесят печатей, – тихо прошептал я в шоке от осознания того, насколько это огромная сила. Сейчас я был монстром по сравнению с простым, пусть и тренированным всю жизнь человеком. Если же я еще и заберу жизни моих соратников…

– Нет, – твёрдо проговорил я. – Я на такое не способен. Я не хочу быть способным на такое, пусть даже ради силы.

Только не после всего, через что я прошел вместе с ними. Мы прошли плечом к плечу и огонь и воду, и кислотные озеры. А тот этаж, где на нас напали те твари, пытались нами управлять, и Сира напала на меня сзади, пытаясь прикончить своим копьем… Мне еще долго будут сниться в кошмарах её безжизненные глаза и копье в моем боку, та рана до сих пор не зажила.

– Убей их, убей, – говорил мой голос в моей же голове в тот момент, когда я вытаскивая из себя окровавленное копьё подруги.

Такое сложно забыть, как и момент, когда огромная змея проглотила меня и я не мог выбраться оттуда. Ария в тот момент занималась устойчивой к магии головой змеи, а Махшуд, Хария, и Сира пытались найти меня в огромном теле змеи. Потом вытащили и еле вылечили. Ух, и дал я потом той чешуйчатой твари оторваться, на куски резал, живьем грыз!

– А если они? – осенила меня мысль. – Вдруг их соблазнит это могущество? Кто откажется от того чтобы стать сильнейшим! Как никак двести семьдесят печатей на кону.

Сира точно нет предаст, а вот Хария… Она пошла в башню за силой, ей не быть хорошим лекарем, так ей сказал учитель. Знаний много, но вот дар... Нет его почти, только упорством, только знаниями она могла конкурировать с другими целителями, и все же сильным магом жизни ей не стать. Была только одна возможность – башня.

Или предаст Махшуд? Зеркало Агиза не врет, у него есть корона или же право на эту корону… Может он? Или…

Ария бывшая хозяйка большинства из нас, для неё наши жизни не стоят ровным счетом ничего, а двести семьдесят печатей это не просто красивое число, они дадут ей такую мощь, о которой она могла лишь мечтать.

– Плохой, плохой, Рык, – вдруг заговорила Сира и я вздрогнул. Наклонив голову я увидел глаза, полные злобы, и надутые щечки. – Плохой Рык. Мне было так тепло, гладь!

– Спи уже, ледышка, – вновь я тронул волосы Сиры и она прикрыла глаза. И вдруг сжала своими пальцами мою ногу, не больно, но неприятно.

– Грей! – воскликнула Сира, но поняв, что переходит границы, ослабила схватку и быстро накрылась шкурой, и оттуда уже ласково проговорила. – Погрей меня ещё, не то пырну копьем.

– Огонь, – тихо проговорил я, и пламя вновь запылало внутри, кровь словно кипела. Моя рука раскраснелась как раскаленная сталь, и от прикосновений к Сире от меня пошел пар.

– Спасибо, – Шмыгнув носом шепнула Сира, и время потекло неумолимо.

Я размышлял, копался в памяти, наблюдал и слушал, что происходит на этаже. Водяное колесо крутилось, посторонних шумов не было, словно здесь нет опасности и ничего живого кроме рыбы. Память стала шире, чем в прошлые разы когда я туда заглядывал, я просмотрел пару маленьких конвертов с громкими названиями, от которых я ожидал так много, но усвоил их с удивлением очень легко. «Смертельный удар» оказался названием неплохого фильма, «смертельная битва» игрой. Еще парочка интересных фильмов, которые я почему-то запечатал в разные конверты и забил их в щели между большими массивами данных, могли бы меня расстроить, если бы я не нашел пару интересных произведений искусства. Павлик захламил мою память очень сильно, но я с удивлением нашел интересный фильм про то, как люди, также как и я, спускаются в башню. Совершенно иной мир и иные правила, но это все равно опыт, а опыта никогда не бывает мало. Их похождения, и уровни, что они получали за убийство монстров, подталкивали меня на интересные размышления. А что если я нахожусь в игре? Технический этаж, само построение башни. Да, оно здесь глубже и сложнее, но в чем истинный смысл башни я не могу понять. Неужели весь смысл заключен в запертом зле? Ну не может быть все так просто...

– Рык, – вдруг обратился ко мне сзади мужской голос и я чуть не подпрыгнул от неожиданности, но это был всего лишь Махшуд. – Моя очередь дежурить. Ничего не случилось, о чем я должен знать?

– Ничего, – угрюмо ответил я, смотря как Махшуд, прихрамывая на одну ногу, идет к реке чтобы умыться. Его нога еще не оправилась от открытого перелома два этажа назад.

– Тепло, – протянулась Сира, и вдруг открыв глаза, посмотрела на меня пристальным взглядом. – Спи, Зверь, я присмотрю за нашим коронованным другом.

Я лишь ухмыльнулся, вероятно эта неприятная мысль о двести семидесяти печатях мучает не только меня, но и остальных, . Что если Сира легла мне на ноги чтобы я не мог встать без её ведома пока она отсыпается? Но тогда за мной должен был кто-то присматривать, не Махшуд же. Хария, Ария? Нет, кажется обе спят. Или мне так только кажется…

– Земля, – мысленно активировал я стихию и по вибрациям в земле начал слушать ритмы сердца каждого из моей группы.

Вот грубые удары Махшуда, совсем близкие, трепетные удары Сиры и мои колокольно-подобные удары, мои. Там, где вместе лежали Ария с Харией был слышен один ровный и тихий стук сердца, как у спящего, который не вызывал подозрений. Но там был также и один частый, взволнованный, но чей же? Это тот, что следит за своим спящим товарищем, тот, кто присматривает за Арией? Или это убийца, что ждет, пока настанет удобный момент? Хария и Ария спят, практически касаясь друг друга, и я не мог понять, чье именно сердце бьется так взволнованно.

– Спать! – чуть ли не зарычал я на самого себя. С такими мыслями мне не уснуть, и потому с усилием воли начал засыпать, не зная проснусь ли я или буду валяться на земле с перерезанным горлом, хватая воздух безвольными губами и видя как угасает мир вокруг меня.

Сны мучали меня недолго, но они были настолько яркими, что в какой-то момент я потерял связь с реальностью. Вот я стою у могилы матери, и из глаз текут скупые слезы, вокруг метель и снег бьет по моему лицу, словно хочет снять с меня скальп. Вот я стою у вулкана, смотря, как в него с разбегу прыгают радостные люди, чтобы раствориться в огненной лаве. Этот бред, казалось, был бесконечным и созданным лишь для того, чтобы измучить меня, но, кто бы это ни был, получалось у него не очень хорошо. Выверты разума настолько отчаялись, что в какой-то момент, в моем изображении появилась совсем невозможная картина. Передо мной предстал огромный школьный класс, за партами по двое сидели твари из башни в школьной форме, пиявки, небольшие големы, ящеры, крокодилы, были даже мертвецы, но все они были небольшими, словно дети, и лишь я один огромный, практически не влезая за парту.

– Класс! – материализовался перед нами огромный призрак, сотканный из тьмы, что смотрел на нас своими красными глазами. – Сегодня у нас экзамен, от которого зависит, выживете вы или нет. Начнем с опроса на знание элементарных вопросов. Клык, как укусить соперника?

– Щелк-щелк, – клацнул огромной пастью крокодил.

– Молодец, – проговорил Учитель. – Рвач, как напугать человека?

– Швик-швик, – ответил трубообразный рот маленький пиявки.

– Как всегда в точку! Ну а теперь перейдем к ничтожеству, – грозно проговорил учитель и посмотрел на меня. – Самые простые вопросы, Рык, не расстраивай нас, ведь в этот раз мы сожрем тебя за тупость. Ты готов, Рык?

– Готов, ответил я, не понимая где нахожусь.

– Ядерный холодный синтез. Как из угля сделать ядерный двигатель, Рык?

– Я не знаю, – в шоке выдавил из себя я ответ.