— Обещаю, — улыбчиво прошептала Илария, мягко целуя родную щеку. — Больше никаких прогулок до ночи. Буду возвращаться вечером.

— Помниться тоже самое ты обещала вчера… Но, да ладно. Иди ужинать и ложись спать, а я пойду поищу твоего отца. Он то не знает, что его дочь соизволила вернуться, — нарочито строго сказала женщина, но в глазах отражалась безграничная любовь к единственному ребенку.

— Давай я схожу за ним.

— Не нужно, — мигом присмирела её попытку снова выйти Фива, накидывая на свои плечи тонкую бежевую накидку с капюшоном. — Сегодня с тебя прогулок хватит. Просто поешь и ложись спать. Мы скоро вернёмся.

Едва первые лучи солнца коснулись земли, Илария уже во всю хозяйничала на кухне. Ароматные запахи свежеиспечённых булочек с ягодами заполнили комнату и стали слышаться наверху, зазывая остальных обитателей дома спуститься к завтраку. Впрочем долго ждать не пришлось. Всего пара мгновений и всё маленькое семейство собралось на кухне.

— Доброе утро, — спускаясь вниз вместе с женой, Грейт бодро вытянул руки к потолку, откинув длинные светлые волосы собранные в высокий хвост назад.

— Почему меня не позвала? Помогла бы тебе, — между тем вступила Фива, забрав глиняные тарелки из рук дочери и начала раскладывать их на стол.

— Доброе утро! Тут ничего сложного. Я быстро всё закончила.

— Какие планы на сегодня? — перекладывая себе на тарелку салат из зелени и фруктов, интересовался Грейт.

— Хотела нарвать свежих ягод и испечь вечером пирог. Те, что набрали вчера закончились, — с озорной улыбкой поделилась девушка, намекая, что сегодня тоже собирается прогуляться.

Наигранно вздохнув отец с матерью только усмехнулись между собой. Они никогда не ограничивали её в прогулках по лесу, тем самым пытаясь возместить всё, что она могла бы приобрести в их родном доме. Оба прекрасно понимали, что это невозможно, поскольку нормальных друзей у их дочери так и не появилось, но пытались сделать её жизнь полноценной, как могли.

— Тогда нужно сходить в деревню и купить муки. Она тоже закончилась.

— Я могу сходить за мукой, — при упоминании о деревни Илария мгновенно оживилась.

За все долгие семнадцать лет, что девушка провела здесь, она никогда не была в поселении и как итог, не видела других представителей рас или магических существ. Только на картинках книг, которые ей приносили родители для обучения.

Иногда Илария считала это крайне несправедливым. Почему они могу идти в деревню, а ей запрещают? Даже сбежать однажды пыталась. Набрала утром корзину полную еды и отправилась в деревню, но честно собиралась вернуться к вечеру. Просто она безумно хотела хоть глазком вживую взглянуть на оборотней, драконов и кумихо. Ничего ведь страшного из-за этого не случится? Но в итоге случилось. Она потерялась в лесу и почему? Потому что не знала дороги в деревню и шла наугад, пока её не отыскали родители. Тогда-то она и узнала о " жутком чудовище", пьющего кровь и пообещавшего прийти за ней в день её восемнадцатилетия.

С тех пор её попытки сбежать прекратились. Не ради себя, за себя она не переживала, а ради спокойствия мамы с папой, которые пожертвовали всем, что имели, для безопасности Иларии. Она понимала, им нелегко дался этот выбор. Ведь им пришлось срочно полнсотью менять свой образ жизни, так разве могла она не потерпеть ради них парочку лет?

Родители рассказали Лари о вампире, но о самом главном они решили умолчать. О том, что Влад её истинный.

Грейт с Фивой волновались, что дочь по доброте душевной может принять поспешные решения и натворить глупостей. А переживали они не зря… правда не потому поводу. Лари была не только очень доброй, но любопытной и сообразительной девушкой. Сразу же после разговора с родителями у юной нимфы возникли новые вопросы.

Зачем она ему понадобилась?

Хотел просто убить?

А для чего?

Что она ему такого сделала, чтобы вампир желал ей смерти?

Она ведь его совершенно не знала. Что-то здесь было не так. Лари это чувствовала, от матери с отцом ответа ей не получить. Значит надо искать истину в другом месте.

— Нет, дорогая. Ты же знаешь, тебе…

— … нельзя показываться окружающим. Я помню, папа, — с еле заметной улыбкой закончила за него девушка и потеряв всякий аппетит встала из-за стола.

— Куда ты?

— Набрать ягод. Пироги никто не отменял.

Исказив пухлые розовые губы в слабое подобие улыбки, Илари забрала корзину и вышла из дому.

— Это невыносимо, Грейт, — слёзы отчаяния полились по щекам Фивы, когда дверь закрылась за дочерью.

— Я понимаю, дорогая, — обняв за плечи, эльф уткнулся лбом о макушку любимой, — но мы делаем это ради её же безопасности.

— Может он забыл о ней? — преисполненная надеждой она посмотрела на мужа. — Столько лет ведь прошло. Никаких вестей о вампире не было. Возможно он вообще умер. Ей уже совсем скоро исполнится восемнадцать.

— Если бы… такие, как легко не умирают. Да, и мы бы знали. А если всё действительно так, как сказал вампир… Если она действительно его пара, то Дракула не отступится. Он не отпустит Иларию и тогда неизвестно, что сделает с ней.

Не видя других вариантов, Фива вынужденно согласилась с ним. Если слова Влада были правдой, то он никогда не откажется от их дочери.

— Что же нам делать? Мы ведь не можем укрывать её всю жизнь вдали от всего мира. Она же… у неё всё тысячелетие впереди. Целая жизнь, а она вынуждена проводить её здесь. Без нормального общения с другими разумными существами. Не такой судьбы я хотела для своего ребёнка. И что будет с ней, когда нас не станет? Кто её защитит?

— Я тоже не хотел такой жизни для неё, — мирным тоном успокаивал её Грейт, внутри скрепя зубами от мысли о свадьбе Иларии. Какое вообще замужество? Маленькая ещё. Он вообще до пятидесяти лет не собирался её отдавать. — И мы не станем её долго держать в тени. Подождём ещё пять-шесть лет, пока всё не успокоится. Если всё будет так же тихо, переберёмся в деревню, а там заживём, как прежде. Больше никаких тайн, укрытий, вампиров.

— Никогда не прощу себе, что украли у неё шанс обзавестись друзьями.

— Я тоже дорогая, но она жива и это самое главное.

Пока родители обсуждали былые ошибки молодости в виде не совсем распланированного укрытия и предстоящие планы о грядущем будущем, поникнув головой Илария бродила босыми ногами по лесу, чья красота в самый разгар лета была сравнима лишь с ожившей сказкой.

Тысячелетние высокие деревья тянули свои толстые ветви к бескрайнему синему небу, будто хотели дотянуться до него. Зелёные кусты украшенные мелкими цветами и ягодами терпеливо ожидали момента, когда их плоды будут сорваны путниками, или когда сами опадут на холодную землю. Многочисленные птицы кружились высоко в воздухе в медленном своеобразном танце, а те что сидели на ветвях подпевали мелодию юной, белокурой нимфы.

Лес подхватил мягкий девичий голос, разнося его по округе и вместе с её песней просыпалось всё живое в том лесу. Звери послушно сбегались на такой знакомый голос и верно следовали за ним, как пёс следует за своим хозяином.

Вдруг неподалёку пролетела стая летучих мышей, распугав с веток парочку птиц и зверей. Этим мышам будто и не были знакомы законы о том, что днём вообще-то им следовало спать, но девушка так часто видела их рядом с собой, что лишь помахала им вслед, словно старым друзьям.

— Доброе утро, — увидев бельчонка Илария нежно погладила мягкую рыжую шёрстку и прошла дальше.

Углубившись в мечты о несбыточном, девушка не обратила внимания на то, что её компанию постепенно пополняли маленькие друзья, а вскоре подошли друзья и побольше. Даже вчерашний волф не упустил шанса пройтись вместе с новой подругой.

Компания была большой, поэтому нимфе недолго оставалось грустить, тем более что у её косолапого друга было не на редкость озорное настроение. Он постоянно наровил повалить хозяйку на землю, чтобы та наконец обратила на него внимание и поиграла.