Сказав это, он, гремя халатом (халат был точь-в-точь таким же, какой носил при жизни Хью Хефнер), стал шагать в нашу сторону. Подойдя поближе, он ухватил Твин за ручку и вознамерился ее поцеловать. Твин в ужасе отпрянула.

— Ты что удумал?! — не своим голосом воскликнула она.

— Милочка, давайте без этих игр. Я очень занятой гоблин, у меня еще масса дел. Будь так добра, подними меня на руки и отнеси вон на ту кроватку…

У Твин стал судорожно подергиваться левый глаз.

Первым с полученным потрясением совладал Танкедод. Он бесцеремонно ухватил гоблина за мочку вытянутого уха.

— Вы что себе позволяете?! Отпустите, отпустите немедленно, иначе я позову стражу! Стража!

— Значит, слухи не врали, — сказал Энгель.

— Что-что? — спросил я.

— До меня доходили всякие жуткие истории на его счет, но такое я и представить себе не мог, — пояснил Энгель, подбородком указывая на опочивальню Короля Гоблинов. Она имела что-то общее с тем шатром, где была найдена упомянутая выше книга.

С высокого потолка свисали металлические цепи, обручи и бархатные шторы; посередине помещения стоял увесистый колокол, в который, судя по наслоению пыли, уже давно никто не стучал. Все логово было насквозь пропитано приторным дурманом каких-то благовоний, и от этого у меня сильно защипало в носу и глазах, а часть мебели и вовсе являла собой жутковатые конструкции, похожие на те, что активно применяла святая инквизиция в годы своего расцвета.

— Да что вам нужно-то? Вы кто вообще такие? — плаксиво простонал гоблин. У него в глазах стояли слезы, потому что Твин дала волю чувствам — и бедолага оказался подвешенным за большие пальцы на одном из своих собственных пыточных (или для чего их там еще использовали?) приспособлений. — Хотите золота? Берите золото, у меня много золота, только отпустите меня!

— Не нужно нам твое золото, мы сюда не за этим пришли. — Что удивительно, это говорил Танкедод. — Нам нужна твоя…

— Корона? Я не могу ее отдать. Она уникальна! Носящий ее получает редкие привилегии власти, это ценнейший артефакт! Просите что угодно, только не ее.

— Да не нужна нам твоя вшивая корона! — рявкнул Танкедод.

— А что тогда? Что вам нужно?

— Мы, — быстро вмешалась Твин, не дав гному ответить, — просто хотим взять небольшую часть тебя, э, на память.

— На память? — растерялся гоблин.

— Да-а-а, — загадочно улыбнулась Твин. Любой бы обманулся этой ее улыбкой, но за годы общения я давно усвоил, что такое выражение на лице Твин ничего хорошего предвещать не могло.

— Что это? Чего вы хотите? — проскулил гоблин.

— Твою ножку, — ласково отозвалась Твин и вырвала из рук Танкедода его секиру. — Ты ведь не возражаешь, да? Она же у тебя снова отрастет?

— Ничего подобного! — в истерике запищал гоблин, но было уже поздно. У Твин вообще был какой-то странный природный талант лишать людей их конечностей.

*Свистящий удар топора*.

Вторник. Я сидел перед телевизором в своих любимых тапочках в форме кроликов и смотрел по Discovery программу о ложках: Как длина и окружность этих столовых приборов повлияла на английскую монархию XVII века. Мое сегодняшнее безделье имело под собой вполне законное обоснование, ведь сегодня «Альянс неудачников» отправлялся в свой, возможно, последний совместный рейд, чтобы добыть заключающий ингредиент, необходимый для создания ключа, — [Сердце Тарраска].

Тарраск — это определенно сильнейший из игровых боссов, гигантское чудовище, отдаленно напоминающее помесь дракона с динозавром и обладающее просто колоссальным запасом жизненных сил. Мое участие в этом грандиозном походе заявлено не было, потому как Колонел очень придирчиво подошел к отбору кандидатов. По его словам, друид без возможности лечить союзников не представлял собой такой уж ценности, как хотелось бы, и будет служить только обузой для команды. Так что мне ничего не оставалось, кроме как сидеть в унынии и забвении, в тягостном ожидании, и надеяться на то, что мои товарищи справятся со своей миссией. Как и Король Гоблинов, Тарраск был заметной фигурой в Игре, а потому у нас была всего одна попытка добыть его сердце.

После того как вчера вечером мы совершили покушение на Короля Гоблинов, увенчавшееся успехом, гоблины восприняли это происшествие довольно близко к сердцу и объявили за наши головы награды. Впрочем, даже усиленная охрана не помешала ТОП-4 гильдии мира «Gladius» совершить повторный набег на их поселение и отрубить их королю его вторую, уцелевшую ногу. Это известие очень сильно встревожило Сел: «Как они так быстро среагировали? Прошло всего-то несколько часов…»

На форуме новость об этом в короткие сроки набрала обороты и мгновенно стала самой обсуждаемой темой. Тамошние обыватели тут же связали события последних дней с Пилигримом, то есть со мной. Правда, никто никак не мог взять в толк, для чего «неудачникам» и топам понадобились гоблинские ножки и что с ними можно сделать. Как бы то ни было, все больше и больше пусть и размытой, но верной информации просачивалось наружу, и в восторг от этого не приходил никто из тех, кто участвовал в поиске, — ни мы, ни «Gladius».

Я взглянул на часы: до назначенных мне свиданий оставалось не так уж долго. Я ведь обещал вчера Твин, что поговорю с ней. Вторым на встречу напросился Тегос. У него, как оказалось, тоже был ко мне разговор приватного характера. И в конце нужно было переговорить с Азимутом, он обязался передать мне некоторые сведения, связанные с квестом, за который я недавно взялся. Признаться, я не ожидал, что он так быстро все устроит, Азимут был знаменит своей щепетильностью и неспешностью в делах.

Когда до первой встречи оставалось меньше двадцати минут, я привстал, выключил телевизор, а затем, шаркая любимыми тапочками — Касиными стараниями оба кролика лишились своих ушей, — вышел на кухню. Наскоро перекусив бутербродом, я отправился дальше в комнату, где меня ждала полностью зарядившаяся «машина погружений». По дороге я встретил Касю. Что удивительно, он не зашипел, как обычно делал при виде меня, даже разрешил себя погладить, но уже через несколько мгновений стало понятно, почему он был так миролюбив, — мои любимые тапки оказались покрыты кошачьей мочой.

***

— Так о чем ты хотела поговорить?

Перед тем как ответить, Твин на секунду зарделась.

— Ал, ты помнишь, ты рекомендовал мне фильм про одного, э, парня, который всю сознательную жизнь прожил в неведении о своей судьбе, и вдруг неожиданно прозревает, обзаводится наставником, находит себе заклятого врага, а в конце становится известно, что его злейший враг это на самом деле его отец, за которого он поклялся отомстить?

— Ты про Люка?..

— Да-да, отличная история. Так вот, можешь представить, что я это Люк, только наоборот?

Повисла пауза.

— Зачем? — тупо спросил я.

— Просто представь, — откликнулась Твин. — Ты сейчас поймешь, что я хочу сказать.

— Хорошо. Ты — Люк.

— Так вот, — продолжала Твин как ни в чем не бывало, — представь, что я… то есть Люк летит на своем корабле в окружении друзей. Среди них есть девушка, к которой он поначалу питал любовные чувства, но она оказалась ему сестрой, и он остался к ней равнодушным. Ты представил себе эту картину?

— Да, — ответил я, с трудом соображая, к чему вела Твин.

— Так вот, представь вот еще что: что, если бы они не были братом и сестрой? Или были бы, но не кровными? Представь, что на том корабле нет никого и ничего, только он, она и бескрайний космос, окружавший их со всех сторон. Они вольны выбрать для себя любой путь, им открывались возможности…

На этой загадочной ноте Твин внезапно умолкла и отвернулась.

— А дальше? — потребовал я. — Что было дальше?

— Это все, — сказала Твин. — Это конец истории.

— Конец? — растерялся я. — Бессмыслица какая-то. Если это конец истории, то зачем было…

— Я хотела сказать, что это конец ЭТОЙ истории. Но концовка может перерасти в нечто большее. Все зависит от того, сделает ли один из них первый шаг. Вернее, один из них должен сделать этот шаг навстречу, а другой (она потянулась и взяла меня за руки) ответить взаимностью. Ты ведь понимаешь, к чему я клоню?