— Это с нами, — сказал Мванза, — девушки и Каури подошли. Слепой познакомился с ними. — Теперь я тебе верю. Эта девушка, — он указал на Ока-о-Иру, — тоже не такая, как наши — и чёрные, и белые. Они вошли в хижину. Все говорили шёпотом.

— Нам надо попасть на чердак Большого Дома, — сказал Каури. — Не сегодня. Но надо отпереть окошки, хотя бы одно… Не знаю, сможешь ли ты это сделать…

— Это сделаю я! — раздался мальчишеский голос из темноты.

— Кто здесь?

— Это Томми, — ответил слепой, — он учится у меня играть на скрипке. Он же — мои глаза. Он сделает. Он откроет все окошки.

— Не открыть, — поправил Каури, — отпереть. Чтобы снаружи они казались закрытыми, но легко открывались. Особенно одно — со стороны сада.

— А как вы попадёте на крышу? По верёвке? — спросил Томми. — Можно, я заберусь на крышу и спущу вам верёвку?

— Не надо, пострелёнок, — сказал Мванза — Как мы попадём на крышу, это уж наша забота.

— Но белые не все спят в доме, — вдруг сказал Томми. — Их много сейчас понаехало. И они живут в палатках, там, на лугу перед домом.

— Я знаю, малыш, — ответил Мванза — Я видел.

— А вы их будете убивать?

— А тебе их жалко?

— Не всех. Мне будет жалко мисс Сью. Она такая хорошая…

— Не бойся, малыш. Мы никого убивать не будем. Мы просто заберём их от вас. Всех хозяев, до одного. И увезём их далеко-далеко… А вы будете жить без них!

— Вот хорошо! — забывшись, во весь голос воскликнул Томми.

— Тише! Тише! — зашикали на него со всех сторон.

Однако уже пора было уходить. Поговорив ещё немного, гости распрощались с хозяевами и скрылись в тёмном саду. Приближался рассвет. Вызывать вибролет было рискованно.

— Пойдёмте, — прошептал Джо. — Я здесь знаю одно местечко. Никто не найдёт нас!

Весь длинный день они пролежали в густом малиннике. В саду было тихо. Основная масса рабов работала на плантациях. А у тех, что оставались на усадьбе, было и так много работы. По дороге за садом время от времени тарахтели повозки. Это продолжали съезжаться гости.

Наконец стали сгущаться сумерки.

— Ох! Как я устала, — сказала Ока-о-Ира. — Я уж думала, что этот день никогда не кончится! Все бока себе отлежала!

— Не ты одна, все отлежали, — сказал Каури.

Они вытащили из зарослей тяжёлые ящики и стали потихоньку пробираться к дому.

В конце сада снова залегли: скрипка ещё играла. Это слепой Джо давал им знать, что ещё рано. Наконец, она умолкла.

— Пора, — шепнул Мванза и легко двинулся вперёд. Вот и стена. Он легко взмыл к окошку, Под лёгким нажимом оно раскрылось, чуть скрипнув петлями. Мванза облегчённо вздохнул: молодец, малыш!

Он с трудом протолкнул своё мощное тело в узкое окно. Осторожно, прикрыв спиной проем, включил фонарик. Как будто никого… Снаружи уже царапалась Мэри. Мванза принял у неё тяжёлый ящик, осторожно положил его на пол. Наконец, все собрались на чердаке.

— Теперь тихо, — сказал Мванза. — Я знаю, что под нами большой зал. Но все равно нас могут услышать… А вдруг там кто-нибудь ночует?

— Там никто не ночует, — послышался из тёмного угла голос Томми.

— И ты здесь, малыш? — удивился Мванза.

— Да. Я ещё днём забрался сюда… А выйти никак не мог: все время люди ходили под люком. — Томми покривил душой. Выйти он мог не раз. Но разве мальчишка, даже и раб, мог пропустить такое приключение?

— Ты, наверное, голодный? — спросила Мэри. — 0ди сюда, я тебя накормлю.

Томми усиленно заработал челюстями.

— Тише, ты, прошептал Мванза. — Весь дом разбудишь! Так. Теперь все ложимся спать. Работать будем днём, когда в доме и без нас будет шумно…

— Ох! Опять все бока отлежу, — сказала Ока-о-Ира.

— Было бы что отлеживать, — проворчал в темноте Мванза.

Ночь прошла спокойно. Как только первые лучи рассеяли темноту, дом стал просыпаться. Где-то захлопали двери, послышались тихие, осторожные шаги прислуги. Наконец стали просыпаться и хозяева. Мванза разбудил Томми:

— Ты, малыш, наверное беги вниз, успокой Джо. А то он беспокоится о тебе…

— Нет, — сказал мальчик, — он не беспокоится. Он знает, что я здесь. Я лучше буду с вами.

Мванза был непреклонен’:

— Тебя могут хватиться. Так что лучше иди… Только смотри, никому ни слова!

— И даже Джо?

— Ему скажи: «Все уже там». Он поймёт…

— Ладно. Только я потом приду к вам?

Мванза на минуту задумался. Что бы такое поручить мальчишке, чтобы он весь день был занят?

— Знаешь, что? Ты лучше проследи за старым хозяином. Этим ты нам сильно поможешь.

— Хорошо, — кивнул Томми. Он с полчаса посидел около люка, прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу. А потом кошкой скользнул по лестнице.

Мванза и Ока-о-Ира раскрыли ящики, вынули из них динамики, провода. Каури молча возился с аккумулятором. Мэри и Джо осторожно лавировали среди хлама, наполнявшего чердак, протягивая провода по указанию Мванзы. Работы хватило всем.

Наконец все было готово. Динамики висели прямо против слуховых окон на фасадной стороне здания. Теперь оставалось только открыть рамы и подать их вперёд. Магнитофон проверен. Каури разбирал свою амуницию. На чердаке было очень жарко. Мванза все время вытирал пот, заливавший глаза, и шёпотом чертыхался. Однако открыть хоть бы одно окно они не решались. Но вот стало смеркаться, потянуло ночной прохладой. Все приготовления были окончены.

— Ребята, — сказала Ока-о-Ира. — А ведь мы ещё ничего не ели!

— Действительно, — протянул Мванза. — А знаете, я голоден, как питон после спячки!

Они достали свои запасы, поели. Дом внизу тоже постепенно затихал.

— Теперь давайте потише, — сказал Мванза. О настраивал рацию. Наконец отозвалась «Пасионария».

— У нас все готово, — доложил Мванза. — Н вот, — он потянулся, можно снова приступать к отлеживанию боков!

— Ничего, — ответила Ока-о-Ира, — это ведь только до завтра! Слушай, Мванза, а ты заметил, из чего у них потолок?

— Вот уж не обращал внимания, — сказал Мзанз8л, очищая от пыли часть поверхности. И удивлённо присвистнул: — Пластик?

Каури тоже потрогал потолок и обратился к Джо:

— Ты не знаешь, как строили Большой Дом?

— Нет, старики говорили, да и хозяин в проповеди — тоже, что Бог, когда переносил всех сюда, сразу же построил Дом. Хижины уже ставили сами чёрные. Дом был всегда.

— А его когда-нибудь ремонтировали?

Джо не понял этого слова.

— Ну… Как тебе сказать? Стены не красили? Пол не делали новый?

Вмешалась Мэри:

— Нет. В новых больших домах, на новых плантациях… Тех, что делали уже потом… Там делают вёз это: и стены красят, и полы переделывают, крышу чинят… А старые Большие Дома всегда стоят… Их же делал Бог…

— Интересно, — протянул Мванза. — Но не везли же они дома с Земли? Значит, где-то должен быть завод пластика…

Томми воспринял приказ Мванзы буквально. Он неслышной тенью сопровождал Старого Хозяина во всех переходах Большого Дома. Он совсем не думал, что Мванза просто хотел отвлечь его от необходимости носить в себе Тайну.

Мистер Джошуа Пендергаст, привыкший к постоянному присутствию слуг, не замечал свою тень. Даже дважды дал Томми поручение. Он оглянулся вокруг, увидел ничем не занятого мальчишку, и послал его.

Единственным местом, куда Томми не мог за ним последовать, был кабинет Старого Хозяина. А между тем, именно в нем мистер Джошуа провёл большую часть дня. Притаившись в тёмном переходе почти против двери, Томми сумел несколько раз заглянуть в эту таинственную комнату. Увидел большие кресла, столики, а главное — большой стол, накрытый свисавшей чуть не до пола скатертью.

С этого момента одна мысль завладела им: пробраться в кабинет, спрятаться под стол и подслушать, о чем будут говорить в кабинете. Томми был уверен, что именно это имел в виду Мванза, поручая ему слежку за Старым Хозяином.

Он даже не пошёл ночевать домой, в хижину Мэри Куам, а прикорнул в уголке одного из переходов и скоротал всю ночь до утра. Как только в доме стали просыпаться, Томми занял свой пост в переходе против двери кабинета. Рано утром приехал Ричард. По обычаю, жениху не полагалось до свадьбы ночевать под одной крышей с невестой. Поэтому он переночевал у Этвудов, а на рассвете отправился в Пендергастхилл.