Это же твоя свадьба! Нельзя засматриваться на другого мужчину! Моментальная реакция на Алека потрясает меня.

— Брось, дружище, ей понравится. — И хотя его тон дружелюбный, в напряжённых плечах угадывается агрессия.

— Алек, ты не представил нас своей девушке. Я Каролина. Спасибо, что пришли на наш праздник. — В попытке разрядить ситуацию, я протягиваю руку пластиковой блондинке. Дэвид зачем-то продолжает везде приглашать Алека, хотя его компания, очевидно, раздражает мужа.

— Я Керри. Поздравляю! — восклицает девушка Алека, энергично пожимая мою руку.

Не обращая на меня внимания, Алек продолжает:

— Мы с Дэвидом всегда любили дух соперничества. Правда? — Дэвид ещё сильнее хмурится, он явно недоволен. — Тогда в отеле «Монро» ты привлекла внимание нас обоих. Прости, Каролина, но спор был моей идеей.

Я медленно поворачиваюсь к Алеку, почти боясь спросить.

— Какой спор?

— Серьёзно, Алек? Ты решил вспомнить об этом именно сейчас и испортить моей жене праздник. — В его словах я слышу угрозу.

— Дэвид, это же просто шутка. В конце концов, ты выиграл. — Алек сосредотачивает всё своё внимание на мне. Не понимаю, почему Дэвид утаил от меня такую глупость. Мы редко общаемся, но каждый раз, когда Алек рядом, он не думая высказывает своё мнение. Он ничего не приукрашивает и не утаивает. — Мы оба захотели тебя, поэтому решили устроить матч. «Дельфины» проиграли, Дэвид выиграл, оно и хорошо. Я не лучшая партия для брака. Лучший из нас получил приз, верно, Дэвид? — Алек неприятно улыбается.

Дэвида трясёт от нескрываемого гнева. А у меня дрожат колени. Повезло, что длинная юбка скрывает мою реакцию от любопытных глаз. Его слова — полный бред, но меня охватывает чувство потери. Но почему? Алек сам сказал, что не хочет жениться. Я о нём так ничего и не узнала за всё время знакомства. У него много тайн, Дэвид же — открытая книга. Алек — мастер игры в шахматы, а я ни разу не играла. В то же время мне любопытно, как развивалась бы история, если в ту ночь в клубе меня нашёл не Дэвид, а Алек…

О чём ты думаешь, чёрт возьми? Будь у меня возможность, я бы ударила себя. Все это уже не важно. Я с Дэвидом, пока смерть не разлучит нас. Дэвид Морган мой идеальный муж.

Подняв голову, я широко улыбаюсь Дэвиду.

— Какое счастье, что ты выиграл тот спор, — с обожанием бормочу я.

Черты лица Дэвида смягчаются, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня. Когда он отстраняется, Алека и девушки уже нет на танцполе. Больше о спорах и Алеке Кристосе этой ночью не вспоминаем. Дэвид не отпускает меня ни на шаг от себя, а я и не хочу уходить.

Когда мы, наконец, возвращаемся в поместье Морганов, на часах уже половина третьего ночи. Когда Карло открывает дверь, чтобы помочь мне выбраться из машины, я едва держу глаза открытыми. В одной руке у меня туфли цвета слоновой кости на шпильке с ремешком и красной подошвой. В другой — бледно-розовый клатч, на покупке которого настоял Дэвид. На запястье блестит бриллиантовый браслет. Муж подарил мне его перед свадьбой. Я ещё никогда не выглядела такой гламурной. Весь наряд стоит больше, чем я получила, продав свой старый «Сатурн». В пять раз. Я весь вечер сомневалась в реальности происходящего. Да, моя жизнь определенно изменилась. Золушка стала принцессой.

— Ой! — восклицаю я, взлетев над дорожкой. — Что ты делаешь? — Взбодрившись, я смеюсь то того, что Дэвид без труда несёт меня к входной двери.

— Переношу тебя через порог, сокровище моё. Для такой прекрасной невесты должны быть соблюдены все традиции.

От его чувственного обещания по коже бегут мурашки.

— Мммм. Значит ли это, что тебе хватит сил на супружеский долг?

Карло идёт впереди, чтобы открыть дверь. Муж смотрит на меня, и глаза его темнеют. Он не отвлекается и ничего не говорит водителю, когда мы входим в дом.

— Спасибо, Карло! — Я оглядываюсь назад, чтобы взглянуть на Карло, но мужчина уже закрыл за нами дверь.

Дэвид поднимается, перешагивая через две ступени, широким шагом двигается к спальне. Он бросает меня на кровать. Я не могу сдержать смех, упав на подушку. Я уронила туфли и сумочку где-то по дороге. Я окидываю Дэвида, стоящего рядом, взглядом. Триумф делает его осанку прямее, а плечи шире. Хищный голод одновременно возбуждает и пугает меня.

— Что ты там говорила насчёт супружеского долга?

Всего несколько часов спустя Дэвид помогает мне забраться в роскошный седан. У нас ранний вылет в Атланту, откуда мы двинемся в Южную Африку для сафари в медовый месяц. Я засыпаю на ходу. Каждый шаг отдаётся болью в лодыжках из-за туфель, которые были на мне вчера. Болит всё. Я благодарна Дэвиду за то, что он ведёт меня, куда нужно, обнимая за плечи.

— Думаю, хорошо, что нас ждёт семнадцатичасовой перелет из Атланты, хм? — в шутку говорит он, проводя рукой по моим волосам, пока Карло ведёт машину по тёмным улицам.

Уткнувшись лицом ему в грудь, я радостно мычу в ответ. Дэвид смеётся, от него до сих пор пахнет зубной пастой.

Лучше и быть не может.

В машине заиграла классическая музыка — любимый жанр Дэвида. Музыка убаюкивает меня, и я сплю до самого аэропорта, пока Дэвид не будит меня.

— Просыпайся, сокровище моё, — шепчет Дэвид мне в волосы.

Пассажирская дверь открыта, и Карло терпеливо ждёт, пока я выйду из машины. Дэвид выходит следом и стоит всего в шаге от меня, я чувствую его тепло. Карло достаёт наш чемодан из багажника. Когда всё готово, Карло вежливо кивает в нашу сторону и как всегда молчит. Должно быть, сегодня меня переполняет любовь, потому внезапно меня охватывают эмоции, и я не могу сдержаться.

Карло застывает, когда я хватаю его за бицепс.

— Спасибо за всё! — едва не кричу я. — Увидимся через две недели. — Старик бросает взгляд на моего мужа, затем смотрит на меня и кивает.

— Да, мэм, — отрывисто произносит он. Я чувствую неловкость, но виню в этом ранний час и эмоциональную перегрузку.

Далее Дэвид ведёт меня на регистрацию и в зал ожидания для пассажиров бизнес-класса. В шумном аэропорту, положив одну руку мне на спину, он тихо обращается ко мне.

— Каролина, необязательно благодарить за каждую мелочь.

Я смотрю на него, нахмурив брови.

— Мне неудобно молчать. Карло и Миранда так сильно нам помогают. Ничего не могу с собой поделать.

Он давит мне на спину.

— Ты не поняла, Каролина. Прекрати их благодарить, — произносит он окончательно. Я открываю рот, чтобы поспорить, но тут же закрываю. Ещё один пример того, что я не понимаю, как жить в мире Морганов.

Нет ничего плохого в том, чтобы высказывать благодарность. Я отмахиваюсь от этой мысли. У нас медовый месяц, и я не хочу начинать его спором.

В конце концов, мы проходим на посадку и занимаем роскошные кожаные сиденья. К каждому месту прилагается печатное меню, туалетные принадлежности и даже пижама.

— Ого, — пораженно шепчу я.

— Я только начинаю тебя баловать, — с обожанием произносит Дэвид.

— Я не знала, что такое бывает. Меня поражает такое великолепие. Я не хочу злить тебя. Меня просто постоянно удивляет, как прекрасен твой мир. — Я застёгиваю ремень безопасности и со счастливым вздохом откидываюсь в кресле.

— Что ж, ты привыкнешь к такой жизни. Я хочу положить мир к твоим ногам. — Дэвид жестом обводит самолёт и других пассажиров, занимающих огромные кресла. — Ожидай только самого лучшего, сокровище моё, и не меньше.

Я не могу сдержать улыбку.

— Мне повезло, что ты выиграл тот спор.

На лице Дэвида появляется тень. Но она исчезает также быстро, что я думаю, а не показалось ли мне. Маска безмятежности скрывает его мысли.

— Нет, это мне повезло.

Высоко в облаках бортпроводница приносит завтрак. Меня переполняет адреналин, и усталость как рукой снимает.

— Я взял на себя смелость записать тебя на еженедельный маникюр в «Бризе», — легко произносит Дэвид, глотнув кофе.

— Ой, а зачем мне маникюр каждую неделю? Когда лак начинает облезать, я сдираю его сама. Ужасная привычка. К тому же, из-за шитья и черчения ногти быстро ломаются. Но все равно спасибо. — Надеюсь, он слышит искренность в моих словах.