То, как Китай будет действовать в спорных зонах, можно с большой степенью вероятия определить, скажем, по тому, как КНР ведет себя сегодня в Судане. Китай уже разместил в Судане 4 тыс. солдат для охраны нефтяной трубы, созданной совместно с малайзийской фирмой «Петронас». Пока мир смотрит на страдания Западного Судана, китайцы без большого шума крепят свои позиции в этой отдаленной и бедной стране. Новое средство — и способ — сближения являет собой двусторонние предложения о создании Соглашений о свободной торговле. Пекин ведет переговоры об этом с Канберрой как крупнейшей кладовой природного газа, угля, железной руды и других сырьевых материалов. В ходе состоявшегося в Аддис-Абебе диалога Пекин-Африка предусмотрен рост торговли с 12,4 млрд долл, до 30 млрд в 2008 г.[628].

В 2007 г. военный бюджет КНР вырос на 17,8 процента — самый большой прирост за последние 10 лет. Армия Китая — самая крупная в мире. В ее рядах сегодня 2,3 млн человек. На военные нужды идет 45 млрд долл. Но американская разведка оценивает китайские военные расходы в 125 млрд долл.[629].

Военную подготовку к КНР проходят 50 млн человек — начиная с 9 и до 18 лет. Подготовка проходит в особых лагерях, и ее программа составлена двумя министерствами — Минобразования и Минобороны. Первыми в эти лагеря набираются городские жители (там, где в семье, согласно закону, лишь один ребенок, и есть много оснований считать, что он избалован).

Курс обучения — не бесплатный, родители платят в год примерно 50 долл. Эксперты утверждают, что процесс создания Китаем боеспособных, оснащенных современной техникой сухопутных сил является отражением не столько стремления Пекина добиться мирового признания и достичь определенного статуса, сколько стремлением воспитать молодежь.

Китай испытывает острый дефицит углеводородного сырья, отсутствие которого может затормозить китайский подъем. Ради ликвидации этого дефицита Пекин готов на многое. В том числе и на усиление военной подготовки Народно-Освободительной армии, вооружение ее передовым оружием.

Примитивный упор США на голую силу породил массовое возмущение Западом и его лидером. Представление о том, что решение проблем, стоящих перед Западом, возможно путем ускоренной демократизации региона, являет собой большую ошибку Запада. Как формулирует Бжезинский, «глобальные Балканы могут оказаться огромным болотом, выйти из которого Западу во главе с Америкой может оказаться не по силам... Возникающее партнерство между Китаем и Россией говорит, что глобальный риск для Запада не так уж далек. Нефтепроизводители Персидского залива, стремящиеся к политической стабильности и желающие иметь надежных покупателей, будут все более тяготеть к Китаю. В отличие от Америки президента Буша, Китай ставит стабильность выше демократии; Китай показывает себя при этом надежным партнером. Политический сдвиг Ближнего Востока от Америки в сторону Китая скажется на отношениях Европы с Америкой, угрожая крепости Атлантического сообщества»[630]. Америка Буша-младшего уже потерпела поражение. Ирак для всех стал кладбищем безумных мечтаний «неоконов».

Россия противостояла Западу с 1917 г. и сумела подняться с 8-го места на 2-е по объему валового национального продукта. Желание войти в западный мир раскололо страну в 1991 г. Российская Федерация начала вставать на ноги после 2000 г.

До недавнего времени стратеги Запада безусловно верили в то, что успешно развивающиеся незападные страны так или иначе в процессе роста своей значимости в мире станут «ответственными держателями акций» (мы уже приводили это выражение влиятельного в госдепартаменте США Роберта Зеллика). Согласно этой логике, растущий Китай неизбежно примкнет и ассимилируется с мировым порядком, построенным Америкой: прибыльность сотрудничества многократно превзойдет потенциальные потери в случае возникновения международного конфликта.

Исток подобных иллюзий виден еще в достаточно простых модернизационных теориях 1950-х гг. (Карл Поппер и др.), эволюционировавших в 1990-е гг. США при этом рассматривались как образец.

Как пишут американские исследователи, «период после окончания «холодной войны» не являет собой историю постепенной модернизации и прогрессирующей интеграции, сближающих весь мир к выгоде всех участников. Напротив, он предоставляет отдельным крупным странам возможности избрания совершенно определенных альтернатив, выбор между конфликтом и ассимиляцией. Для лидеров развития Юга — это путь к оттеснению Запада со столбовой дороги мирового развития. Укрепляя связи между собой, эти страны ослабляют свои связи с Западом и создают альтернативную систему международной политики»[631]. Мощь Запада (а особенно Америки) при этом становится во все более возрастающей степени иррелевантной.

В начале XXI в. случилось нечто, прежде неслыханное. Группа крупных, обладающих большим населением и растущим благосостоянием стран, возглавляемая Китаем, Индией и Россией, начала поворачивать «часы истории», отбирая у Запада ее пятисотлетнее авангардное место в мировом развитии.

Совместное исследование «Дойче банка» и американской компании «Голдмэн-Сакс» предрекает, что до 2010 г. ежегодный общий рост России. Китая. Индии и Бразилии (группа стран, именуемая БРИЮ превзойдет совокупный рост США. Японии. Германии и Британии. В 2025 г. страны БРИК будут производить продукции в два раза больше, чем первых семь стран Запада. То будет тектонический сдвиг в мировой экономике. в мировой политике. У мирового сообщества появится конкурирующая группа лидеров.

Элита Запада задает прямой вопрос: попытаются новые индустриальные страны низвергать Соединенные Штаты с места лидера, рискуя крупными международными конфликтами, или они будут стремиться интегрироваться в либеральный порядок (обещающий мирную эволюцию). Мир стоит перед выбором: системный конфликт или эвентуальная ассимиляция. И пара стран, на которую смотрят как на образец — США и КНР. Время — выявления конкурента — следующие двадцать лет. Такова наиболее популярная логика в среде политологов и футурологов. Сегодня это их мантра. Растет число тех, кто видит впереди взаимное ожесточение, ведущее к агрессивным формам соперничества и даже вооруженного конфликта.

Возникающий мир эксперты все чаще называют «миром без Запада». Он будет базироваться на постоянно расширяющихся связях между развивающимися странами, между лидерами Юга, между Китаем, Россией, Индией, Бразилией. Так возникнет сначала «параллельная» международная система, которая начнет оттеснять первоначальную прозападную систему, делая ее одной из многих. Это на самом деле — не мир без Запада, а мир, в котором Запад существует, наряду с другими центрами силы, но утрачивает доминирование.

Возьмем в качестве примера Индию. В 2004 г. ВМС Индии изменили свою прежнюю доктрину защиты побережья на стратегию создания сил ядерного сдерживания и доминирования в регионе Индийского океана. Индия распространяет свое влияние на «законные области интересов», которые распространяются от Персидского залива до Малаккского пролива[632]. Индия позволила Сингапуру проводить учения на своей территории.

Впервые Запад встал перед вопросом: «Каковы будут отношения между наиболее растущими странами не-Запада и международной системой, все еще управляемой западными концепциями порядка, принимающего американские правила, сложившиеся после Второй мировой войны на основаниях либеральных моделей капитализма и демократии?»[633].