Япония полагает, что единственным способом избежать лидерства Китая в мире будущего является вхождение США и Австралии в восточноазиатские организации[740].

Образование определенного вакуума в мировой геополитике Вашингтон ощутил как опасные для себя тенденции и предпринял несколько существенных шагов. Теперь способность Запада вести за собой весь мир зависит от ответа на три ключевых вопроса:

1. Собственно природа западной системы — может ли она структурно обеспечить и долго хранить глобальную политику, которая обеспечивала бы не только западные интересы, но и гарантировала мировую безопасность и благосостояние?

2. Готов ли Запад взять на себя мировое лидерство, которое требует ответственного самоограничения и понимания характера основных глобальных тенденций?

3. Понимает ли Запад процессы, которые непосредственно влияют на будущее самого Запада?

Как пишет Филип Гордон из Брукингского института в журнале «Форин Афферс» (2006), «Ирак превратил неоконсерватизм в неподходящую для США стратегию»[741]. Пятый год войны в Ираке направил мощь и жизненные силы США по второстепенному для сохранения мировых позиций руслу. Администрация Буша своим собственным путем старалась сохранить многосторонность там, где ей это казалось выгодным: в ВТО, когда речь шла об американском экспорте, в Совете Безопасности ООН, если можно было рассчитывать на союзников в очередной операции. Возвышение Кондолизы Райс и Генри Полсона (нового министра финансов) на фоне ухода Пола Вулфовица и падения Доналда Рамсфелда ослабило агрессивное самолюбие.

В Вашингтоне окрепло представление о том, что антагонизировать Китай и Индию опасно. Осознание этого фактора стало ощутимым, прежде всего, в министерстве обороны США. Пентагон начал формировать американскую стратегию «ответа» на изменившиеся мировые обстоятельства.

Самым главным в новом военном выборе США было решение Вашингтона оптимизировать военное присутствие за рубежом. Неоконсервативно-империалистическая фракция, завладевшая Вашингтоном в 2000 г., довела заграничный контингент американских войск в 2004-м до 250 тысяч солдат и офицеров, расположенных в 45 странах. Но, следуя за реформаторами, президент Буш в августе 2004-го объявил о грядущем сокращении заграничных войск США на 35 процентов до 2014 г. Большинство «сокращаемых» войск просто вернется в Соединенные Штаты. Во внешнем мире американские войска будут смещены в направлении Восточной Европы, Центральной Азии и к азиатско-тихоокеанскому побережью. Вполне понятно, что Вашингтон начинает выделять трех потенциальных противников — Россию, Китай и отдельные страны мусульманского мира.

Трансформацию Америки определил Государственный департамент. Выступая в январе 2006 г. в Дипломатической школе Джорджтаунского университета, госсекретарь Кондолиза Райс обрисовала новый мир: «В двадцать первом веке растущие нации, подобные Индии, Китаю, Бразилии, Египту, Индонезии и Южной Африке, во все большей степени будут определять ход исторического развития... Позиции, которые мы занимаем в мире сейчас, не отражают хода мирового процесса. К примеру, численность американского дипломатического персонала в Германии, стране с населением в 82 миллиона жителей, примерно равняется численности нашего дипломатического персонала в Индии — стране с населением в один миллиард человек. Ныне уже ясно, что Америка должна перегруппировать свои дипломатические силы в мире, устремляясь к критически важным точкам двадцать первого века»[742]. Государственный секретарь США объявил, что Государственный департамент уже в 2007 г. переместит своих служащих из Европы в такие страны, как Китай и Индия.

Американские ультрапатриоты, озабоченные угрозой национальной безопасности, пришли в ужас оттого, что подобный стратегический актив попадет в руки «потенциального противника». Такой же, поданным социологических опросов, была и реакция 73 процентов американцев. Палата представителей конгресса 398 голосами против 15 призвала президента «проверить» эту историю. CNOOC поняла намек и отказалась от участия в тендере. Китайцев частично защищали сторонники свободной торговли. Джеймс Дорн из Института Като — высмеял саму мысль о том, что приобретение «Unocal», контролирующей всего 1 процент нефтяных месторождений страны, способно повлиять на национальную безопасность. Другие наблюдатели отмечали, что из этого эпизода Китай может сделать вполне резонный вывод о том, что для обеспечения поставок энергоносителей он не может полагаться на общепринятые правила международной торговли, и вместо этого Пекин начнет прибегать к меркантилистским методам, прежде всего к государственной поддержке отечественных компаний или даже военным мерам для их обеспечения. Буш попытается убедить Ху в обратном, но конгресс уже сильно осложнил ему задачу.

Запад стремится расколоть не всегда прочное единство не-Запада. Вице-президент США Дик Чейни неоднократно обрушивался на Россию и ее энергетическую политику. Но в то же время он любезно обходит Казахстан, нефтедобыча в котором может к 2015 г. увеличиться втрое. Американцы усиленно выступают за прокладку по территории Казахстана трубопровода в обход российской территории. Президент Буш принял в Белом доме президента Азербайджана Ильхама Алиева (которому отказывал два года). В США демонстративно обсуждают причину: трубопровод из Азербайджана пройдет минуя российскую территорию. Кондолиза Райс назвала «нашим добрым другом» диктатора Эваториальной Гвинеи Мба-сого, чья страна занимает в Африке третье место по добыче нефти.

Эксперты президента Буша рекомендуют Белому дому сотрудничать с Пекином — подтолкнуть его к созданию «картеля стран-потребителей», члены которого совместными усилиями могли бы вынудить крупные страны-экспортеры (вроде Саудовской Аравии) принять меры для снижения нефтяных цен.

Главное: Запад должен разработать скоординированный план возвращения энергетической независимости. Администрация Буша в 2005 г. предоставила топливно-энергетическим компаниям льготы на 11 млрд долл. Но здравомыслящим все же не удалось побудить Вашингтон выпускать менее энергопотребляющие автомобили.

Ключевой вопрос будущего, согласно Бжезинскому, это «проснутся ли Соединенные Штаты окруженными ненавидящими их антиамериканскими демагогами или Америка построит привлекательное мировое сообщество, имеющее общие интересы»[743]. Последнее не предполагает мировое правительство, которое Бжезинский называет непрактичной идеей — единственным мировым правительством может быть лишь американская глобальная диктатура (нестабильное, саморазрушающее предприятие).

Это осевая идея. Только союз с Европой кажется Бжезинскому залогом долгого американского глобального доминирования. «Будучи вместе, Соединенные Штаты и Европейский союз являют собой основу глобальной политической стабильности и экономического богатства». (Желательной была бы и поддержка этого союза Японией.) На основе союза США и ЕС можно создать мощное международное сообщество, привлекательное для многих. Итак, лидерство, а не доминирование; привлечение европейских союзников, а не их высокомерное игнорирование, «интеллектуально ответственные усилия того, кого американский народ избрал своим президентом и который обязан приложить силы для просвещения собственного народа... И лишь два берега Атлантики, работая вместе, могут проложить подлинно глобальный курс, который улучшит состояние международных отношений». Трансатлантический альянс США—ЕС — вот на чем следует строить Соединенным Штатам мировую политику. Так советует традиционный «атлантический» истеблишмент нуворишам и новичкам неоконсервативной волны.