«Неоконсерваторы» из администрации Дж. Буша-мл., такие, как министр обороны Дональд Рамсфелд, долгое время размахивали дубинкой. Сегодня Китай озабочен тем, что провозглашаемой им готовности оказывать помощь в борьбе против мирового терроризма окажется недостаточно, чтобы удовлетворить Вашингтон. Проблему только усугубляет большой дефицит США в торговле с Китаем (за последние 4 года он почти удвоился). В общем, неудивительно, что Белый дом не желает внести теплоту в отношения с Ху Цзиньтао.

Однополярность миропорядка во главе с Америкой подвергается жесткой критике в КНР. Российская точка зрения в основном сводится к тому, что однополярная модель мирового порядка во главе с США неминуемо породит противодействие со стороны государств, несогласных с ролью вассалов. По крайней мере, опыт двух мировых войн показывает, что возникновение коалиции государств, стремящихся к перевесу сил в свою пользу, к экономическому политическому и военному доминированию, вызывает создание антикоалиции которая увеличивает свои силы, свою экономическую и военную мощь, чтобы не позволить реализацию гегемонистских планов объединившихся в коалицию государств.

Югославия 1999 г. положила своего рода начало. Вселюдно проявило себя возмущение китайского правительства и общества по поводу бомбардировки посольства КНР в Белграде. Тому же способствовала и реакция России на атакующие действия НАТО в Югославии. Это ускорило понимание их политической элитой того факта, что обе страны не желают видеть Америку единственным мировым гегемоном. По мнению американского автора, «односторонние американские действия быстро мобилизуют возмущение, переходящее в противодействие и ярость, о чем говорят тысячи антиамериканских демонстраций и беспорядков... И это не лучшая реклама западных, и особенно американских, принципов»[662].

В Китае не утихает обеспокоенность по поводу присутствия США в Центральной Азии — от Монголии до Вьетнама, от Средней Азии до Гуама, и это рассматривается как попытка окружить Китай.

Война в Ираке укрепила российско-китайскую солидарность, усиливающуюся по мере роста тупика американской военной дипломатии. Стало очевидно, что в пику американской гегемонии проявляет себя отсутствие гарантированной солидарности американских союзников. Против однополярности выступает организованное противодействие потенциальных жертв, нежелание значительной части американского народа нести бремя имперской ответственности, трудности на пути использования американской военной мощи[663].

Кто же способен встать на пути американского единовластия в мире? Тот, кто имеет четыре необходимых элемента: инвестиции, высокую технологию, дешевую рабочую силу, природные ресурсы. Практически все эксперты называют растущий Китай[664]. Главные инвесторы — Тайвань, Япония, Соединенные Штаты, страны Европейского союза. Ближайший Тайвань инвестирует в год более 2 млрд долл, в экономику континентального Китая. Общие же тайваньские инвестиции в КНР составили около 40 млрд долл. — организованные через третьи страны. (Напомним, что Тайвань — третья электронная держава мира, и Пекин опасается быть поставленным «на место» малым островом. Это имело бы крайне негативный эффект на правящую в КНР систему.)

Москва и Пекин наметили довести совместную торговлю до 60 млрд долл, к 2010 г. (20 млрд в 2004 г.). На саммите ШОС в 2005 г. они фактически потребовали от Соединенных Штатов предоставить график вывода своих войск из Центральной Азии. В конечном счете, они, как уже отмечалось, заставили американцев покинуть ключевую в Узбекистане базу Ханабад. (Но министру обороны США Доналду Рамсфелду удалось уговорить киргизское руководство принять 1000 своих солдат из Узбекистана и большое число самолетов без ограничения времени. За это Вашингтон платит 50 млн долл, в год, что составляет 5 процентов киргизского валового национального продукта).

Обобщим: и на Востоке, и на Западе наблюдатели думают о смене современного гегемонизма движением к многополярному миру. Возможно, это долгий путь, но тенденция кажется необратимой. Россия имеет богатые природные ресурсы, внушительную промышленную базу и современное оружие, а Китай является развивающейся державой, которая располагает огромным рыночным потенциалом, рабочей силой и большим набором потребительских товаров. Экономика обеих стран характерна чертами взаимодополняемости — сотрудничество между ^ними имеет огромный потенциал, способствующий развитию торгово-экономических и научно-технических связей. Различны направления. Китай стремится развивать экономические связи со странами Юго-Восточной Азии, расширяет экономическое и техническое сотрудничество с развитыми странами в целях привлечения инвестиций, капитала и передовой техники. Россия развивает традиционное экономическое и техническое сотрудничество со странами СНГ и Европы. Экономическое сотрудничество России и Китая имеет огромный потенциал, хотя в краткосрочной перспективе трудно достигнуть такого высокого уровня, которого достигли их политические отношения и военно-экономическое сотрудничество.

При этом обе стороны признают, что стратегическое сотрудничество России и Китая не являет собой военный альянс. Важную роль играют личные отношения лидеров. В Китае лидеры второго поколения во главе с бывшим председателем Цзянь Цземином, учившиеся в России, очень доброжелательно относились к России. Они передали эту эстафету и своим преемникам во главе с Ху Цзиньтао. Однако невозможно предсказать, какими — прозападными или антизападными — будут взаимоотношения лидеров третьего поколения. В то же время сугубо прозападная внешняя политика А. Козырева, которая опустила российско-китайские отношения на весьма низкий уровень, уже практически невозможна.

По мнению ряда экспертов, «рано или поздно в силу неизбежного стечения обстоятельств, в силу необходимости принятия государственными лидерами России и Китая прагматических решений, обусловленных защитой национальных интересов своих стран, как и рядом геополитических факторов, Россия и Китай окажутся в одном политико-экономическом сообществе. Причем произойдет такой расклад сил в АТР вопреки сопротивлению и нажиму на руководителей России со стороны проамерикански настроенных сторонников западной цивилизации»[665]. В то же время США и Япония останутся в другом сообществе, отвечающем интересам и идеалам их правящих кругов.

Возможно ли военное противостояние? Едва ли. Россия и Китай слишком нуждаются в западных инвестициях и технологиях, они не могут рисковать своими отношениями с обладателями этих благ, объединяясь друг с другом против США. Военный союз России и Китая на данном этапе нереален.

Некоторые специалисты считают, что Китай и ныне является империей, поскольку он инкорпорировал много народов и этнических групп (и это при том, что 92 процента 1300-миллионного населения Китая — китайцы). В Китае думают о том, чтобы стать гегемоном. Учитывая размеры Китая, его демографический потенциал, динамизм китайской экономики. Китай будет стараться играть роль супердержавы за пределами своего региона, у него есть сильное стремление занять место мировой супердержавы, которое ныне принадлежит США, — подобного не случалось на протяжении 5 тыс. лет китайской истории. У Китая нет мощного океанского флота. Не стоит также забывать и о том, что экономика большой части Китая — это экономика страны «третьего мира».

В 2007 г. съезд Коммунистической партии Китая принял чрезвычайно важное решение о принятии Китаем на вооружение новой стратегии «активного выхода во внешний мир». Китайцы думают, что ныне настал час Китая после 200 лет унижений со стороны европейских держав. И китайцы считают, что они вернули свое законное место в Азии. Это, однако, вызывает беспокойство у соседей Китая, но также и открывает новые возможности перед ними. Например, множество южнокорейских и японских компаний инвестируют деньги в Китай и переносят туда свои производственные мощности. Однако до сих пор отсутствуют южнокорейские и японские компании, переводящие свое производства в Россию.