Моя попытка кинуться к распластанному на сером камне существу жестко пресекается командой Алраэля:

– Задержите графа.

Которая молниеносно выполняется находящимся рядом со мной воином, приставившим к горлу кинжал, что лишает меня возможности броситься к припорошенному пылью и не подающему признаков жизни тарагору.

Он опускается перед питомцем Таши на колени, нисколько не заботясь о том, что на мостовой ясно видны следы прошедших несколько дней назад дождей. Проводит рукой вдоль поникшего гребня. Его пальцы замирают над мордой звереныша, затем делают несколько движений по расширяющейся спирали.

– Отпустите его.

И не успевает лезвие исчезнуть, как я опускаюсь рядом с другом.

– Он жив. Хоть и пострадал. Похоже, его ударили сгустком Хаоса. Правда, – и он одаривает меня одним из тех взглядов, после которых совсем перестаешь что-либо понимать, – над ним поработал кто-то из целителей. Переведя его в спячку.

– Ты думаешь…

– Я думаю, что если нам не удастся очень быстро найти в этом городе место, где держат Таши, Ваське придется привыкать к новому хозяину, а мне – расстаться не только с местом управителя, но и, возможно, с наличием головы на своих плечах. Что будет с тобой – не знаю. Но думаю, что тоже ничего хорошего.

Не согласиться с ним было невозможно. И не только из-за столь мрачной перспективы, что он обрисовал. Но и потому, что отдавать им ее я не собирался.

Наташа

Это был… человеческий маг.

Вот ведь… Дальше следовал длинный список нецензурных слов.

Я, конечно, предполагала, что в таких делах не обходится без предательства.

Но почему опять люди?!

– Господин, ее способности повелителя стихий смогут помочь нам зарядить то количество накопителей, которое нам необходимо. Нужно только не доводить ее до полного истощения. А если еще и дать ей доступ к огню…

– Ее будут искать.

Я пробую шевельнуться, чтобы понять, насколько я ограничена в движении, и с удивлением замираю снова: заклинание, наложенное на меня, реагирует на мою попытку совершенно равнодушно. Не скажу, что это меня радует. То, что руки-ноги кажутся свободными, лишь настораживает и наводит на мысль, что эта магия несколько иного порядка, чем та, с которой мне до этого приходилось сталкиваться. Но тем не менее я пробую обратиться к ее внутренней сути и… ничего. Вокруг меня – пустота, в которой нет ни одной нити, за которую можно было бы потянуть, чтобы зацепиться за плетение. Ни одной мерцающей искры чужой силы, которая бы позволила опознать то, с чем я встретилась. Ничего… И только моя аура трепещет, откликаясь на то, как тонкой струйкой опустошается мой резерв.

– Но… нас тоже искали.

Тот, второй, который должен ответить на замечание мага, на мгновение оглядывается на меня и отворачивается. Так, словно я всего лишь часть интерьера или мимолетная случайность: сейчас есть, а через мгновение и памяти не останется.

– Искать ее будут не так, как искали нас. Здесь много личного, того, что задевает их честь. Хотя… ты вряд ли понимаешь, о чем я говорю.

Я сползаю с широкой постели, на которую меня бросили, принеся сюда, но попытка устоять на слабых ногах оказывается неудачной, и я буквально падаю в кресло, стоящее рядом. Успев заметить в окне, неплотно закрытом тяжелыми шторами, довольно невзрачный пейзаж: вымощенная крупным камнем дорога, ведущая через сильно запущенный сад, и участок высокой ограды с устремленными в небо пиками.

И опять никакой реакции со стороны так мило беседующих субъектов. Ни здравствуйте, ни как зовут, ни даже перспективы моего дальнейшего существования. Хотя с перспективами так вроде все понятно. Их просто нет.

– Но… мой господин…

– Хорошо. Несколько дней у нас, скорее всего, есть. Кормите ее и поите. Но ни в коем случае не снимайте магических пут. Неизвестно еще, какие сюрпризы преподнесут нам ее способности.

– Да, мой господин. – И невзрачненький тип, ни уровня, ни специализации которого я определить не могу из-за наложенных на меня заклинаний, бочком протискивается за дверь. Оставляя меня наедине с этим необычным существом.

Его лицо закрыто. Голова, тело замотаны в кажущуюся очень плотной черную ткань. Но тем не менее она не может скрыть его высокий рост и ладную фигуру.

И глаза…

Он несколько мгновений немигающим взглядом, в котором я рассматриваюсь лишь как источник достижения его целей, смотрит на меня и, резко повернувшись, направляется вслед за своим уже ушедшим собеседником.

– Эй! – Я окликаю его, когда он уже у самой двери.

Ведь если он отказывается со мной знакомиться, то никто не запрещает сделать такую попытку мне.

Жаль, его лицо закрыто. И когда он оборачивается, я могу видеть лишь бездонные глаза, которые, кажется, проникают вглубь меня.

– Сними это.

Наверное, я просто хочу услышать свой голос и осознать, что все, что творится вокруг меня, действительно происходит. И вряд ли я рассчитываю на то, что он снизойдет до исполнения моей просьбы; я даже не жду, что он хоть как-то отреагирует на меня.

И… ошибаюсь.

Он поворачивается и делает шаг в мою сторону.

– Зачем?

Плавно, изящно, как будто перетекая из одного положения в другое. Обласкивая все, что находится вокруг него, непредсказуемой грацией, которая по какой-то неведомой причине напоминает мне огонь. Кажущийся мирным и дарующим, но в любое мгновение готовый взорваться неконтролируемой стихией и уничтожить все, до чего смогут дотянуться его языки. Непостоянное, дикое и безрассудное пламя.

И это выглядит настолько завораживающе, что я, пожалуй, долго могу любоваться тем, как он это делает. При этом до внутреннего содрогания понимая, что от таких, как он, лучше держаться как можно дальше.

– Мне довелось много слышать о даймонах. Все говорят, что вы другие. Вы не похожи на жителей этого мира. Вы опасны. Вы владеете силами, которые недоступны тем, в ком не течет ваша кровь. О том, как вы красивы. Почти во всем мне пришлось убедиться на своей шкуре. Вот хотела убедиться и в последнем. Пока я еще жива.

Могу дать голову на отсечение – он улыбнулся. По крайней мере, то ощущение, что доносится до меня, мой мозг определяет именно так.

– Ты любопытна. – Его голос низкий и мягкий. Столь же завораживающий, как и его движения. И столь же волнующий, заставляющий отзываться душу. Манящий и обманывающий.

– Я женщина. – И я пожимаю плечами. Мол, сам должен понимать. – А любопытство – одно из тех качеств, которое нам присуще.

– Наши женщины им не обладают. – Простая констатация факта, без тени эмоций. А если они и есть, мне не за что зацепиться, чтобы их заметить.

– Значит, вам повезло.

– Почему? – И опять очень трудно сказать: есть ли в его голосе недоумение, или я просто принимаю желаемое за действительность.

– Любопытная жена – самая большая проблема для мужчины. Ничего не ускользнет от нее. Во все она засунет свой нос. За всем будет наблюдать, везде будет высматривать и выглядывать. Какая уж тут хотя бы иллюзия свободы. Так ты покажешься?

Но вместо ответа он освобождает край полотна, которое прикрывает его лицо. А заметив, как чувства, которые я ему демонстрирую, буквально кричат о всепоглощающем изумлении, полностью освобождает свою голову от ткани.

Боюсь, что тот, кто первым назвал их красивыми, просто не мог подобрать слова, чтобы описать то, что он увидел.

Нет их и у меня.

И я готова просто повторить вслед за всеми: «Он красив».

Несмотря на темную кожу, на фоне которой чуть более светлые губы с серебряной, такой же, как и на кончиках ногтей, окантовкой, смотрятся экзотично и чуждо.

Несмотря на резкие, словно рубленые черты лица. Из-за которых само лицо кажется словно бы высеченным из темного камня: фиолетово-черного, клубящегося глубиной и резко меняющего оттенок на гранях.

Несмотря на… Благодаря большим, чуть вытянутым к вискам глазам с густыми и длинными ресницами, кончики которых тоже более светлого оттенка и с искоркой.