Телохранители покидают меня и Марьялу, пытаясь удерживать на своих лицах приличествующее их положению выражение. Но по тому, как поблескивают их глаза, становится понятно: наша совместная оборона от когтей Васьки нас еще более сблизила.

Волнующий аромат усыпанной цветочными лепестками воды, масла, что втирают в мою кожу умелые руки служанки, делают свое дело: не знаю, как насчет подвигов, но стоять на собственных ногах, при этом не проявляя стремления впечататься в ближайшую стену, я уже могу. Подтверждением чему является удовлетворение во взгляде того же Веркальяра, когда я выхожу из комнаты, переодевшись в брюки и рубашку и прицепив на пояс ножны с клинками, суть которых мне стала чуть более понятна, после того как она проявила себя, откликнувшись на мою магию.

– Я хотела бы увидеть графа.

Но эльф качает головой:

– Целители не пускают к нему никого. – И видя, как в моих глазах проскальзывает опасение, считает нужным меня успокоить, добавив: – Он хоть и пришел в себя, но слишком слаб. А вы, даже после того кошмара, что устроили даймонам, не ощущаетесь опустошенной.

Надо сказать, что таковой я себя и не чувствую: запаса, доступ к которому я получила, как только почувствовала себя единой с подарком своего жениха, хватит и не на такие представления.

И эта мысль немедленно потянула за собой другую: о том, что он так и не откликнулся на мой зов. Да только… Возникшие сомнения в его чувствах ушли сразу после произнесенного Каримом замечания об отсутствии воинов Закираля на месте заварушки и воспоминания о том, что все началось именно с заклинания Хаоса.

Надеюсь только, что и опасения за его жизнь рассеются сразу, как только он сможет дать о себе знать.

Наташа

– Леди Таши.

Я оглядываюсь на голос Веркальяра и застываю от ощущения, что земля уходит у меня из-под ног.

У дверей гостиной, в которой мы остались после то ли позднего обеда, то ли раннего ужина, наслаждаясь минутами покоя, прежде чем еще раз попытаться разобраться в том, что произошло, в окружении четверки телохранителей лорда, не сводя с меня пристального взгляда, стоит даймон.

Я делаю шаг вперед, надеясь лишь на то, что мое самолюбие не позволит мне завыть прямо сейчас, на глазах нашей компании, в которой отсутствует лишь еще не способный подняться из-за слабости Элизар.

– Как твое имя? – Предчувствие, что тисками сжало горло, заставляет звучать мой голос хрипло и прерывисто.

– Агирас, госпожа.

И я мысленно благодарю Радмира, который оказывается рядом до того, как мое тело отказывается мне повиноваться, и обняв меня за плечи, помогает мне устоять.

– Что с ним?

Воин, что тоже делал попытку мне помочь, чуть дергает плечами, удерживаемый эльфами.

– Он приказал, чтобы я пришел к вам через три дня и сообщил о его смерти.

– Но ты…

Я пытаюсь отстраниться от брата, но тот лишь крепче прижимает меня к себе.

– Он – мой алтар. И я не хочу его потерять. – И он отстегивает край платка, позволяя мне увидеть свое лицо, на котором застыло выражение боли.

Но теперь я уже знаю, что означает этот жест доверия с его стороны: я – невеста его господина и он признает за мной право распоряжаться его судьбой.

– Отпустите его. – Я все-таки сбрасываю руки брата со своих плеч и, собрав всю волю в кулак, не позволяя себе даже покачнуться, делаю еще один шаг.

– Леди Таши. – Эльф кидается мне наперерез, но останавливается, натолкнувшись на мой пронзительный взгляд.

– Лорд Алраэль, вам лучше приказать своим людям отойти от моего тера, пока вам не пришлось лично убедиться, насколько опасной я могу быть в гневе.

Не знаю, что подействовало: понимание им, что со мной действительно сейчас лучше не связываться, или знак Радмира, что он контролирует ситуацию, но лорд, соглашаясь кивает.

И когда, повинуясь кивку Дер’Ксанта, четверка расходится в стороны, правда, продолжая следить за каждым движением даймона, он, со стремительностью, которую я отмечала у Закираля, оказывается рядом со мной и опускается на одно колено.

Но я заставляю его подняться, резко дернув за ткань набиру.

– Рассказывай.

– За ним пришли из внутреннего круга.

Я оборачиваюсь к Кариму, который, похоже, единственный, кого не смутило это сочетание слов.

– Что это такое?

Прежде чем ответить, он обменивается взглядами с Радмиром и Тамирасом, которые, так же как и я, не сводят с него глаз.

– Это служба, которая отслеживает нарушителей Кодекса чести, лояльных к местному населению и предателей.

И я с трудом фокусирую взгляд сквозь туман, что застилает мои глаза, на фигуре Агираса.

– Дальше… – Надеясь лишь на то, что не начну крушить все вокруг раньше, чем он сможет закончить свой рассказ.

– Коммандер приказал мне покинуть базу, укрыться в убежище, которое он готовил для себя, выждать три дня и затем найти вас.

– Почему ты должен был ждать именно столько?

И по тому, как Агирас опускает голову, я понимаю: то, что он сейчас скажет, вряд ли меня успокоит.

– Никто больше трех дней пыток в их казематах не выдерживает. И если ему не удастся вырваться за это время…

Дальше слушать его я не намерена.

– Где его держат?

– Скорее всего на стационарной базе. Но где она находится – я не знаю.

Понятно, загадка из раздела: пойди туда…

– Но ты пришел не для того, чтобы сообщить мне о его смерти – ты пришел за помощью. На что ты рассчитывал? – И он впервые смотрит мне прямо в глаза. Прямым и безоговорочным взглядом.

– Вы – его Единственная. И связь между вами уже установилась. И только вы сможете его найти.

– А потом и вытащить из тщательно охраняемого подземелья, добраться до ближайшего портального зала или уничтожить защиту, которая не даст тебе выстроить переход прямо из того места, где ты его найдешь. – Надо сказать, что в словах Тамираса, который едва не кричит, выплескивая из себя ярость, несмотря на излишнюю эмоциональность, здравая мысль присутствует. Правда, совсем не та, которую он пытается до меня донести.

И когда наступает время говорить мне, мой голос звучит значительно спокойнее:

– Я это сделаю.

Тишина, воцарившаяся в зале, довольно ясно говорит о том, что даже от меня такого они не ожидали.

– Таши… – Радмир делает шаг ко мне, но вынужден остановиться, потому что амулета на мне нет, а искры по пальцам уже бегают.

– Я пойду с вами, госпожа. – Ну с этим все ясно: выжженное пятно на месте своей базы он, скорее всего, видел, но чья это работа – не знает. Потому и позволяет себе некоторые вольности. Да и беспокойство за своего господина подстегивает.

– А кто тебе сказал, что я куда-нибудь пойду… – Но я замолкаю, наслаждаясь той идеей, что пришла в мою голову, пока я говорила. – Впрочем, ты прав. Я пойду, но одна: только лишней обузы мне не хватало.

Похоже, мое мнение о достоинствах даймона его самого несколько смутило. И не его одного: брат и дракон перекидываются настороженными взглядами, словно уже готовясь меня усмирять, а Алраэль задумчиво покачивает головой, почему-то не сводя глаз со старшего из своих телохранителей.

И лишь один в нашей разношерстной компании не выказывает ни малейшего удивления. Впрочем, я уже довольно спокойно отношусь к тому, что Карим, как и мой отец, знает даже то, что вроде бы и знать не должен.

– Тамирас, у тебя есть какая-нибудь игрушка, что сможет устроить последствия, похожие на те, что вы видели, но без моего участия?

И снова обмен взглядами между ним и Радмиром, во время которого я острее начинаю ощущать потребность что-нибудь сломать.

– Так ты готов поделиться со мной маленькими штучками большой разрушительной силы? Или настолько оскорблен тем, что я выбрала другого, что готов отказать мне в столь маленькой просьбе?

Самое главное, не переборщить с язвительностью. А то ведь и совершенно иного эффекта можно добиться: вопреки моему желанию отправится защищать собственной грудью мое щуплое тело. И придется мне, вместо того чтобы вытаскивать Закираля из чужих цепких лапок, делать все, чтобы дракон не устроил сцену ревности и не отправил его туда, куда я спровадила тех красавцев в набиру с серебряной полосой. Словно ведь знала – эти чернокожие мне уже должны.