– Пожалуй, я возьму вот это.

Оружие ощущается в руке как ее продолжение и создает ощущение нашего единства. Да и судя по рисунку на лезвии, ковалось гномами для демонов. И, что самое главное, ни проблеска чужой магии и отзвука бывшего владельца. Скорее всего, как попало в сокровищницу, так никто его в руки и не брал.

– Я думал, ты обратишь внимание на что-нибудь из вашего.

– Все, что я здесь увидел, с частицей души воина. У меня нет желания бороться с кем бы то ни было за право владения им. Тем более что вон тот меч, судя по клейму, – и я показываю на полуторник, от одного взгляда на который просыпается жажда обладания им, принадлежал кому-то из черных клинков, – подразделения, схожего со жрицами. Так что я вообще бы предложил убрать его куда подальше, а еще лучше переплавить, дав возможность его бывшему хозяину освободиться и уйти в Хаос.

Не знаю, о чем задумался после моих слов Радмир, но он даже не обернулся в мою сторону, пока Агирас помогал мне приладить ножны к перевязи и убрать в них меч. И лишь когда еще пара кинжалов перекочевала ко мне: один на пояс, а второй за голенище высокого сапога, окинул нас быстрым взглядом и коротко бросил:

– Добро пожаловать в личные покои повелителя Аарона.

И активировал тот самый портал, действие которого мне было уже известно.

Переход был жестким и быстрым. Охранные заклинания не давали даже лишний раз вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы демонстрировать молниеносность движений. И только когда две пятерки демонов, все в боевой трансформации, удостоверились, что никого из тех, кто не должен был появиться, среди нас не было, мы получили возможность управлять собственными телами. И я мог еще раз убедиться в том, что отец Наташи к собственной безопасности подходит очень основательно – присутствующий среди нас принц испытал все те же неудобства, что и мы.

– За Агираса не беспокойся, я за ним присмотрю. И удачи тебе.

На его лице улыбка, в которой мне чудится грусть, но это ощущение настолько мимолетно, что я имею все основания сомневаться в том, что я не ошибся. И мне остается лишь кивнуть ему головой, благодаря за все, и сделать шаг в открытую для меня дверь в кабинет Арх’Онта.

Внутри трое. Сам Аарон, похоже, по семейной традиции, стоит у окна, аккуратно удерживая в украшенной когтями руке ажурный бокал и задумчиво глядя вдаль. Властитель в кресле у зажженного камина, в пламени огня которого танцует парочка саламандр. Карим у столика с полудюжиной бутылок и тарелками с закусками.

И судя по легкому напряжению, что царит в комнате, либо они еще не начинали разговор, либо столкнулись с чем-то, что и вызвало такие эмоции. Будем считать, что я оказался в комнате вовремя. Потому что мое появление словно разгоняет дымку тумана и возвращает им душевное равновесие.

– Повелитель Арх’Онт, властитель Тахар. – Я склоняю голову в приветствии и жду, как отреагирует на происходящее Карим.

Его имя не названо. Впрочем, он с поразительной настойчивостью продолжает ту игру, что начал еще в Камарише. И отставив фужер, в который как раз и наливал вино, повторяет полное приветствие воина, уже второй раз подтверждая мое право распоряжаться его жизнью.

Ладно, торопить события не стоит: всему свое время. И я продолжаю:

– Я благодарю вас, повелитель…

– Не стоит, Закираль, отрабатывать на мне свое красноречие. Ты – брат моей жены…

– Прошу меня простить, пока еще невесты. – И я вновь склоняю голову, одними глазами выражая, что предложенная им манера разговора меня вполне устраивает.

– Мне говорили, что в некоторых вопросах ты педант и зануда, но пусть будет по-твоему. Ты – брат моей невесты, которая уже сегодня ночью станет моей женой. Ты жених моей дочери, которая в соответствии с моим указом уже объявлена принцессой. Так что мой дом – твой дом.

– Включая подземелья?

Короткий смешок, чтобы только показать, что он оценил мою способность шутить даже в таких ситуациях.

– Ну если тебе там будет уютнее, чем в своих покоях… как знающий законы гостеприимства, я не смогу отказать тебе в такой малости.

– Благодарю, повелитель…

– Аарон.

Что ж… Третьего напоминания мне не надо.

– Благодарю, Аарон. Но я предпочту остаться там, где провел эту ночь.

– Почему-то я так и думал. Закираль, когда-то давно, еще до рождения Наташи, я предлагал тебе встречу с твоим дедом. Тогда ты отказался, предпочтя начать с его сына. Но, как видишь, судьба все равно все устроила по-своему. Позволь тебе представить отца твоей матери, властителя Тахара.

Каждое мгновение, что я находился в этой комнате, я ощущал на себе его пристальное внимание. Сначала напряженное, словно он пытался найти во мне черты его дочери. Потом в его душе мелькнуло смятение – он не нашел то, что искал. И вот теперь – интерес. Он словно сравнивал меня с тем образом, что уже возник у него по рассказам тех, кто меня знал. Но что бы ни двигало им – он пусть и не знал, с каким чувством он сделает шаг ко мне, но был вправе решить: принять меня или отвергнуть. Я же… Не мог предугадать ничего. И мог лишь рассчитывать, что слова сестры о том, что дед жаждет меня видеть, несмотря на то, кем я был, сбудутся так же, как и все то, о чем она говорила.

– Властитель. – Моя голова опускается все ниже, но я продолжаю ловить оттенки его чувств, что легкой тенью скользят по его лицу.

– Открой лицо.

Приветствия окончены, и мои глаза сталкиваются с его. В немом вопросе, ответ на который станет для меня многим.

– Я знаю, что это значит. Открой лицо.

– Простите, властитель, я не могу. Аарон – моя семья. Вы – готовы впустить меня в свою. Но мне до сих пор неизвестно, какое отношение ко всему этому имеет Карим.

– Самое прямое.

И то, что ночью мелькнуло в моей голове как догадка, находит свое подтверждение в том, что происходит дальше. То, что скрывало его внешность, не было личиной. Это был ментальный образ, который заставлял каждого, с кем он сталкивался, видеть его именно таким, каким он желал. И сила его была такова, что даже столь мощные маги, как те двое, что рядом с нами находятся, не могли его ощутить.

– Ну здравствуй, племянник.

Даймон, что стоит напротив меня, выглядит поразительно молодым. Но в его глазах застыла вечность, и пусть он ничем не напоминает мне отца, теперь, когда его воздействие на меня не сбивает с толку, я очень хорошо чувствую свое с ним родство. И ощущая это – готов ему верить. Но еще больше я хочу знать. Потому что кроме одной с ним крови я осознаю и кое-что весьма для себя неожиданное: в нем нет ни тени Хаоса с его Пустотой, в нем нет ни одного из известных мне видов магии, в нем не видна сила. Но у меня нет никакого желания иметь его в своих врагах. От него не веет опасностью, но рядом с ним начинаешь понимать, что в этом мире не все так просто, как кажется. И чтобы обрести пошатнувшуюся вдруг уверенность, мне просто необходимо знать – кто он.

– Кто вы?

Он улыбается странной улыбкой, в которой видно сожаление. Но о чем? Что вызывает эту грусть, которая пеленой стягивает его взгляд, отчего на мгновение плотно сжимаются губы, чтобы тут же раскрыться, пытаясь ободрить меня, почему, не видя, что творится в его душе, я знаю – в ней боль?

– Я отвечу на твой вопрос, но чуть позже. А пока, может, ты все-таки выполнишь просьбу своего деда. Тем более что у тебя больше нет сомнений в тех родственных связях, что есть между нами всеми благодаря тебе.

Будем считать, что я получил очередной подарок и у меня есть несколько секунд для того, чтобы прийти в себя от тех новостей, что на меня свалились. Так что я не только избавляюсь от головного платка, но и полностью снимаю набиру и вместе с отстегнутой перевязью сбрасываю на стоящий у самой двери стул, тем более что все трое подобным способом от оружия уже избавились. Я восстанавливаю сбившееся дыхание и позволяю своему лицу снова стать бесстрастным.

Но, оказывается, я зря старался держать себя в руках. Потому что то, что происходит, едва не лишает меня остатков самообладания.