В углу лежала длинная доска. Гном приволок ее, положил над пропастью ствола.

— Садись, — показал рукой на доску.

Карлик сел не колеблясь. Ноги его болтались над бездной. Он полез рукой за пазуху…

— Подожди, — остановил его гном. — Прежде всего — условие…

— Какое условие?

— Сядем лицом к лицу.

— И все?

Карлик исполнил желание гнома. Все было готово для дележа. Высыпали из мешка деньги на доску. Пересчитали все до копеечки, хоть денег было много.

Но сумма оказалась нечетной.

— Этот талер отложим в сторону. — Карлик последнюю монету отодвинул от сверкающей кучи.

— Что ты делаешь? — воспротивился чародей. — И эту монету надо поделить.

Рудокоп добродушно улыбнулся.

— Делить? Нет, пусть он будет твоим. И так всем своим заработком я обязан тебе. По правде, это все твое — не только этот талер.

Даже в полумраке видно была, как морщинистое лицо гнома осветилось улыбкой:

— Так. Вот наконец слова, каких я давно не слыхал. На счастье свое ты их сказал…

— Как так? — удивился Карлик.

— Очень просто. Если бы ты пожадничал и потянулся за этой монетой, лежать бы тебе на дне шахты, как многим другим до тебя…

Чем более гном объяснял ему, тем сильнее удивлялся шахтер.

— Ты, наверное, уже догадался, что я — Хранитель сокровищ, Дух подземелья. Пришел тебе на помощь, чтобы найти человека с добрым сердцем, без алчности к деньгам. Такой человек будет мне правой рукой в случае, когда надо выручить людей из беды. Целые века я даром трудился. Были и до тебя здесь люди, но при виде золота у них тряслись руки, всякий старался урвать лишний грош. Не соблюдали условия и гибли в пропасти. Вот только ты… Хитрил я для проверки твоего характера. Ты поступил по-шахтерски честно и почет мне оказал. Я это ценю. Дома на столе увидишь и мою часть денег. Оправдай мое доверие — богатство шахты и твои доходы от пая в руднике возрастут во сто крат. Не сомневайся, я позабочусь обо всем. Ты убедился в моей власти. Не трать богатств легкомысленно, обрати их на благо людей. Я буду рядом, в трудном случае выручу. Бог в помощь!

И на глазах изумленного шахтера он превратился в светлое облачко и сразу исчез.

Рудокоп спрятал в сумку свою долю богатого заработка. Поднялся с доски, сошел в штрек — и как будто кто позвал его! — оглянулся. Ноги так и подогнулись в коленях от страха, мурашки пробежали по спине: оказалось, они сидели над бездной не на доске, а на ржаной соломинке.

Бородатый гном — Хранитель подземных сокровищ — еще раз показал ему свое могущество и всесилие.

Поднялся рудокоп на свет. Шагая домой, он думал о величии и благородстве той задачи, что возложил на него Хозяин недр. Щедро роздал богатство больными бедным. Особенно постарался помочь семьям шахтеров, которых постигло несчастье под землей.

Этим он заслужил высокое звание помощника Хозяина подземных сокровищ.

Жил когда-то шахтер по имени Юзек Заранковский. Конечно, имя неплохое, но прославился он тем, что ничего не боялся, о подземных духах даже и слушать не хотел.

Почтенные пожилые люди предостерегали его:

— Не мели языком… Молод еще: что ты понимаешь? Ведь так и Хозяин может услышать, тогда держись!

— Какой там еще Хозяин?! — хохотал Заранковский. — Нет никакого Хозяина подземелья. Это его выдумали папы, чтобы пугать шахтеров.

— Панов еще на свете не было, а Хозяин уже был, — убеждал парня дядя Ямроз, человек бывалый. Уж он-то сквозь огонь и воду прошел и повидал чудес на свете. — Не хорохорься, смотри не накликай беды на свою голову.

— Хо-хо-хо! — грохотал в ответ Юзек. В этом смехе было и легкомыслие и упрямство молодости.

И вот однажды, заканчивая смену, услышал он позади себя кашель, как будто кто поперхнулся угольной пылью.

— Небось дух пришел, а? — пошутил Юзек.

Уж хотел еще что-то сострить, да и рта раскрыть не успел: то, что он увидел, обернувшись назад, лишило его дара речи. Тут не до шуток! Впервые беспокойство овладело его легкомысленной головой, сердце затрепетало в груди.

Он резко повернулся, опираясь на обушок. Перед ним стоял высокий как столб мужчина в одежде штейгера. Заранковский быстро смекнул, что он только по одежде штейгер. Глаза горели, как раскаленный уголь, и лицо странно светилось. Смотрел он сурово, пронизывая взглядом насквозь.

«Владыка гор! — молнией сверкнула догадка в голове шахтера. — Правду, значит, говорили старики, не сказки это».

Как будто разгадав эти мысли, штейгер громко подтвердил:

— Да, ты прав. Я — Хозяин сокровищ, Властелин горного царства.

— Чего вы от меня хотите? — Заранковский вновь обрел дар речи. Однако на ты не посмел обратиться: солидный возраст пришельца требовал почтения. Пальцы крепче сжали ручку обушка.

— Чего хочу, спрашиваешь? — вопросом ответил Владыка. — Так просто, сынок, хочу посмотреть, как ты работаешь.

— Ну, тогда торопитесь смотреть, а то я кончаю смену. — Заранковскому такая инспекция была не по душе: он спешил наверх, на гулянье, к приятелям.

— Как-нибудь договоримся, — усмехнулся Владыка. — Думаю, что придем к согласию. Кончится одна смена, отработаешь другую… Компания от тебя не уйдет…

— А я не хочу работать, — уперся Заранковский.

— Соглашайся по-хорошему, — гневом загремел голос штейгера. — А не то…

— Что «не то»? — вспыхнул шахтер.

— Не то пропадешь.

Угроза прозвучала как приговор, и Заранковский больше не прекословил: просто испугался Владыки, понимая, что не с ровесниками имеет дело.

— Я не лодырь, — оправдывался он. — Работа — моя сестра.

— А обушок — твой брат… Бери же его в руки, нечего ему скучать…

Заранковский сплюнул угольную пыль, сжал рукоятку обушка. Рубанул раз! Другой! Эхо повторило удары, посыпался уголь. Таинственный штейгер стоял поодаль, смотрел и одобрительно кивал головой: работа ему нравилась.

Да и шахтер не забавлялся, а с таким жаром, по-молодецки принялся за добычу, как будто бился с противником. Кучи угля росли.

А время шло; вторая смена кончалась. Все мускулы и кости Юзека ломило от натуги, но работал он лучше, чем всегда: испуг и желание показать себя сделали свое дело. Доказал, что работа ему по плечу.

Вдруг слышит он голос чародея-штейгера:

— Бери обушок и иди за мной!

— За вами? А куда поведете меня? — снова испугался Заранковский.

Но штейгер успокоил его:

— Ничего плохого не сделаю. Не верил, что я существую, теперь пришло время убедить тебя.

Долго-долго шли они по штрекам, так долго, что Заранковский и не дотянул бы до конца, если бы вдруг не почувствовал прилив свежести и сил в мускулах. Это утроил его силы таинственный штейгер. Каменные штреки и переходы пересекались то и дело. Раз повернут влево, раз — вправо; то вниз спускаются по ступенькам, то вверх поднимаются. Глаза шедшего впереди штейгера освещали путь, как шахтерские лампы.

Заранковский хорошо знал шахту, но таких штреков никогда не встречал: ни единого столба крепи, а стены ровные-ровные, гладкие как стекло.

Вдруг штрек кончился. Они остановились перед сплошной каменной стеной. Заранковский подумал, что уже конец дороги, и с замиранием сердца ждал, что теперь будет. Вдруг штейгер поднял серебряный обушок и три раза ударил им в скалу.

Загремело, загудело кругом, как будто под ногами разверзлась земля, а удары летней грозы проникли в глубь земли и слились воедино с ударами сердца земли. Зашатались скалы в подземелье, шахтер крепче оперся на обушок. Страшный грохот оглушил его, мелькнула мысль, что вот-вот рухнет на него скальный потолок и похоронит его в этой могиле.

И вот все смолкло. Раскрыл шире глаза перепуганный шахтер и увидел, что скала раздвинулась, как ворота двора. Идти вперед или бежать отсюда? Повелительный голос Хозяина недр рассеял его недоумение.