Без преувеличения, у экранов с «Голубым огоньком» весь огромный Союз, по крайней мере, его часть, охваченная телевещанием, жил одной жизнью, дышал одной грудью, а сердца бились в унисон.

Героем того вечера был назначен Гагарин в компании космонавтов. Во всяком случае, камера выхватывала нас и привезённое из ГДР тёмно-бордовое платье супруги, на экране — чёрное, гораздо чаще, чем Игоря Кириллова, Анну Шилову или Валентину Леонтьеву со Светланой Жильцовой.

Я лишний раз убедился в своей правоте: пока народ вдохновлён космосом, моральные стимулы ещё долго будут подкреплять материальные. Оттого уже второго января нёсся в Звёздный, где на макетах отрабатывали новую стыковку.

Спешили, очень спешили…

Можно сколько угодно восхищаться подготовкой программы «Аполло» с бесчисленными экспериментами и испытаниями на земле, отчего все ракеты отработали безукоризненно, авария «Аполло-13» никак не свидетельствует о проблемах с «Сатурн-5». Но затраты просто нереальные. Тот же Илон Маск, просчитывающий собственные проекты с дотошностью Келдыша, если не больше, поступил наоборот: чем больше реальных пусков, тем лучше, косяки вылезут быстрее и быстрее устранятся.

Думаю, Маск учёл опыт Королёва, позволивший на короткое время опередить Америку: больше пусков. Да, тоже затратно, полмиллиарда старыми рублями или пятьдесят миллионов новыми за взлёт каждой «семёрки» — не фунт изюма. Но «Аполло» обошёлся американским налогоплательщикам в сумму, если пересчитать по покупательной способности, сопоставимую с годовым ВВП России две тысячи двадцатых годов. Нет слов, даже матерных.

Леонов, одетый в скафандр, а в последних тренировках перед отъездом на Байконур всё делали максимально близко к полётным условиям, о чём-то сосредоточенно думал, кусая губу, около макета «Востока».

— Алексей!

— Привет, Юра. С Новым годом.

— И тебя. Что за непраздничный настрой?

— Не хватает ещё одной пары двигателей, товарищ старшой. Говорил, мне как обычно: ограничения по массе. Если не под тем углом сблизимся, шланги не соединятся.

Проблема известная. Эксперимент с первым полётом «Восхода» мы переусложнили донельзя. Рядом с манекеном Сергеем Сергеевичем полетит беспородная сучка Белянка. Датчики на теле неживого космонавта позволят определить главное — ударные перегрузки при посадке на землю, насколько их погасит твердотопливный тормозной двигатель. Собака, если приземлится без травм, подтвердит — можно рискнуть человеком. Но этим не ограничились, из задела ракет и кораблей «Восток» собрали один, на нём полетит Леонов, пристыкуется к «Восходу», проведёт эксперимент по перекачке топлива и окислителя в свой корабль.

И вот тут нас ждёт засада. Шланги и штуцеры топливной системы не интегрированы в стыковочный узел штырь-конус. Если корабли соединятся хоть чуть-чуть не под тем углом, ничего не получится. Королёв наотрез отказался дооборудовать «Восток» ещё парой движков коррекции, он вообще больше ничего не желает вкладывать в старый корабль, если «Восход» не вызовет нареканий, оставшиеся два «Востока» уйдут под переоборудование в «Зенит», военный спутник для фотосъёмки США, летать на орбиту парни будут уже в двухместном.

С одной стороны, Главный прав. В текущем году «Восход» должен взлететь с надувной шлюзовой камерой. Выход в открытый космос в плане подготовки к лунной миссии неизбежен. Кроме того, Королёв против усложнения стыковочного узла, космонавт перейдёт из «Восхода» в лунную ступень через вакуум. Стало быть, соединение шлангов для перекачки керосина и жидкого кислорода проще осуществить вручную, вне корабля.

Тот случай, что меня, ничуть не технаря, это «вручную» и настораживало. Короткий период пилотируемых полётов показал: наступила эра автоматики, ручные операции — лишь вторая линия обороны, запасная. Американцы на «Меркури» переборщили с ручным управлением и тоже пришли к выводу развивать электронику. Законы освоения космоса не зависят от принадлежности к социалистическому или капиталистическому государству. Поэтому мы с Леоновым пытались просчитать каждую мелочь в маневрировании, чтобы захват состоялся, оба — перфекционисты, желавшие выжать из полёта максимально.

А ещё он должен был повторить эксперимент Николаева со стравливанием воздуха. Основательно переделанный скафандр, по идее, не должен был столь сильно сковывать движения. Перед экспериментом мы рассчитывали, что Леонов снизит давление в спускаемом аппарате «Востока», повысив содержание кислорода, а тумблеры переехали ровно под правую руку. В теории — всё предусмотрели, но…

— Не избавлюсь от мысли, что именно так погиб Валик Бондаренко. При низком давлении и в кислородной атмосфере.

Вот что не давало Алексею отвлечься и расслабиться на Новый год.

— Не дрейфь! — я похлопал его по оранжевому плечу. — Плитку с открытой спиралью тебе не дам. Причин возгорания нет. Поверь, для себя старался, я же резервный дублёр после Шонина.

Он ничего не ответил и ввинтился в узкий люк, тоже не особо крупный мужчина, но чуть выше меня, сиявшего для ободрения фирменной улыбкой, абсолютно неискренней. Жгло послезнание: от искры из-за замыкания в электропроводке сгорели заживо в кислородной атмосфере Вирджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи. Правда, как потом признавались многие астронавты, культура подготовки к полётам у них была местами ниже плинтуса, парни находили в кабине незакрученные болты, валявшиеся на полу, на обрезки изоленты вообще не обращали внимания. Не знаю, анекдот или правда, кто-то из них после наступления невесомости в космосе обнаружил забытые техником и мирно плывущие на фоне иллюминатора плоскогубцы.

У нас за такое расстреляют или, что ещё хуже, исключат из партии. Ну а кроме шуток, многоуровневая проверка подготовки к старту была неплохая. Но перегрузки и вибрации, как ни затягивай соединения, повышали шансы ослабления разъёмов.

Хрущёв бросил Алле: мы не знаем, провожаем ли Гагарина к славе или в последний путь, что-то в этом роде, нельзя подобное травить при жене космонавта, но вообще-то он сказал правду. Я сам теперь, оставаясь на Земле, нахожусь в подобном положении, лишь гадаю — вернётся ли Алексей победителем или писать некролог.

В какой-то мере самому рисковать легче, чем ждать внизу.

Вышло так, что сбылись практически все ожидания: оба корабля отработали штатно, состыковались, но штуцерами шлангов Леонов в приёмные гнёзда не попал. Доложил, что после стыковки слышит собачий лай, донёсшийся через конструкции сцепившихся аппаратов. Королёв после этого доклада принимал рукопожатия. Мы, конечно, слышали и лай, и вой Белянки благодаря микрофонам на «Восходе», тем не менее, рапорт Алексея обрадовал и весьма.

Отстыковавшись, на вторых сутках полёта он разгерметизовал кабину. Не идеально, но с большего можно констатировать: скафандр годен для первой попытки выхода в открытый космос, если добавить систему охлаждения, обошлось без приключений.

Во время торжественной встречи Леонова во Внуково, там происходило всё ровно так же как при моём возвращении, Алексей спустился с трапа с Белянкой на руках, опустил её на ковровую дорожку и повёл четверолапого космонавта на поводке.

Я, стоявший по правую руку от Шелепина, услышал пренеприятный диалог.

— Эту собачку товарищ Первый секретарь намерен подарить де Голлю, — шепнул Суслову Громыко.

— Позор… Если дарить иностранным главам государств, нужно что-то приличное. Неужели не нашлось породистой?

Я даже улыбаться перестал и старался не смотреть в сторону Суслова. Неужели он настолько далёк от реальности, что не знает — мы берём беспородных и откровенно уличных, потому что они выдержали естественный отбор, а не изнеженных мелких чистопородок. А если не знает, не ориентируется, зачем лезет с советами? В советской системе есть плюсы и минусы, очевидный минус — когда на верхотуру власти взбирается деятель, считающий себя компетентным во всём на свете. Таких ставят командовать сельским хозяйством, потом добывающей промышленностью, затем каким-то регионом, он надувает щёки, отдаёт распоряжения, и на всё про всё у него один ответ: партия сказала «надо», вы уж сами выкручивайтесь и придумывайте как исполнить.