В теории это бы сработало, только Харксбери намного больше моей школы и я заблудилась. Уверена, я уже третий раз прохожу мимо этих жутких портретов. Думаю, их взгляды следят за мной, как в Скуби-Ду. Мне кажется, что в какой-то момент я воспользовалась лестницей для прислуги, потому что она была узкой, и над ней было одинокое маленькое окошко, не думаю, что Алекс или Виктория ходят по таким. Алекс бы даже не поместился, слишком уж высокий. Хорошо, что я с ними не встретилась, потому что бродить вот так, завернутой в одеяло, думаю, я выгляжу как шут. Полуголый, шут-буррито.

В какой-то момент мне показалось, что я уже в другом крыле. Я заметила внутренний двор сквозь высокие красивые окна, и вид был не под тем углом, к которому я привыкла сидя в своей комнате. Слава богу. Было бы ужасно продолжать разгуливать тут в таком виде. Ведь я могла бы встретиться с..

Алексом.

Алекс!

Как только я увидела его — закипела от злости.

Он смотрел на меня разинув рот, с широко раскрытыми глазами. Мне кажется или он… покраснел?

Он что, никогда не видел девушки-буррито? Или эти клубки на голове, которые только старушка может себе позволить? Я не только буррито, но еще и со старушечьим пучком на голове. Изумительно.

— Эм, я ищу комнату Эмили, — я получше запахнулась в одеяло, надеясь, что ни одна моя часть не выглядывает.

Он ничего не сказал, просто знаками указал следовать за ним. Я пошла следом, одеяло волочилось сзади. Я хотела высказать ему обо всем — ужасное расписание Элизы, письма от несчастной девушки — но я не могу вести серьёзные разговоры в таком виде, потому шла молча.

Мы подошли к двери, он открыл её и отошёл, чтобы я могла войти. Он стоял достаточно близко, и я задела его мимоходом.

— Спасибо, — пробормотала я. С запоздалой мыслью я присела в реверансе, но не знаю, понял ли он это, потому что одеяло просто раздулось вокруг как шляпка гриба. Я вбежала в двери, захлопнула их за собой и буквально свалилась по ту сторону. Скорее всего, Алекс сейчас пялится на двери, спорю не каждый день их захлопывают у него перед носом. Это заставило меня почувствовать себя чуть лучше.

— О. Мой. Бог. Я — ходячая катастрофа, — сказала я Эмили.

Она сидела на кресле, одетая в великолепный жёлтый халат и повернулась, чтобы взглянуть на меня.

Халат. И почему у меня такого нет?

— Что случилось? — на её голове тоже были клубочки, но на ней они смотрелись миленько. Светлая ткань контрастировала с её темными волосами, создавая какой-то модный образ. Что-то сомневаюсь, что выгляжу хотя бы вполовину так очаровательно.

Я подошла к её кровати и упала на неё с тяжёлым вздохом.

— Я только что прогуливалась одетая вот так и встретила Алекса. Черт, рада, что никого больше там не было. Спорю, Виктории бы такое понравилось.

Эмили хихикнула.

— Ты и, правда, выглядишь довольно глупо.

— Спасибо, — ответила я, скатываясь с кровати, — поверить не могу, что он меня видел.

Эмили повернулась и посмотрела мне в глаза.

— Хочу верить, что мой кузен тебе не интересен.

Я скривила губы от отвращения.

— Я совершенно не заинтересована в нём. Его волнует только он сам. Сама посмотри. Он мог бы сделать вид, что его интересуют люди вокруг него? Эгоцентрик. И самое главное — он считает, что я должна подвергать цензуре всё что говорю, и быть эдакой послушной милой девочкой. Сама посмотри!

Она улыбнулась.

— Нет никаких причин убеждать меня, я тебе верю.

— О.

Тогда почему она так мне улыбается?

Но более важно, почему она не ненавидит его как я? Предположим, она не знает секрет про ребёнка, но он наверняка за этот брак с Денвортом, раз ничего не сделал, чтобы его избежать. Разве она не должна обижаться на него, даже если они кузены?

— А теперь давай обсудим более важные вещи — наши наряды на сегодняшнем вечере.

Я улыбнулась в ответ, и все мои мысли об Алексе испарились. Это должно быть весело.

Она встала и подошла к ряду шкафов. Да, их было больше одного. Девушка открывала дверцы, доставала платье за платьем. Я удивилась, что они не на вешалках, а просто лежат, каждое на своей полке.

Я улыбалась всё шире с открытием каждой дверцы. Это как шоппинг. Даже лучше, я доверяю вкусу Эмили больше чем своему.

— Мой отец верит в то, что я должна быть одета в самые модные наряды, чтобы быть подходящей парой для Денворта. Хотя я не согласна с такой причиной, мне нравится покупать новые платья.

Я подумала, что она снова расстроится, но Эмили была целиком увлечена шкафами.

— Думаю нам лучше надеть муслин. Это же деревенские танцы, мы впишемся, одевшись в наряды прошлого сезона. Хм, у меня есть много платьев, которые тебе подойдут, — она задумалась, прижав палец к щёчке, — нет, сегодня придется отказаться от муслина.

Эмили потеряла меня уже на слове «муслин». Понятия не имею о чем она, но судя по всему, ей такое нравится. Наверное, она модница образца 1815 года.

— Прошлый сезон? — она про что-то вроде весенней коллекции? В этой эпохе уже придумали подиумы?

— О, милая, неужели ты забыла, как переживала о своём? Или хочешь сказать, что в Америке ничего такого нет?

Наверное, лицо выдало моё замешательство.

— Твой выход в свет. Он должен был произойти в прошлом году, как было у меня. Мы хотели пройти через это вместе, разве ты не помнишь? Мы постоянно об этом говорили.

— О! Да, я… припоминаю. Я просто позабыла. Временно. Но сейчас уже вспоминаю.

Черт, я опять замешкалась.

— И как, всё было так, как ты надеялась?

Эмили рылась в платьях, я почти потеряла её из виду, но когда я задала вопрос, она выглянула и повернулась ко мне с широкой улыбкой и сияющими глазами. Вау. Такой… восторг.

Как кто-то может заставлять подобную девушку выходить замуж за угрюмого старика? Я должна выяснить, как ей помочь.

— Всё прошло изумительно. Вечеринки, танцы, так много людей… хотела бы я, чтобы это никогда не кончалось, — она отбросила платья, встала и медленно закружилась по комнате, танцуя под тихую мелодию, её халат развевался вокруг, а кудряшки порхали вокруг лица.

Эмили выглядела бесконечно счастливой. Иногда она чересчур очаровательная!

Я не хотела спрашивать, почему всё закончилось, почти уверена в том, что дело в Денворте. Или это и правда «сезон» как она говорит, просто какой-то период времени в году.

— Помнишь, как мы фантазировали об «Алмакс»? — она перестала кружиться и ждала моей реакции. Наверное, я снова её подвела, потому что она продолжила, — эксклюзивный клуб в Лондоне. Только для элиты.

— И правда. Как я могла забыть?

Она улыбнулась, пересекла комнату, плюхнулась на кровать и легла рядом со мной. Мы так близко, что наши «бигуди» почти соприкасаются. Мне кажется должно быть чувство неловкости или странности, но я не чувствую ничего такого. Будто Эмили и я — настоящие друзья.

А у меня так давно не было друзей, с тех пор как Кэти ушла.

— Что же, оказалось Алмакс не такой грандиозный, как я себе представляла. Комнаты толком не украшены, а закуски отвратительны. А под конец я танцевала вальс с графом Грантом, из-за чего был скандал.

Я улыбалась тому, что она говорила, ничем не могу помочь, она с таким чувством рассказывает, что история полностью захватывает меня. Понятия не имею, какой скандал может быть из-за вальса, но звучит круто.

— Конечно, патронессы жуткие снобы, и я не разочаруюсь, если больше никогда их не увижу.

Всё еще без понятия, о чем она. Что за патронессы?

Я прочистила горло. Эмили так захвачена повествованием, думаю, она может болтать всю ночь, надо как-то сменить тему.

— Так… Гм, твоё замужество, — понятия не имею что собираюсь сказать, — у тебя есть какие-то идеи?

— Идеи? — она посмотрела на меня и подняла бровь.

— Да, как расторгнуть помолвку.

Она упала духом.

— Боюсь, что нет, потому я так надеялась на тебя.