И теперь я… посреди ничего?

Это не может быть правдой. Я не помню, чтобы я видела какие-то деревья, похожие на эти. Может быть, они были позади магазина? Может быть, кто-то отнес меня сюда, подальше от дороги?

Но оглядевшись, я увидела только еще больше деревьев. Здесь их должно быть сотни. Нет, тысячи. Чем больше я смотрела, тем больше мне хотелось убежать с этого места. Что за чертовщина вообще происходит?

Как такое может быть, что ударилась головой я посреди Лондона, а очнулась в лесу?

Вдалеке кто-то провыл, и я подскочила на ноги. О Боже. Разве в Англии водятся волки? Может быть это просто собака? Но звук был такой, словно выло что-то огромное. Огромная собака?

Я быстро пошла в противоположном звуку направлении, мои каблуки утопали в грязи. Мне пришлось помогать себе руками, чтобы удержать равновесие, было такое чувство, как будто я иду по зыбучему песку. И это займет вечность — добраться куда-нибудь. И солнце уже почти село. Это плохо. Это очень-очень плохо. Я не хочу находиться здесь в темноте.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоить сердце, которое билось как сумасшедшее в моей грудной клетке. Это было похоже на одну из тех невероятных историй, которые показывают в новостях. Но они происходят не со мной.

Я дошла до корней какого-то дерева и упала на колени. Грязь стала быстро пропитывать мои джинсы. Из глаз потекли слезы, когда я снова поднялась на ноги. Чудесно. Именно так я и хотела провести вечер. Я должна быть на вечеринке, танцевать и обмениваться остроумными колкостями с Анжелой и Мэнди. Но нет, я прогуливалась по национальному английскому заповеднику! Одна. В полной темноте.

До меня все еще не дошло. Почему я здесь?

А что если я иду не прямо, а брожу кругами?! И тогда я останусь здесь навсегда!

Было холодно и слишком тихо. Купол из деревьев препятствовал проникновению света, делая путь слишком темным для меня. Что-то только что шевельнулось? О, нет, это был всего лишь падающий листик. Я становлюсь параноиком.

Десять минуть ходьбы, проклятий в адрес Англии и всего, что в ней находится, и я что-то слышу.

Это похоже на шум, издаваемый поездом, правда, совсем не такой громкий. А затем негромкое лошадиное ржание. Что за ерунда? Это не к добру.

Я согнулась за гигантским дубом, хорошо скрытая его стволом, и наблюдала. Пожалуйста, пусть это не будет убийца, вооруженный топором!

Но приближалась карета, запряженная четверкой серых лошадей. Я проснулась в каком-то подобии сказки? Я смотрела на то, как крутятся колеса, и дрожит земля у меня под ногами. Грохочущий звук стихал, по мере того как карета проезжала мимо, а я внезапно поняла, что, может быть, мне стоило попросить о помощи.

Может быть там дружелюбные люди, которые смогут мне помочь?

Меня посетило нехорошее предчувствие. А что если я действительно очень далеко? Что если я потерялась навсегда? Мое тело могут найти в лесу. И никто никогда не узнает, что со мной случилось. Потому что даже я не знаю, что со мной случилось.

Это нехорошо. Очень нехорошо.

Но у меня не было выбора. Я должна продолжать идти. Я не вижу никаких признаков цивилизации, но я не могу быть настолько далеко от отеля. Или, по крайней мере, от дома, где есть телефон. Я могу позвонить миссис Бентли, однако, как я ей это объясню? Она не хотела, чтобы мы выходили из отеля без сопровождения, а я, необъяснимо как, закончила тем, что потерялась в лесах? Она на это не поведется.

По крайней мере, карета показала мне дорогу, которая шла параллельно той тропинке, по которой я пробиралась, поэтому я решила пойти по ней. Хотя она была не намного лучше, чем деревья, — по краям дороги были глубокие колеи, и никакого тебе гравия, только слякоть и хорошо утрамбованная грязь.

К счастью, мои каблуки там не тонули, поэтому я смогла пойти быстрее. Света тут было тоже чуть больше, поэтому я, по крайней мере, не так сильно спотыкалась.

Стояла невероятная тишина. Единственным звуком был стук моих каблуков о дорогу, равномерный стук, казавшийся слишком громким. Солнце еще не совсем исчезло, но уже было видно луну и звезды, висевшие надо мной. Их свет рассеивался в грязевых лужицах. Я старалась не обращать внимания, что на небе гораздо больше звезд, чем было прошлой ночью.

Я шла до тех пор, пока солнце не стало серебристым над горизонтом, желая, чтобы я остановила карету и попросила о помощи. Большие пальцы ног покрылись волдырями, а ступни саднило там, где они соприкасались с каблуками. Голова кружилась.

Может ли это быть иллюзией? Может быть, я нахожусь в бессознательном состоянии, а в действительности сижу на больничной койке, представляя эту невероятную историю? Это весьма вероятно. Вроде бы.

Черт! Я не могу в это поверить. У меня снова потекли слезы, только на этот раз я позволила им течь по щекам. Так нечестно. Я не заслужила этого. Анжела должна быть той, кто демонстрирует свои навыки по выживанию. Она смеялась надо мной. Предполагается, что карма разбирается в подобных вещах, и она не пнет меня, когда я уже и так на самом дне.

Сегодня официально худший день в моей жизни. Зачем я уговорила маму отпустить меня в Англию? Она была права. Я была не готова к другой стране. Если бы моя мама была сейчас здесь, я бы сказала ей это и умоляла забрать меня домой. Я бы провела остаток лета, занимаясь обычными делами: фильмы, интернет, журналы и вредная еда. Возможно, эти вещи совсем не то, чего я действительно хочу, но они бы не заставили меня оказаться в дикой местности Англии.

Я увидела что-то впереди и снова спряталась за дерево, пытаясь понять, что это может быть, прищурилась. Что-то блестело в отдалении. Огни! Должно быть, я близко к какому-то дому! Я выпрыгнула из-за дерева и устремилась к огонькам настолько быстро, насколько мне позволяли мои натирающие мозоли туфли.

Они сейчас развалятся. Четыреста долларов полетят в мусорку. И как я объясню это маме? Я хотела совсем их снять, но идти босиком вариант не намного лучше, поэтому я продолжала идти в них. В футах пятидесяти от огней я поняла, что это фонари. Настоящие масляные фонари.

Но это же дом! По крайней мере, я различала среди теней крышу. Когда я забралась на верхушку небольшого холма, я обалдела, увидев здание, которому принадлежала крыша. Называть это домом — глупо. Это замок. Он раскинулся передо мной, протянувшись по покрытому травой холму. Два его больших крыла располагались по обе стороны от главного входа. Плющ взбирался по одной стороне, его зеленые лианы покрывали восточное крыло. Все здание было выстроено из камня, подобно замку, какой можно представить в сказках. А в сумерках он выглядел одновременно величественно и пугающе. Я глазела на него несколько долгих минут, гадая, что за люди живут там. Они должно быть супер богаты. Они мне помогут? Или решат, что я чокнутый сбежавший подросток, или что-то типа того.

Не имея особого выбора, я начала хромать к входу. Мои ноги были как каменные, и меня всю трясло. Сначала было тепло, но после того как я попала в грязь и вымокла, стало далеко не жарко. В последние двадцать минут поднялся ветер и свистел между деревьями. Если они мне не помогут… Я даже не осмеливаюсь думать, с чем мне тогда придется столкнуться.

Я прошла мимо большого пруда, по поверхности которого беззаботно плавали гуси, и направилась к входной двери. Дверь была огромной — в два раза выше, чем это было необходимо. Она была достаточно большой, чтобы оказаться дверью в Изумрудный город.

Я зажмурила глаза и постучала. Вы поможете мне. Вы поможете мне. Вы поможете мне.

Дверь поместья открылась еще до того, как я успела опустить руку, словно кто-то стоял за ней все это время. Пожилой мужчина, смотревший на меня, был худым и хилым, а от его презрительной усмешки и свирепого взгляда мне захотелось отступить подальше. Мой желудок подпрыгнул. Мужчина не выглядел слишком уж дружелюбным. Он был одет очень старомодно — накрахмаленная белая рубашка, черный пиджак и, только представьте себе — напудренный парик — как у Джорджа Вашингтона или еще кого-то. Он взглянул на мои грязные джинсы и футболку, а затем попытался захлопнуть дверь прямо у меня перед лицом.