Во время танца достаточно сложно поддерживать разговор, и потому я совсем забыла, что танцую с Алексом.

Дышать удавалось с трудом, моя грудь была почти под подбородком, а легкие не могли полностью раскрыться из-за корсета.

Парень нерешительно нарушил молчание:

— Я не хотел… обидеть тебя… раннее.

— Ясно, — ответила я тоном, дающим понять, что я ни на йоту ему не поверила.

— Правда, я не собирался…

— Обращаться будто я второсортная? — не хочу говорить об этом. Вообще не хочу разговаривать.

Мы повернулись и на время разделились, у него не было возможно ответить на мой выпад. Я завершила круг возле другой пары и вернулась к нему.

— Не обращай внимания. Можешь не отвечать. Всё, ну ты понял, в порядке. Правда. Я, эм, в порядке, — мой голос запнулся и прозвучал горько. Или обиженно. Хотя это было последнее, чего бы мне хотелось, ведь так он бы понял, что это и правда задело меня, а я ведь всячески хотела дать ему понять, что его мнение меня совершенно не волнует.

— Ты думаешь, что я много о себе возомнил, — сказал Алекс, когда мы снова оказались близко. Звучало как утверждение, а не вопрос.

Я взглянула на его лицо, пытаясь понять, злится ли он. Но нет, парень только смотрел и ждал, что же я отвечу. Его выражение лица было нейтральным, разве что брови немного насупились, будто он сосредоточен. Не знаю, что сказать. Должна ли я быть честной?

— Естественно. Понятия не имею, почему ты решил танцевать со мной. Тяжело, наверное, танцевать с девушкой такого происхождения, — мой голос сочился сарказмом.

Слишком поздно, я поняла, что сболтнула лишнего. Может я его и ненавижу, но всё время грубить человеку, с которым мне вместе возвращаться домой? В его дом, в котором я живу.

— Знаешь что? Не обращай внимания. Давай просто танцевать. В тишине.

Через мгновение музыка стихла, и я отпустила его руку.

Парень поклонился, я сделала реверанс, но смотрела на него.

Может Алекс и хорош собой, но как человек он гораздо хуже, чем я себе представляла.

На следующий день Эмили старалась показать мне, насколько она хороша в своём любимом деле — вышивке.

Я настолько ужасна в этом, что как только мне удалось вдеть нить, она тут же выпала из ушка иглы.

Уверена, это означает, что в этом веке из меня вышла бы ужасная жена. Вышивка это первая ступень к перспективной невесте. Эмили, например, очень серьёзно к этому относится, по-королевски сидя в кресле, и её иголка со скоростью молнии пронзает ткань.

Мы в комнате для рисования, или для сидения… пофиг (как по мне, у них слишком много комнат) на первом этаже западного крыла. Это помещение в синих тонах от занавесок до ковра, а картина над вычурным камином изображает корабль, который борется со штормом. Такое чувство, будто этот синий цвет поглощает тебя, пока ты находишься в этой комнате. Очень раздражает.

Я как раз облизывала кончик нитки в попытке выпрямить его, когда в комнату зашёл Алекс.

Он поклонился нам и когда заговорил, то его голос заполнил комнату, слишком громкий и раскатистый для утра.

— Сегодня я буду объезжать поместье, не хотите ли присоединиться ко мне?

Я уже открыла рот, чтобы быстро выпалить «Нет, спасибо, я лучше вырву себе все волосы», но Эмили опередила меня.

— Как любезно с вашей стороны предложить это! Мы с радостью составим вам компанию.

Что? Всё ещё не могу понять, почему Эмили терпит Алекса. Этот придурок ничего не делает, чтобы помочь ей избежать замужества. А теперь она ещё и вызывается проводить с ним время?

Отговорка… Мне необходим какой-нибудь предлог, чтобы избежать этого.

Алекс подошёл к окну и посмотрел во двор, предоставив этим возможность моему взору проявить интерес к задней стороне его штанов для верховой езды.

— Понравились ли вам вчера танцы?

Он пытается поддержать разговор? Впервые такое вижу.

— Да, очень, — ответила Эмили, — это было восхитительно.

Я кивнула:

— Да, наверное.

Не хотелось бы показать ему, что мне было весело, иначе он бы подумал что-то не то. Не хочу, чтобы парень знал, что танцевать с ним было самым захватывающим событием вечера, а так же самым агонизирующе болезненным часом за всю мою жизнь.

Алекс молча посмотрел на меня. Вы могли бы решить, что он упомянет нашу «леди против мисс» размолвку или то, что мы танцевали вместе. Но нет.

— Да, мне тоже понравилось, — сказал он.

Серьёзно, и что это должно означать? Я была единственной девушкой, с которой он танцевал. За всю ночь. Он что, пытается на что-то намекнуть? Ха.

Верно. Скорее всего, он намекает, как весело было оскорблять меня.

И вот тогда Эмили начала тереть виски. Она положила иглу, нахмурилась и начала массажировать пальцами височную зону.

О, чёрт…

— Дорогой кузен, у меня началась мигрень. Наверное, вам с Ребеккой стоит поехать без меня.

Я почувствовала укол совести, когда услышала, как она называет меня Ребеккой. Каждый день мы всё ближе как друзья, и каждый день я предаю её.

А потом девушка повернулась ко мне и, зная, что Алекс не видит её лица, подмигнула мне.

— О, нет, я, — тут до меня дошло, что она пытается провернуть. Ни в коем разе. Поездка на лошадях наедине с Алексом? Нет уж спасибо!

Но Алекс перебил меня до того, как мне удалось переубедить её.

— Да, мне бы не хотелось, чтобы вы сильно перетруждали себя. Мы проведаем вас после прогулки.

Ладно, это совсем не то, как я бы хотела провести день. Один на один с ним. Лучше бы мне предложили выкопать ров.

Но… может, это шанс поговорить с ним об Эмили. Может, он не знает про Трента. Она говорила, что тот богат, верно? Что у него есть деньги, но он не знатного происхождения. Если Алекс узнает о нём… может, он снимет Эмили с крючка Денворта.

Может, именно поэтому Эмили и организовала эту поездку. Будет должна мне после такого.

Я справлюсь. Смогу потусоваться с ним пару часов — достаточно долго, чтобы уговорить помочь нам.

Эмили спрыгнула со своего кресла — довольно шустро для человека с мигренью — и покинула комнату до того как я успела что-либо сказать.

Я протёрла глаза. Этот день обещает быть длинным.

— Окей, моя нога, — сказала я, указывая носком своей «Прада», — должна быть вот в этой… штуке?

Эта поездка обернулась кошмаром. Сначала я должна была переодеться в наряд для езды верхом, как будто я знала что это. А теперь я должна сидеть в дамском седле. Серьёзно. Как будто просто ездить на лошади недостаточно сложно. Да я даже машину не умею водить!

Алекс кивнул.

— Стремя.

В одной руке он держал поводья, а другой придерживал это стремя. Двое конюхов замерли где-то на фоне, чувствуя себя лишними. Наверное, они хотели помочь мне. А Алекс стоял так близко, что я чувствовала его запах, мужественный аромат от которого мне хотелось приложить голову к его груди.

Что, конечно же, бред и я должна выбросить это из головы.

«Ничтожный человек. Помни об этом».

Я поставила одну ногу в стремя, а второй подпрыгнула… раз, потом ещё раз, пытаясь обрести равновесие, но тут моя нога выскользнула, и вот я снова просто стою. Лошадь, взмахнув гривой, посмотрела на меня, как бы спрашивая «сколько можно ждать?»

Алекс ничего не сказал, просто стоял, будто проглотив палку, придерживал лошадь и ждал когда я возьму себя в руки. Скорее всего, он мысленно орёт на меня из-за моей некомпетентности.

Я попыталась ещё раз. На этот раз поставила ногу в стремя и схватилась за седло, несколько прыжков и я завалилась в седло.

Алекс подхватил мою талию и помог сесть ровно, и я чуть не свалилась с другой стороны лошади, но во время сообразила, как сжать колени. Это заняло минут пять, Алекс просто стоял и не двигался, пока я не поняла, что готова ехать.

— Спасибо, — сказала я.

Был момент, когда его пальцы коснулись моих бёдер, и у меня появилось чувство, будто его руки всё еще там. Не круто.