Рыдания застряли в его горле.

– Покойся с миром мамочка, – прошептал он, а затем поцеловал ее в холодный лоб.

Я не знаю,  смогу ли когда-нибудь простить тебя, но это не мешает мне тебя любить.

В мотеле они переоделись и уложили в машину багаж Райли. Бек дал ей инструкции, как добраться к Уэйкроссу и автобусной станции.

Она купила себе билет и вернулась, чтобы подождать с ним автобус. У него появился шанс показать ей, как между ними всё изменилось. Если бы он только что не похоронил  мать, Райли потребовала бы от него пламенного поцелуя. По крайней мере, она ждала какого-то подтверждения, что он чувствовал то же самое, что и она.

– Спасибо за все, – сказал он, обнял ее за плечи и целомудренно поцеловал в лоб.

Райли почувствовала разочарование, а затем его быстро сменил гнев.

– Так вот оно что? – сказала она, ее голос дрожал. – После всего, что случилось между нами?

– Пока что так.

Она щелкнула зубами, а ревность снова взревела.

Он, казалось, знал, о чем она думает.

– Дело не в Жюстин или том ангеле. Во мне. Мне нужно время со всем разобраться и привести голову в порядок. Вот почему я останусь здесь, пока этого не сделаю.

– Тут нечего выяснять, Бек, – ответила она. – Уже все в порядке.

– Не в моей голове. Я не могу идти вперед, пока . . . Я кое-что знаю.

Что там знать? Я люблю тебя. Ты заботишься обо мне. Почему это так сложно сделать?

– Хорошо, когда сделаешь это, позвони мне. Кто знает, может быть, я отвечу на звонок, – сказала она, затем развернулась на пятках и зашагала к автобусу. Поднимаясь по ступенькам, она краем глаза увидела, как Бек уставился на нее. Он не сердился. Пожалуй, он выглядел растерянным.

Райли плюхнулась на сидение, чувствуя себя отвратительной. И моментально осознала, что должна была сделать. Бросившись вниз по проходу, она чуть не столкнулась с водителем, который вошел в автобус.

– Как скоро вы отъезжаете? – спросила она.

– Через пять минут, – сказал мужчина. – Не уходите слишком далеко.

– Не уйду.

Райли поспешила вниз по лестнице, пересекла стоянку, где ждал Бек.

– Что случилось? – сказал он, выпрямляясь.

– Ты, – Райли схватила его за воротник,  притянула к себе и поцеловала с такой жесткостью, какой только обладала. Она вложила в этот поцелуй все свои дикие надежды и мечты.

Когда все закончилось, глаза Бека запылали от желания. Он быстро вдохнул.

– Черт, девочка, – пробормотал он.

Теперь она перехватила его внимание . . .

Райли старательно поправила ему воротник, а затем взглянула в  его глубокие карие глаза.

– Помнишь, когда мы впервые приехали в город, я сказала тебе спросить меня, изменятся ли мои чувства, когда все кончится?

Он настороженно кивнул.

– Так ты..?

– Да, решила. Приведи голову в порядок и вернись в Атланту. Вернись ко мне. Потому что я не сдамся по отношению к тебе. Я не могу . . . – ее голос сорвался от бурливших эмоций.

Он должен знать.

Райли осторожно коснулась его лба своим, как тогда, на кладбище, ее руки слегка ласкали его предплечья, ощущая под рубашкой мышцы.

– Я люблю тебя, Денвер Бек, – прошептала она. – Уже долгое время, – затем она отступила назад. –Теперь твоя очередь решить, любишь ли ты меня.

Когда Райли вернулась к автобусу, ее сердце билось быстрее, а мысли завертелись. О, мой Бог. Она сказала ему, что любит его. Теперь нет пути назад. Либо он чувствовал то же самое по отношению к ней, либо все обратится в пепел, как это было с другими.

Она поднялась в автобус на трясущихся ногах, не оглядываясь. По правде говоря, она была слишком напугана, чтобы обернуться. Только вернувшись на свое место, она выглянула в окно. Бек изумленно стоял с открытым ртом. Он моргнул пару раз и закрыл его.

Когда автобус двинулся, он все еще наблюдал за ней. Не ушел, как она предполагала. Вместо этого, он держался своей позиции, несмотря на ее поступки.

Райли помахала на прощание, он ответил ей робкой улыбкой.

Она была на пути в Атланту, оставив позади мужчину, которого любила больше, чем саму жизнь. Только время могло сказать, что он чувствовал то же самое к ней.

Ведро с жареным цыпленком, стоявшее между ними, было почти пустым. А вот бутылка Джек Дэниэлс  практически полной. Это многое говорило об их паре: Донован много не пил, а Бек был очень голоден, чтобы напрасно тратить время и пить, когда была еда под рукой.

Они сидели на шатком заднем крыльце Сэди, выходившем на длинный участок открытого грунта. Вдалеке над полем взмыл ястреб в надежде пообедать. Сэди никогда не любила крыльцо, поэтому в детстве Бек провел здесь бесчисленное количество часов. Он мог мечтать, что был на пиратском корабле или знакомился с какими-то странными новыми странами, что угодно, чтобы быть подальше от женщины, которая его презирала.

С правой стороны от него стоял старый потрепанный металлический ящик, тот, который Донован выловил из вентиляционной шахты, где тот был скрыт от глаз Сейди. Если бы она нашла его, то выбросила бы в мусор. Она всегда так делала, когда он приносил что-то, что казалось ему ценным. Теперь его личные сокровища ехали с ним в Атланту.

Они сидели без дела в пятнадцати футах от проклятого дивана, воняющего бензином, из-за любезно разлитой канистры. У ног Бека лежала сложенная газета и коробок спичек. По его запросу шериф уже позволил надлежащим людям знать, что посещение пожарного департамента не было необходимым.

– По каким причинам ты собираешься устроить викингские похороны  этому предмету мебели? – спросил Донован, скорчив рожицу.

– Я ненавижу эту вещь. Когда Сэди напивалась, она приходила домой и вырубалась на ней. Обычно с ней был какой-то парень.

Донован отрезвел.

– Я говорил с ней об этом, сказал, что это неправильно, когда у нее есть маленький сын. Она никогда не слушала меня.

– По крайней мере, ты попытался.

С помощью шерифа Бек зажег газету и проковылял к оставшемуся источнику его кошмаров.

– Сгори, ты сволочь, – пробормотал он, затем бросил зажженную бумагу в центр дивана. Дым воспламенился мгновенно и начал пожирать ткань толстыми жадными языками.

Бек вернулся к крыльцу и сел, наблюдая, как разгорался большой пожар.

– Хотел сделать это с тех пор, как мне исполнилось десять.

– Удивлен, что ты дождался.

Бек усмехнулся.

– У меня было достаточно неприятностей и без ошибок с огнем.

– Это правда, – ответил Донован завязывая шнурок на ботинке,  – у нас есть соглашения о признании вины МакГоверном. Как только федералы закончат с ним, они перейдут непосредственно к этапу вынесения приговора.

– Есть ли шанс смертной казни?

– Нет. Это было частью сделки. Что не устраивает некоторых людей, но дело такое.

– Если бы я был на его месте, я бы позволил им убить меня, а не остаться на всю жизнь в какой-то чертовой клетке, – сказал Бек.

Шериф сделал быстрый глоток виски.

– Если бы здесь не было такого беспорядка, мы сходили бы на рыбалку.

Бек улыбнулся.

– Я бы хотел, но должен буду вернуться в Атланту. Может быть, когда-нибудь, – он оперся локтями о колени.

 Как мне это сделать?

Что-то, должно быть, отразилось на его лице, так как Донован наклонился вперед, приняв такую же позу.

– Что у тебя на уме, Денвер?

– У меня есть вопрос, и я не знаю, как его задать.

– Это как-то связано с Сэди и мной?

Серце Бека екнуло.

– Да, это так. Не только я один думаю, что ты и я очень похожи.

– Я полагал, что этот день настанет. На самом деле я удивлен, что это не случилось раньше.

– Я спрошу у тебя часть вопроса, вдруг я получу ответ, который мне не понравится. Не хочу брать на себя риск, – признался Бек.

– Но теперь ты спрашиваешь, – Донован взял бутылку виски, но пить не стал. Ногтем большого пальца он принялся ковырять этикетку. – Твоя мать и я были вместе в течение нескольких месяцев перед тем, как я пошел в Военно-Морской Флот. Когда я вернулся четыре года спустя, у нее появился маленький белокурый мальчик, сладкий паренек с большими карими глазами и улыбкой, завладевающей сердцем любого.