В неосвещенном коридоре гостевого блока на меня выскочили две темные фигуры, та что повыше с ходу засветила в челюсть. Вскользь, но мне хватило, я грохнулся на пол и выронил пистолет. Ну что тут скажешь, просто офигительно. Достойный финал эпопеи — сдохнуть в собственном доме в Сокольниках при налете, да еще и всех семейных за собой утащить.

— Ой, — раздался женский голос за спиной у фигур и вдоль коридора жахнула картечь.

Хорошо я на полу лежал, мне-то только плечо задело, а вот этим двоим…

— Ой, — раздалось опять, на этот раз я узнал голос Ираиды.

Я нащупал пистолет и крикнул:

— Ира, перезаряди и не стреляй пока!

Я поднялся по стеночке, прижимая руку к порванному плечу и рассмотрел два тела на полу — высокий кончился сразу, низкий хрипел и сучил ногами.

И этот хрип странным образом успокоил меня.

Федоров изображал Траволту с известной гифки — поворачивался посреди разгромленного первого этажа и недоуменно взмахивал рукой.

— Ни на минуту оставить нельзя! Ни на минуту!

Под ногами хрустело битое стекло и щепа от мебели — изрешетило поваленные для прикрытия столы. Не задело никого просто потому, что Митя вовремя увел всех на галерею второго этажа, откуда дружными залпами и накрыли налетчиков. Два трупа еще лежали внизу, четыре уже вытащили из дома во двор, всего насчитали два десятка нападавших. Двенадцать убито, пятеро ранено, трое в бегах. Может, и больше — прочесывание только началось, привлекли войска и даже собак.

У ворот, уставив фары веером в лес, стояло несколько милицейских машин. Сам командир автобронеотряда утешал рыдающую на его плече Ираиду и тут он вовсе не был оригинален: мы все разбились на пары. Я обнимал Наташу, Иван Аглаю, Митя Ольгу, и судя по звукам, они там у меня за спиной целовались. Шарль тоже оказался при деле и что-то нашептывал Даше, прижимающей ко рту платочек. Детей решительно затолкали спать, несмотря на ужасную обиду Ваньки-младшего, что с разбойниками разобрались без него.

Окна пока завесили тканью, накинули кто пальто, кто бекешу — ночью уже ощутимо холодно, как бы не минус.

— Только-только стекла вставили, — печально раздалось сзади.

Я обернулся к младшим:

— Стекла — дело наживное, а вот ребят не вернешь.

При налете погибли два охранника, одного подловили на обходе, второго при воротах, но он успел поднять шум, его-то и услышала Ольга. Других потерь — мне картечиной распороло плечо, получил пулю в бедро Иван, когда лез в радиорубку

Понемногу прибывали новые действующие лица, первым примчался Савинков, за ним начальник московских сыскарей Маршалк. МУРовцы и КБСовцы с ходу организовали следственную группу и приступили к допросам раненых. Заодно прошлись по соседним дачам — пальба перебудила всех, может, кто чего и видел. Картинка вырисовывалась на удивление простая: обозленные облавами “деловые” решили, так сказать, привести свои угрозы в действие.

Наташа малость успокоилась, я со скрипом встал и обошел нашу большую семью. Все потихоньку приходили в себя, Ольга забеспокоилась как бы у нее не пропало молоко и Наташа увела ее в целую часть дома. Шарль с Дашей, похоже, нашли друг друга, а вот Ираида переживала тяжелее всех. Еще бы, я помню, как меня колотило, когда я застрелил грабителей в парке, а тут женщина, бац — и двое на тот свет. Терентий все старался перевести разговор на посторонние темы, вот и сейчас он вроде бы невпопад спросил меня:

— Митрич, а что насчет особой формы для автоотряда? Мы вот с Ирой считаем, что нужно что-нибудь особенное.

— А чем вам кожанки и краги не годятся?

— Так их все, кому не лень носят.

— Покрасивее нужно, — подала тихий голос Ираида.

— Например?

— Ну, куртка со шнурами… — начал перечислять хотелки Жекулин.

— Кавказская кама в серебре и бескозырка? Твоя настоящая фамилия не Щусь, случайно?

— Какой Щусь? — оторопел Терентий.

— Да есть там матрос, ты его не знаешь. Носит разом гусарский доломан, беску и кинжал.

Ираида, видимо, представив себе эдакого красавца, прыснула в кулачок, да так, что тершаяся у ног Терентия Киса шарахнулась в сторону.

Ну и хорошо, вроде все приходят в норму.

— Повезло, просто нерельно повезло, — Савинков оставил допросы Маршалку и пришел рассказать первые сведения. — Все урки правильно вычислили, выбрали ночь, когда Терентий на дежурстве, рассчитывали, что у дома будет два охранника, а в доме только ты с Иваном. Митю с этим французом никак не ожидали, плюс что женщины тоже стрелять умеют. В общем, ты как хочешь, а я буду ставить вопрос о вашем переезде.

— Борис, ты неправ. Здесь все можно реорганизовать в смысле охраны…

— Какой ценой? Построить рядом казарму на роту? Выгнать дачников, а на их место сторожей? Бросай этот эгоизм, ты нам нужен живым и здоровым.

Ближе к рассвету приехал Ленин. Только я посмеялся про себя, что оказался круче Старика — его бандит Янька Кошельков только из машины вытряхнул, причем тоже в Сокольниках, а на меня вон, целое войско отрядили, — так товарищ Ульянов тоже насел на меня с переездом, причем куда обстоятельней, чем Савинков. Ленин заявил, что проведет это решение и через Совнармин, и через ВЦИК, а если потребуется — то и через Исполком Союза Труда. И ведь действительно проведет, к бабке не ходи. Получается, все соратники за безопасность товарища Скамова и переезд, один я кочевряжусь.

— Кремль. Только Кремль. Хозяйственное управление Совнармина обеспечит быт, пропускной режим, вооруженная охрана и безопасность, — настаивал Борис, — а если тебе нужен лес, то там здоровенный Тайницкий сад.

Я только вздохнул.

— В Кремле жить нельзя, там можно только обороняться.

— А здесь ты не оборонялся? — неожиданно поддержала Ильича и Бориса Наташа.

— Только не Кремль.

— Дом Мазинга забирайте, — в разговор вклинился Федоров. — Он на балансе Моссовета и почти полностью выселен — кто за границу, кто арестован, кто переехал.

— Отличное решение! — воодушевился Савинков. — Выделим тебе целый этаж, вернешься на старое место, с чады и домочадцы. И школа рядом, девочкам даже на улицу выходить не надо. И до Кремля десять минут пешком, если не торопится.

Вот так мы и вернулись в Знаменский переулок — все, кроме Даши. В сокольническом доме я предложил сделать ремонт за мой счет и передать его Моссовету для детского санатория или лесной школы. Даша вызвалась в ней работать и даже успела проследить за восстановлением, но тут закончился срок “плена” де Голля. Мы договорились с поляками и французами и долговязый капитан собрался на родину, но перед отъездом сделал Даше предложение, а она согласилась и тю-тю во Францию. Будет как минимум генеральшей, а там кто знает, может, Шарль и здесь в президенты выйдет…

Зима 1919-20

В том же самом Версале Красин от нашего имени подписал договор по Турции. Османов обкорнали все, кто смог дотянутся, фактически турецкой осталась только Малая Азия, да и то не вся. Пока шли переговоры, мы подкинули англичанам и французам идейку о том, что международной зоне проливов хватит одной проблемной границы на востоке. А в европейской части лучше сохранить Западную Фракию за Болгарией, чтобы исключить давление со стороны Греции. Греки-то несмотря на почти пятьсот лет османского владычества считали Константинополь своим, тем более, что там сидел целый греческий патриарх и всячески требовали передать им все турецкие земли западнее проливов. Что лишало “международную зону” всякого смысла, вот наше предложение и прокатило. В компенсацию грекам выписали здоровенный кусок вокруг Смирны и все Додеканические острова, на которые зарились итальянцы. Для баланса протолкнули идею “национальных батарей для защиты Проливов”, наши определили в устье Босфора, итальянцам доверили выход из Дарданелл, англо-французам выпала середка. Не фонтан, конечно, случись чего — флот в Средиземное не выйдет. Но у нас и флот такой, что его стремно из Черного моря выпускать, а пока новый построим, еще сколько лет пройдет. А там и срок оккупации международной зоны закончится, и будет новый договор о Проливах. Как говорится, либо ишак, либо падишах, кто-нибудь да сдохнет.