Как рассказал Кастон, несколько раз посетивший Эмблера в больнице, заговорщиков по указанию Калеба Норриса арестовала швейцарская полиция. Сам же Норрис получил предупреждение от китайского контрразведчика по имени Сяо Тань. Известно, что высшие чины секретных служб серьезно изучают своих визави, но отважиться на прямой контакт с потенциальным противником способен далеко не каждый. Норрис и Тань никогда не встречались лично, но знали о существовании друг друга, и в момент крайней опасности китаец решил попросить американца о помощи напрямую. Сомнения Норриса рассеялись, когда он узнал о гибели начальника Второго управления МГБ. Кастону пришлось рассказывать историю несколько раз, прежде чем висевший между жизнью и смертью Эмблер понял, что это не сон и не наркотический бред.

Потом, когда Эмблер достаточно окреп – хотя и не настолько, чтобы вставать, – последовали и другие визиты, организованные не без участия аудитора. Дважды приходил задававший много вопросов парень из Госдепартамента по имени Итан Закхейм. Пару раз его навещал ассистент Кастона. Этот смотрел на оперативника большими глазами, часто употреблял слово супер и сравнивал Эмблера с каким-то Дереком. Побывал в больнице даже Дилан Сатклифф, настоящий Дилан Сатклифф, набравший фунтов пятьдесят лишнего веса, отчего Эмблер узнал его не с первого взгляда. Они долго разглядывали фотографии в альбоме и вспоминали давние проделки, версии которых у них несколько разнились.

– Да, – заметил, помолчав и немного переменив позу, Эмблер, – твоя карьера режиссера оказалась короткой, но весьма эффективной. Солнце – наилучший дезинфектант, верно?

Кастон вдруг заморгал и повернулся к жене.

– Дети намазались кремом от загара?

– Клей, сечас март, – с легкой улыбкой ответила Линда. – Никто ведь не загорает.

С кормы донесся пронзительный вопль и вслед за ним крики:

– Я ее поймал!

– Нет, я! Она – моя!

Голос Андреа звенел от гордости.

– Твоя? – Баритон Макса еще не был достаточно убедителен. – Твоя? Извини, но кто забросил леску? Кто насадил червя? Я всего лишь попросил тебя подержать эту чертову удочку, пока…

– Потише, – вмешалась Линда, поднимаясь и направляясь к ссорящимся отпрыскам. – Что за выражения?

– Какие еще выражения? – огрызнулся Макс.

– В любом случае рыбешка слишком мала, и ее лучше бросить в воду.

– Слышал, что сказала мама? – обрадовалась Андреа. – Брось свою мелюзгу в озеро.

– Вот как? Теперь, значит, она уже моя? – возмутился Макс.

Эмблер повернулся к Кастону.

– Они всегда такие?

– Боюсь, что да, – со счастливым видом ответил аудитор, украдкой посматривая на жену и детей. Впрочем, теплые чувства быстро охладели. Через несколько минут, когда катер встряхнула невесть откуда взявшаяся волна, Кастон упал на стул рядом с Эмблером.

– Послушай, давай повернем к берегу, – с мольбой обратился он к оперативнику.

– С какой стати? Такой прекрасный день, чудесная вода, у нас великолепный катер – что еще надо?

– Согласен, все хорошо, но мы ведь отправились на рыбалку, верно? А сейчас вся рыба, по-моему, ушла к берегу. Вообще-то, я даже уверен в этом.

– Перестань, Клей. Твое заявление противоречит элементарной логике. – Эмблер скептически выгнул бровь. – Наиболее вероятное распределение рыбных ресурсов в это время года…

– Поверь мне, – перебил его Кастон. – Вся рыба ушла к берегу. Я это просто чувствую.