— Я спать. А ты… ты изменился после Шадра, Рик.

Тот отрицательно качнул головой.

— Не настолько, как мог бы.

— То, что здесь и сейчас происходит, случилось не само по себе, — в сердцах бросил Нокс напоследок. — Это случилось из-за…

Рик поднял на него тяжелый, мрачный взгляд, и рыцарь вдруг умолк.

— Я не плакальщица, Нокс. Я воин. Понимаю твои эмоции: тебе никогда не приходилось воевать на своей территории. Но если вместо того, чтобы сражаться, я начну оплакивать каждый труп, кормить голодных и обувать босых, мне никогда не одержать победу, — сказал Рик. — А то, что ты хотел сказать, я и сам знаю. Но умею с этим жить. Пришлось научиться.

Двигаться дальше от Рипы стало еще сложнее. Молодая пустыня словно не хотела отпускать своих пленников. Кони устало месили рыхлый песок в поисках хоть какого-то намека на хребет, пока, наконец, ближе к вечеру, не начался более твердый участок. Рик нервничал в поисках места для ночлега, но потом Бруно припомнил, что поблизости должна была располагаться одна из деревень. Место оказалось заброшенным, но вполне пригодным для того, чтобы немного отдохнуть до утра.

А к полудню следующего дня, взобравшись на холм, они обнаружили маленький военный лагерь. Только не Игниса, а Шадра.

Грубые и низкие каменные постройки, по всей видимости, делались наскоро и с помощью магии — скорее укрытия в помощь путешествующим, чем воинские укрепления. Закрывать их ширмами никто не стал — энергия пустыни была настолько сильна и непостоянна, что она сама представляла собой одну огромную ширму, за которой мог спрятаться не то что отряд, но и целая армия. На желтом фоне отчетливо виднелись светлые кафтаны обычных воинов и черные одеяния ахъятов — большая часть людей сейчас что-то обсуждала, собравшись неподалеку от одной из построек, четыре группы по два человека несли стражу немного поодаль. Быстрым взглядом Рик оценил их численность: не больше двух дюжин.

Их заметили сразу. Но Рик скрывал свой аспект, а узнать в пришельцах чужаков на расстоянии даже опытному внимательному взгляду было не так уж просто. До слуха донеслись резкие окрики, и все шадриане мгновенно оказались в седлах.

Мысленно Рик сразу прикинул все возможности и риски. Стоит только им подъехать ближе или заговорить, как станет очевидным, кто есть кто. Уклониться от сражения, если шадриане пожелают схватки, у них не получится: слишком устали полуголодные кони, чтобы умчать от холеных игривых скакунов. С другой стороны, в бою у отряда Рика были все шансы на победу. Вот только битва сейчас выпила бы все оставшиеся силы у его людей, а края пустыни все еще никто не видел…

— Первыми в бой не вступаем, — предупредил Рик, чувствуя нарастающее напряжение.

Шадриане тоже замерли, глядя на пришельцев. Наконец, от их отряда отделилась одна фигура в черном. Пустив коня шагом, навстречу Рику выехал ахъят. Проехав примерно половину пути, он остановился, приглашая к диалогу.

— Ждите здесь, — сказал Рик, и, тронув коня, направился к представителю ахъятов.

— Я, Джаим Замин, пришел спросить тебя, кто ты, и кто твои люди, и что вы делаете на нашей земле? — резко заявил ахъят, вперив гневный взгляд в лицо чужака.

«Рут, верни энергию мне», — мысленно велел Рик.

— Что же, я отвечу. Я — Великий Альтарган Аттон Алрик. Возвращаюсь из летнего дворца гостеприимного хакима Гаяза… — он видел, как у шадриан, ожидавших поодаль, удивленно вытягиваются лица при виде разгорающегося внутри него аспекта пустоты. — Хочешь ли ты встать у меня на пути, Джаим Замин? — спокойно спросил у него Рик.

Джаим ответил не сразу. Надменная горделивость, которой только что дышал весь его облик, таяла буквально на глазах, открывая живое и честное лицо. Как зачарованный, ахъят смотрел в Рика, поблескивая огоньками красных зрачков.

— Воистину это ты… — проговорил он. И неожиданно склонил перед Риком голову.

— От имени доблестного хакима южных земель Хишама говорю тебе: то, что сделал с тобой хаким Гаяз — позор для Шадра, но как пустыня не одинакова на твоем пути, так и дети ее не все на одно лицо. Да не повторится больше черная буря, Альтарган. Шадр не желает войны.

Джаим поднял голову и взглянул Рику в глаза.

— Хаким Хишам сам хотел сказать тебе эти слова, но он мог знать, какой из многих путей ты выберешь. Просим тебя: покинь наши земли с миром как можно скорее…

Рик усмехнулся.

— Я бы и сам рад, Джаим, покинуть ваши земли, да что-то никак не получается. Сколько не едем, а пустыня все не заканчивается.

— С этой стороны до границы еще долго, — с готовностью отозвался тот. — Но если сейчас возьмете резко на восток, к селению Виридис, а потом на юг, то к завтрашнему полудню доберетесь до Игниса. Заставы там еще никакой нет, только небольшие группы разведчиков, поэтому это лучшая дорога из всех, что я мог бы тебе указать. Позволь проводить тебя. И поверь: не все в Шадре забыли свой долг перед тобой. Если бы другие хакимы узнали о замысле Гаяза — они бы не позволили случиться тому, что случилось.

Рик усмехнулся.

— Какие… неведающие хакимы нынче повелись. Интересно, а о том, что пустыню уже добрую сотню лет питает воскрешенный Элгор, они тоже не знали?

Ахъят недоумевающе взглянул на Рика.

— Искупительное служение князя демонов было известно всем. Но ты — не князь демонов, ты — Альтарган! Хаким Хишам никогда не допустил бы подобного!

Рик задумчиво потер ладонью заросшую щеку.

— Чтож. Пожалуй, я знаю, как ты мог бы убедить меня, что не все в Шадре нынче рождаются с песьими головами. Здесь неподалеку есть город Рипа. Знаешь такой?

При упоминании о песьих головах губы шадрианина оскорбленно дрогнули, но он промолчал и только кивнул в ответ.

— Там сейчас голодает полсотни выживших после черной пляски людей. Можешь ли ты от лица своего хакима помочь им вернуться на родину?

Джаим склонил голову, глядя Рику в лицо.

— Если Шадр по слову твоему пощадит детей Игниса, может ли хаким Хишам рассчитывать, что и Великий Альтарган в свою очередь пощадит детей Шадра и не обнажит против них меч своего гнева?

— Да. Я готов обещать, что за случившееся не потребую от Шадра другой платы, кроме той, что взял.

Джаим прижал руку к груди.

— Да будет пустыня свидетелем слов твоих.

Рик кивнул.

— Да будет.

Этот ахъят напомнил ему, каких воинов в Шадре ему доводилось встречать в прежние времена. А еще он чем-то очень напоминал Джабира.

Попрощавшись с ним, Рик вернулся к своим.

— Нам указали короткий путь, — сообщил он друзьям. — Если повезет, завтра в полдень мы попрощаемся с пустыней.

— Это вы так долго дорогу обсуждали? — недоверчиво спросил Бруно.

Рик беззаботно пожал плечами.

— Дорога непростая — вот и разговор непростой… Поехали? Не знаю, как вы, а я уже мечтаю снег увидеть.

Ахъят не обманул. После полудня с холма открылся вид, от которого захватывало дух: желтые барханы, как море, тянулись до высокого берега, неровно запорошенного блестящим, как сахар, снегом. Стволы деревьев казались совсем черными, голые ветви тянулись в небо с обрывками серых облаков. Убедившись, что поблизости нет соглядатаев, отряд наконец-то ступил на твердую землю.

В лицо пахнуло морозом, холодный ветер пробрал до костей.

— Мужики, мы выбрались! Твою мать, я еще никогда, сука, этой зиме так не радовался! — гаркнул во всю глотку Клыкастый. — К демонам песок! К демонам жару!

— Что ж ты так орешь-то, — со счастливой улыбкой пробормотал Нокс, у которого уже через минуту начали стучать зубы.

Из рваных облаков ветер иногда приносил Рику в лицо мелкие колючие снежинки. Зима в Игнисе — это, конечно, совсем не то же самое, что зима на Льдистых островах. Он бы сейчас хотел увидеть засыпанные снегом поля, вековые ели с пышными белыми шапками…

— На пепел чем-то похоже, — вдруг проговорил Элгор, разглядывая снег.