Я навсегда запомнила лицо Арнэя, перекошенное ужасом. Монстры так его не пугали, как перспектива потерять меня.

Еще немного, миг-другой, Арнэй доберется до меня и остановит. Я не могла этого допустить.

— Прости, — прошептала я одними губами и опустила руку в кубок.

Фрея стояла там. Такая хрупкая, такая прекрасная. Ослепительная чистота среди грязи боя и смерти. Аж глазам стало больно, когда на нее посмотрел.

Я должен был остановить ее. Она не имела права рисковать собой и нашим ребенком. Я запретил. Но когда она меня слушалась?

Моя невозможная любовь… С губ сорвался вопль отчаяния. Я не успевал. Слишком большое между нами расстояние. Чересчур много препятствий. Прежде, сейчас, всегда.

Губы Фреи шевельнулись. Она что-то сказала. Попрощалась. А потом… я так до конца и не понял, что потом произошло.

Ночь вдруг взорвалась светом. Темнота не просто отступила, она была разбита вдребезги, уничтожена и стерта с лица земли. Свет ударил по глазам, лишая зрения. Мощный порыв ветра врезался в грудную клетку подобно тарану, а следом оглушительным ревом монстров были атакованы барабанные перепонки.

Меня отбросило назад волной воздуха. Всех, кто был поблизости от кубка, раскидало в стороны.

Падая, я приложился затылком о каменную стену. От удара голова будто взорвалась. Сердце замерло. Бесконечный миг тишины в грудной клетке. Вот и все, казалось, умер. Даже испытал облегчение при этой мысли. Смерть в моем случае подарок.

А потом удар. Один, другой. Проклятое сердце снова забилось. Зачем? Для кого? Похоже, к моему великому сожалению я буду жить.

Голова закружилась, накатила резкая тошнота, но я все равно попытался встать. Мне надо найти Фрею. Плевать, что я почти ничего не вижу и не слышу. Мне казалось, я могу отыскать ее чисто интуитивно. Просто следуя за той нитью, что связывает нас.

Я так и не смог подняться. Пришлось ползти. Прямиком к свету. Туда, где Фрея опустила руку в кубок, активируя его.

Свет медленно угасал. Ночь возвращала свои права. После яркой вспышки темнота казалась особенно густой, пугающей, но благодаря ей постепенно восстановилось зрение.

Дышалось с трудом, легкие словно забились чем-то. Я провел по лицу и увидел, что моя ладонь черна от сажи. Только тогда заметил, что воздух вокруг полон пепла. Он походил на снег — крупными хлопьями падающий с неба.

Со всех сторон раздавались стоны. Это люди, отброшенные взрывом, приходили в себя. Я удивился, что так отчетливо их слышу. Где же стук барабанов? Где звуки сражения? Почему так тихо?

Уперев руки в ближайший выступ стены, я кое-как встал на подкашивающиеся ноги. Меня чуть не вывернуло наизнанку. Пришлось зажмуриться и дышать ртом. Вроде полегчало.

Я открыл глаза и, пошатываясь, побрел вперед. Зрение полностью вернулось, но лучше бы я ослеп. Ведь теперь я видел, что стало с тем местом, где стоял кубок и Фрея. От него ничего не осталось.

Верхняя часть стены попросту обвалилась. Сейчас там была груда камней, напоминающая поминальный курган. Словно могила, в которой Фрею сразу и похоронили.

Я рухнул на колени перед этим холмом и разгребал камни руками. Большие, маленькие, неважно. Царапал ладони, срывал ногти. Звал Фрею снова и снова.

В какой-то момент под очередным камнем показался кусок ткани. Я сразу узнал его. Он был от ее платья. Я вцепился в него как утопающий в соломинку. Я тянул его на себя.

Из горла вырывались какие-то хриплые стоны напополам с рыданиями. Как же так? Как так?! Она не могла погибнуть. Кто угодно, только не она! Фрея была для меня всем. Смыслом, надеждой, будущим. Если ее не станет, зачем все это продолжать?

Кусок ткани оказался всего лишь обрывком. Я спрятал его в карман и снова принялся копать. Фрея должна быть где-то здесь, под этим завалом. Я вытащу ее, я помогу. Она обязательно поправится. Все еще будет хорошо.

Кто-то схватил меня за плечи и попытался оттащить от завала. Я отбивался. Ударил, не глядя. Судя по вскрику, попал. В тот момент я не думал, кого бью. Я вообще ни о чем не думал. Монстры, спасение крепости — все стало неважным. Я просто забыл о них.

— Арнэй, остановись, Арнэй, — чей-то голос долетал до сознания обрывками.

Я едва слышал и не понимал, чего от меня хотят. Остановиться? Разве я могу бросить Фрею там, под грудой камней? Они, наверное, сошли с ума, если просят меня о таком.

— Так ты ей не поможешь, а сделаешь только хуже, — кто-то снова дернул меня назад.

Эти слова зацепили меня. На них я отреагировал. Я определенно не желал сделать Фрее хуже.

Я посмотрел на говорившего. Это был Олаф, ее дядя.

— Завал надо разбирать с умом, — сказал он, — а не копать, где придется. Ты лишь спровоцируешь новый обвал.

Я перевел взгляд на груду камней. Олаф был прав. Я копал у основания. Бестолково и без всякой системы. Это опасно.

— Помогите, — Олаф махнул рукой воинам. Он взял на себя командование, так как я все еще был не в себе. — Начните сверху и идите постепенно вниз. Действуйте осторожно.

Он оттащил меня от завала, чтобы я не мешался. У меня дико кружилась голова и тряслись руки. Похоже, у меня сотрясение. В таком состоянии я буду только обузой. Но до чего тяжело просто смотреть, как другие пытаются спасти мою Русалку!

Я присел на край стены, ненавидя себя за слабость. Ко мне подошел Лейф.

— Монстров больше нет, — сказал он. — Свет превратил этих тварей в пепел. Слышишь, Арнэй, их нет!

Я слышал, но мне было все равно. Единственное, о чем я думал — вдруг Фреи тоже больше нет. Что тогда?

Эта мысль — последнее, что я запомнил. После нее сознание отключилось, отправив меня в спасительное ничто. Видимо, травма головы была серьезнее, чем я полагал.

Это было больно. Свет словно прошел сквозь меня, выжигая не только зрение, но и внутренние органы.

Опустив руку в кубок, я прочитала простенькое заклинание активации. Я пользовалась им, когда создавала амулеты. Уверенности, что оно сработает с артефактом, у меня не было. Но попробовать стоило.

Вспышка стала неожиданностью даже для меня. Она была в сотни раз мощнее, чем во время выбора свидетелей. Это был настоящий взрыв света! Он как будто снизошел прямиком с небес. Я не на шутку испугалась: не совершила ли я ошибку? Что если кубок уничтожит не только монстров, но и защитников крепости?

Ответ на этот вопрос я так и не узнала. Взрывная волна в первую очередь ударила по мне. Она вышибла воздух из легких и отшвырнула меня прочь. Последнее, что я услышала — звук обвала. А потом наступила тишина.

…Боги, как больно! Ломило все тело. Кажется, на мне нет живого места. Один сплошной синяк. Но я хотя бы жива, это уже немало.

А ребенок? Еще не открыв глаза, я первым делом прижала ладони к животу. Малыш в порядке?

— Не волнуйся, он не пострадал, — услышала я голос дяди. — Лекарь, который тебя осмотрел, сказал, что беременность протекает нормально.

— Сколько я была без сознания? — спросила, приоткрыв веки.

Я лежала на кровати, надо мной был низкий деревянный потолок. Странно, не помню такого в замке Гидеонов. Там все каменное — стены, пол, тот же потолок. Неужели замок пал, и нам пришлось бежать?

Я приподнялась, но тут же была вынуждена упасть обратно на подушку. Комната начала вращаться, и меня затошнило.

— Тише, тише, — дядя поднес к моим губам чашу с водой. — Без резких движений. Ты еще слишком слаба.

— Что со мной?

— Физически нет никаких травм. Но через тебя прошла сильная магия. Лекарь сказал, что понадобится время на восстановление.

— Где мы? — спросила я, сделав несколько глотков воды.

— В безопасном месте.

— А остальные? Мама, жители крепости, Гидеоны… Арнэй, — последнее имя я произнесла со всхлипом. Если крепость пала, то большинство ее защитников погибли. Я даже думать не хотела, что стало с ним.