С подростковых лет не делал ничего подобного. Но даже такое наслаждение: от одного лишь взгляда на Русалку было острее, чем со всеми женщинами до этого.

Все катилось под откос. Я уже не шел, а бежал прямиком к пропасти, но не мог остановиться.

Казалось, хуже некуда, но я ошибался. Главный кошмар был впереди — наступил день выбора свидетелей, будь он проклят.

Свидетелей консуммации брака каждый раз выбирают новых. Одного из нашего рода, второго — из семьи невесты. Для этого проводится особая церемония. Традицию не нарушали уже ни одну сотню лет.

В зале для приемов собрались высокородные жители и гости крепости. Харальд и Фрея сидели на возвышении. Еще не муж и жена, но уже повсюду вместе. Не передать, как это меня раздражало. Видеть их вдвоем было невыносимо.

Это я должен сидеть рядом с Русалкой! Меня не покидало ощущение, что брат наглым образом занял мое место, что он — самозванец.

Я стоял среди гостей, сжимал и разжимал кулаки в глухой ярости. Сколько себя помню, Харальд не единожды повторял, что мне достанется все — крепость, казна, титул, а он останется ни с чем. Младшие сыновья лишь тени на семейном древе — именно так он все представлял.

Но вот брат наклонился к Фрее и что-то прошептал ей на ухо, и я осознал, что готов отдать все, только бы поменяться с ним местами. Разве это нормально?

Не знаю, как Фрея это делает. Каким образом она воздействует на мужчин, но я не единственный попал под ее чары. Десятки мужских глаз следили за ней. В них я читал знакомые желания. Мне хотелось убить каждого, кто смотрит на нее, а потом спрятать Фрею подальше ото всех. Я ревновал даже к взглядам.

Но как на нее не смотреть? Она была в бежевом платье, расшитом цветочным узором, и походила на Весну — прекрасное воплощение молодости и самой жизни.

— Как велит традиция славного рода Гидеонов, сегодня мы выберем свидетелей для первой брачной ночи моего младшего сына Харальда, — произнес отец, и гости притихли. — Внесите кубок!

Ударили в гонг, и толпа расступилась, пропуская слуг с чашей на подносе. Она была ростом с трехлетнего ребенка, красно-желтая как медь, с нечитаемыми знаками на боках и весила целую тонну. Четверо крепких слуг-мужчин еле справлялись с подносом.

По легенде кубок подарил нашей семье великий чародей, якобы в благодарность за кров, который ему предоставили. Но это было так давно, что никто уже не мог сказать наверняка — правда это или выдумка.

Кубок обладал магической силой, но постичь все его возможности предкам не удалось. Из поколения в поколение мы использовали его с одной целью — для выбора свидетелей консуммации. В остальное время он хранился в казне вместе с другими ценностями.

Кубок поставили на круглый стол в центре зала. Маг произнес над ним заклинание, активируя, и надписи на стенках кубка засветились голубым.

— Вот он — кубок отбора, — произнес отец. — Начнем выбор свидетелей с гостей — с семьи невесты. Прошу ее родных подойти к кубку.

С Фреей приехали всего двое: мать и дядя — Кассия и Олаф. Небогатый выбор. Они вышли из толпы и встали рядом со столом.

— Опустите ваши правые руки в кубок, — скомандовал отец. Будучи главой крепости, он вел церемонию.

Мать и дядя Фреи последовали указаниям. Когда их руки оказались в кубке, надписи вспыхнули ярче. На миг зал охватила голубая вспышка света. Близстоящие гости отворачивались и прикрывали глаза рукой, чтобы не ослепнуть.

Постепенно свечение кубка потускнело и вернулось к изначальному состоянию. Едва это случилось, отец провозгласил:

— Выбор сделан! Можете вытащить руки из кубка. Тот, чья ладонь будет помечена красным, избран свидетелем консуммации.

И Кассия, и Олаф, освободив руки, продемонстрировали ладони. На коже Олафа виднелась заметная алая полоса. Кубок выбрал его.

Я перевел взгляд на Фрею и заметил, как покраснели ее щеки. Ей было неловко при одной мысли, что кто-то будет за ней подглядывать. Тем более родной дядя.

Но это было только начало. Еще требовался свидетель от нашей семьи, и отец созвал всех к кубку. Я тоже пошел. Не мог не пойти. Я — часть рода Гидеонов.

В отличие от родных Фреи нас было много — сам отец, матушка, я, дядья и тети, их взрослые дети. Мы собрались вокруг стола в плотный круг.

Я насчитал девять претендентов. Выбор у кубка богатый, но я все равно волновался, опуская в него руку по команде отца.

Если кубок выберет меня, это будет катастрофа. Я многое могу вынести — лишения военных походов, многочасовые сражения на поле брани, даже отказ девушки, которую безумно хочу, я принял и выдержал. Но я точно не справлюсь с этим.

Нет ничего хуже, чем смотреть, как та, о ком грезишь днем и ночью, достается другому.

Кубок снова ярко вспыхнул. Я не успел зажмуриться, и свет опалил глаза. Когда вспышка померкла, перед моим взором все еще плясали разноцветные круги. Я едва видел из-за них. Все мельтешило.

— Покажите ладони, — услышал голос отца, и вместе со всеми продемонстрировал руку.

— Поздравляю, — хлопнул меня по плечу стоящий рядом кузен.

Я не сразу понял, о чем он. Посмотрел на свою руку, но проклятые цветные мушки мешали что-то разглядеть. Я изо всех сил напрягал зрение и, наконец, увидел — свою ладонь алую как от крови.

— Кубок выбрал второго свидетеля, — объявил отец. — Им стал Арнэй Гидеон.

Я нашел взглядом Фрею. Она тоже смотрела на меня. На этот раз она не покраснела, а побледнела. Ее кожа стала такой блеклой, что, казалось, Русалка вот-вот упадет в обморок.

Это все нереально, мне это кажется. На меня словно обвалился каменный потолок и погреб под собой заживо. Я не мог дышать, не мог думать. Я был раздавлен и уничтожен.

Я качнул головой, давая понять Фреи, что не виноват. Видят боги, я этого не хотел.

Выбор сделан и обжалованию не подлежит. Быть мне свидетелем в первую брачную ночь брата. В данном вопросе возражения не принимаются. Моя семья свято верит, что кубок — особенный. Его считают чуть ли не хранителем нашего рода. Ослушаться его невозможно.

Кубок унесли из зала обратно в хранилище. На этом официальная часть закончилась, теперь гости могли расслабиться и насладиться вечером.

Люди пришли в движение. Они общались и смеялись, ели, пили, танцевали. В зале кипела жизнь, один я стоял столбом и все никак не мог прийти в себя.

Говорят, судьбы нет. Мол, каждый творит свою жизнь сам. Но как тогда назвать то, что происходит со мной?

В тот момент, когда я всеми силами старался держаться подальше от Фреи, обстоятельства сами толкали меня к ней. И чем ближе я подходил, тем настойчивее высшие силы сводили нас вместе. Как после этого не поверить в предопределение?

Невыносимая сложилась ситуация, мне от Фреи никуда не деться. Это она, дурацкая судьба.

Слуги разносили чаши с вином, и я взял одну с подноса. Выпил залпом. Напиться и отключиться — именно то, что мне сейчас нужно.

Я просто был не в состоянии осознать и принять тот факт, что в брачную ночь я буду с Фреей. Вот только не на кровати в качестве ее первого мужчины, а за ширмой. Мой удел — сидеть и смотреть, как ее берет другой. Я заранее в ужасе. Не уверен, что выдержу это и не убью родного брата, едва он прикоснется к моей Русалке.

— Повезло тебе, — ко мне подошел Лейф.

Я не ответил. Вместо этого поставил пустую чашу на поднос и взял следующую.

— Или не повезло, — догадался верный оруженосец. — Это ведь она, та самая дева, что сводит тебя с ума…

— Замолчи, — перебил я.

— Что ты будешь делать? — спросил Лейф.

— Для начала напьюсь.

— Неплохой план.

Именно так, неплохой. Я воплощал его в жизнь со всей старательностью. Спустя час я с трудом стоял на ногах. Меня шатало, зал кружился, а лица людей расплывались, но боль в груди не утихала. Кажется, во всей крепости не найдется столько вина, чтобы ее заглушить.

Даже в таком состоянии, я неосознанно искал Фрею в толпе. А, когда нашел, не спускал с нее глаз. Будь моя воля, я бы проводил дни напролет, любуясь ею. Просто сидел бы рядом и смотрел.