«Но только не с этой волшебной палочкой исполнения желаний», подумала я, убирая руку от Дженкса. Моя грязная аура покалывала, будто копоть пыталась перейти на него, и мне это не нравилось.

Крылья Дженкса поникли. Черт возьми все до Поворота и обратно, я знала, что-то подобное произойдет, когда согласилась занять должность субросы. Я не хотела править Цинциннати, как великий чиновник «большая шишка», расхаживая с волшебной палочкой в руке, пикси на плече и миллиардером в кармане. Каждый желающий стать правителем бросил бы мне вызов.

Угловатые черты лица Дженкса смягчились от сочувствия. Он знал, что это было не то, чего я хотела, но также знал, что стать субросой было моим единственным выбором — легким, трудным или каким-то еще.

— Он хочет увидеть Констанс? Покажи ему мышку, — пробормотал он.

— Сомневаюсь, что это поможет. — Сосредоточившись на чем-то далеком, я поджала ноги, замерзая в кондиционированном воздухе. — Она не управляет Цинциннати, и это все, что волнует немертвых из округа Колумбия. То, что она — мышь, и они не могут посадить меня в тюрьму за то, что я дважды убила ее, разозлит их еще больше.

Моя рука будто стала скользкой, почти жирной от этой палочки, и я сжала пальцы в кулак, недовольная тем, что половина населения земли может увидеть мою новую копоть. Проклятие Вивиан даже не заметило бы этого человека на рынке Финдли.

— Не думаю, что то проклятие, которым наградил меня Ходин, было белым, — прошептала я, искренне боясь использовать его снова.

— Ты так думаешь?

Но тут Дженкс поднялся, обернувшись на тихий звон колокольчика, и появился Ходин, материализовавшись в самом центре нового инкрустированного пола, будто это было специально отведенное место для перемещения.

— Ты использовала ее? — воскликнул демон, на его лице отразились тревога и недоверие, когда он предстал в своей лучшей байкерской одежде. — Ты использовала палочку, чтобы спасти Пайка? Что ты собираешься использовать против Финниса? В этом и был весь смысл!

— Ты оставил Гетти одну? — крикнул Дженкс, агрессивно захлопав крыльями, и Ходин раскрыл ладонь, показывая недовольную, взъерошенную и очень раздраженную пикси.

— Ты, покрытая зеленой слизью, дегенеративно-уродливая, тупоголовая, покрытая перьями фейри-шлюха! — выругалась Гетти, и жужжание крыльев Дженкса стихло, как мне показалось, от восхищения. — Что, черт возьми, с тобой не так! Я живая, а не мармеладный мишка, которого можно засунуть в карман!

Я встала и потянулась к ней.

— Гетти, мне так жаль, — сказала я, но Дженкс был быстрее, он подлетел, схватил женщину и поднялся, его глаза сверкали серебром. Гетти дернулась, и я ахнула, когда он отпустил ее только для того, чтобы резко броситься вниз и схватить женщину за ногу в шести дюймах от пола.

— Отпусти меня! — крикнула она, юбки задрались до ее головы, показывая искусно вышитое нижнее белье, и Дженкс подбросил ее в воздух, схватив за талию и приподняв, чтобы посадить на балку. Раздался звонкий шлепок, и он отступил, но не раньше, чем она оставила ярко-красный отпечаток ладони на его щеке.

— Клянусь, — сказал Дженкс, зависая перед ней, дрожа и рассыпая ярко-красную пыльцу. — Если ты еще раз согнешь мне крыло, я сломаю тебе другое, женщина! Я не пытаюсь тебя убить. Почему, черт возьми, ты думаешь, что я хочу причинить тебе боль?

— Все остальные хотят! — крикнула она. — Ко мне прикасаются только для того, чтобы причинить боль!

Жужжание крыльев Дженкса прекратилось, когда его полет выровнялся.

— Я не такой, как все, — сказал он, и она покраснела.

Ботинки Ходина на твердой подошве застучали по полу, когда он подошел и встал передо мной.

— Ты использовала волшебную палочку против Касла? — подсказал он, и я превела свое внимание от стропил и нахмурилась, увидев потрясенное выражение лица Ходина. — Исполнение не уравновесит баланс. Долг Пайка не выплачен, и они за ним вернутся. Это было неэффективное использование ресурсов.

— Долг выплачен, — кисло сказала я. — Я использовала волшебную палочку на брате Пайка, чтобы убедить его, что Пайк на Багамах, — сказала я, удивляясь, почему он так расстроен. — Брат Пайка заплатил за него, когда выкупил его у Касла.

Проведя рукой с длинными пальцами по волосам, Ходин оглядел ванную.

— Каламак не заплатил его долг? Значит, все возвращается на круги своя, — сказал он с сомнением в голосе.

— Более или менее. — Мой взгляд скользнул мимо Дженкса, который завис передо мной, уперев руки в бока. — Теперь, когда Айви здесь, даже лучше. — Я аккуратно поставила свои ботинки рядом с диваном, чтобы Айви не подняла брови на меня за то, что я оставила их посреди комнаты. — Осталось только убедить Финниса, что Констанс все контролирует, и он уйдет. — Что сейчас может оказаться непросто.

— Хорошо. — Улыбка Ходина была натянутой, а руки спрятаны в рукавах. — Очень находчиво. Кажется, ты держешь ситуацию с субросой под контролем.

Я присела на подлокотник дивана, прищурившись. Это раздражение сквозило в его поздравлениях?

— Пайк говорит, что это ты подговорил его заключить это пари. Что это было верное решение.

На вытянутом лице Ходина не отразилось никаких эмоций.

— Я был уверен, — сказал он, и в его низком голосе послышались нотки гнева, что я задаю ему вопросы. — Что-то пошло не так. Ты справилась с этим. Ничего страшного не произошло.

— Ничего страшного?! — воскликнула я, но тут же проглотила свой гнев. Конечно, в душе было тихо, но у вампиров очень хороший слух. — Пайк избит, а я вся в копоти.

Ходин захихикал и практически плюхнулся в кресло напротив меня, болтая длинными руками и ногами.

— Тебе не кажется странным, что Трент не говорит тебе, на что он тратит столько денег?

Я уставилась на него, гадая, что за игру он затеял. Он не спросил о Пайке. Не предложил свою помощь. Не объяснил насчет копоти. И теперь он пытался сменить тему.

— Нет. Ты сказал, что копоти будет не так уж много. Что ты на это скажешь? — спросила я, указывая на себя.

Ходин нахмурился, положив одну ногу на другую.

— Ты должна была надеть это на того, кого прокляла. Почему, во имя нимба Богини, ты сохранила ее?

— Потому что я сотворила заклинание, — сказала я, чувствуя себя глупо, хотя я бы сделала то же самое, если бы у меня снова был выбор. — Слишком много копоти для белого проклятия. Что происходит, Ходин?

Мой вопрос повис в неловкой тишине, когда Трент, шаркая ногами, остановился в конце коридора с телефоном в одной руке и стаканом чая со льдом в другой. Крылья Дженкса жужжали на потолочных балках, а взгляд Ходина метался между нами троими.

— Ты же видела, что в нем было. Ты сама сказала, что Вивиан Смит согласилась с тем, что его рейтинг зависит от того, что ты с ним делаешь. Ты, должно быть, пыталась убедить кого-то в чудовищной лжи.

Это было именно то, что я сделала, ну, не чудовищной, но, тем не менее, это была ложь. Несмотря на это, я все еще думала, что ошибка была в самом проклятии, а не в том, как я его использовала. Эта копоть ударила по мне задолго до того, как я заставила Брэда поверить в ложь. Кроме того, Брэд казался скорее смущенным, чем довольным, он не мог вспомнить даже того, что я ему сказала. Если Ходин не знал, как действует проклятие, то, возможно, он неправильно понял, для чего оно предназначено. Тритон была сумасшедшей. Кто знает, какой была ее версия исполнения? Я должна была остановиться в тот момент, когда поняла, что это ее проклятие.

Но я этого не сделала, решив рискнуть в надежде, что это облегчит мою жизнь. Это было легко, как исполнение желания.

Я соскользнула с подлокотника дивана, злясь на него, на себя и на все остальное.

— Ты понятия не имеешь, что делает проклятие Тритон, и как оно работает. Во сколько Стеф уходит с работы?

Ходин сосредоточился, когда увидел, как Трент входит и ставит стакан с чаем, с которого капает вода, на подставку.

— А что?

— Я хочу знать, что было в той палочке, чего не было в списке, — сказала я, и крылья Дженкса предупреждающе зашуршали. Копоть была ужасающей, и я не могла от нее избавиться, создав новое безвременье, как было раньше.