— Трент? — спросила я, и его печально-нежное выражение исчезло из-за предупреждения, прозвучавшего в моем голосе. — Ты это видишь?

Он потянулся за одеялом, протянул его мне, встал и с нешуточной быстротой натянул штаны. Я проследила взглядом за голубыми линиями связанной энергии на потолке, видя, как линии сходятся дугой над головой. Это была клетка, и мой пульс участился, когда я потянулась к лей-линии, с облегчением обнаружив, что могу это сделать.

«Это не клетка», — подумала я, осознав, что это была та самая защитная решетка, которую я почувствовала вчера на лестнице. Но затем я моргнула, приоткрыв рот, когда проследила за взглядом Трента, направленным на пол.

— Ого, — сказала я, увидев круг размером с комнату и пятиугольник, который он занимал. Большая его часть была скрыта под коробками и мебелью, но было очевидно, что он был ограничен тремя внешними кругами, тремя срединными кругами и тремя центральными кругами. Светящиеся символы были выгравированы по углам и почти на каждом свободном пространстве.

— Осторожнее, — сказала я, обеспокоенная, когда Трент коснулся линии и рассеял голубую дымку.

— Это защита, — сказал он. — Вероятно, мы запустили ее всей той… э-э… энергией, которую только что высвободили. — Его взгляд встретился с моим, он пальцами стер голубую дымку в порошок. — Это сделал Ал?

Я плотнее закуталась в одеяло, не беспокоясь, но испытывая смущение.

— Думаю, да, но раньше это выглядело иначе. Я думала, что это всего лишь небольшое защитное заклятие. Почему оно проявилось сейчас? — спросила я, чувствуя себя неловко. — Мы уже бывали здесь раньше. Согласна, возможно, не с такой интенсивностью, но, черт возьми…

Нахмурив брови, Трент прикоснулся к блестевшему замысловатому иероглифу, на фоне которого голубая дымка будто светилась.

— Защита от демонов, которую я использовал ранее, возможно, сняла невидимую оболочку. Ал, да?

Я кивнула, потрясенная сложностью ситуации.

— Ал, — повторила я, чувствуя себя виноватой. Он не просто установил защитный барьер. Он создал надежную зону, свободную от Ходина, где я могла спать без риска, в безопасности в своем сознательном неведении. — Неудивительно, что Ходин сюда не заходит, — сказала я, пораженная сложностью выцветающих линий. Моя спальня была защищена от Ходина в течение четырех месяцев. Я думала, что он, наконец, осознал границы, но это все было из-за моей защиты от него. Защиты меня от самой себя.

Хорошие демоны, плохие демоны. Как, черт возьми, я могу отличить их друг от друга, если они так хорошо лгут? Чувство вины усилило раздражение, когда я схватила новый комплект одежды, чтобы пойти в душ. Сын тролля, пукающий фейри. Я даже не знала, когда Ал все сделал. Это выглядело как проклятие, которое делаить минимум три дня.

Горло сжалось, я осела, сжимая носки и нижнее белье в руках. Ал защищал меня, даже когда я причиняла ему боль. Я извергала такие слова, как сострадание и прощение, применяя их к предательской демонической слизи, хотя должна была верить Алу. Он был моим учителем, и я ушла, думая, что мир будет вращаться так, как я захочу, если только я буду достаточно трезво смотреть на него.

«Мне нужно поговорить с ним», подумала я, взглянув в свое зеркало для предсказаний, на полку с книгами, а затем на себя. Полуголая. Звучало примерно так. Может быть, мне стоит одеться, прежде чем я попытаюсь поговорить с мировой космической силой.

— В душ? — растерянно переспросила я, и Трент кивнул, расстегнув рубашку и едва застегнув молнию на брюках, когда спускался за мной по лестнице, его брови были нахмурены в невысказанном беспокойстве, когда мы покидали безопасное место, предоставленное мне Алом.

Я уставилась на затененный потолок святилища, сложив руки на груди и натянув до подбородка одеяло, слегка пахнущее Пайком, притворяясь, что сплю на одном из диванов. Медленные вдохи и выдохи Трента рядом со мной были успокаивающими, и я смотрела, как теперь знакомая картина от фар автомобиля загорается, появляясь в углу. Мерцание между деревьев, оно становилось все сильнее, а затем мчалось из одного конца церкви в другой, как проезжал автомобиль. Вздохнув, я посмотрела на Трента.

Он заснул минут десять назад в кресле рядом со мной, и этот человек быстро отключался из-за недостатка дневного сна. Его стройные босые ноги лежали на низком столике, а сам он сидел, ссутулившись, что заставило меня полюбить его еще больше. Еще несколько минут назад он держал меня за руку, и я подумала, как это мило, что он не захотел идти домой на случай, если появится Ходин. Мило, но я бы солгала, если бы не призналась, что ценила его присутствие. Вчерашняя защита Трента всего лишь устранила любое присутствие демона. Она не остановит его, и у меня было только первоначальное предупреждение от колокольчика, чтобы сообщить мне, если Ходин вернется.

Трент пошевелился, и я села, чтобы убрать тарелку с крошками печенья и остатками еды на вынос, прежде чем он успеет столкнуть ее со стола. Упершись локтями в колени, я уставилась на бильярдный стол Кистена в углу, беспокойство не давало мне уснуть.

— Рейчел? — прошептал Трент, и я наклонилась, чтобы взять его за руку, когда он потянулся ко мне.

— Спи, — сказала я, вставая, и его рука соскользнула, когда я натягивала плед на плечи. — Я пойду подышу свежим воздухом.

— Хорошо. — Он отрубился, так и не проснувшись по-настоящему. Полночь — это не поздно для ведьмы. Если бы я придерживалась своего личного расписания, то не ложилась бы раньше двух-трех, вставая примерно в полдень. А если просыпалась я, то просыпался и Ал.

Мрачная, я переложила журналы «Архитектор» Трента и «Ежемесячник заклинаний», нашла свое магическое зеркало, вытащила его и прошла через церковь к своему прекрасному крыльцу, где я могла бы париться под скрытыми от глаз влагой звездами.

Ночью в церкви царил совершенно иной дух. Сад казался еще более оживленным из-за ярких отблесков света, когда пикси сновали по нему, но они почему-то вели себя тише, предпочитая больше работать и меньше играть — или, по крайней мере, предпочитали ранее, если бы Дженкс не выгнал Барибаса. Звуки города были приглушены стрекотанием лягушек и сверчков. Ветер все еще дул, и деревья все еще качались… но все пространство было сосредоточено, и без отвлекающего света оно стало почти моим, и я почувствовала умиротворение, проходя через теперь уже прибранную кухню.

Щелчок французских дверей вызвал слабый шорох крыльев, и я вздохнула, когда Дженкс бросился наверх, чтобы выяснить, в чем дело, его ярко-красная пыльца предупреждения сменилась на приятную золотистую, когда он увидел меня.

— О, это ты, — сказал он, и я подняла зеркало для предсказаний в качестве объяснения.

— Прости. Не хотела тебя пугать. — Я осторожно прикрыла за собой дверь и пошла, чтобы усесться на широкой лестнице, ведущей вниз, в сад. Церковь казалась мне огромной, защищающей меня и всех, кто мне дорог. Передо мной был черный сад, пытающийся сбросить дневную жару, а за ним — сам Цинциннати, огни и шум которого отражались в дымке между нами и звездами. Мне здесь нравилось, несмотря на отвратительную погоду и все такое.

— Я скучаю по бодрствованию в это время суток, — сказала я, подтянув колени к подбородку, когда Дженкс уселся на перила рядом со мной, его сияние померкло, когда он залечивал небольшую рану на крыле.

— Ты встала, потому что соскучилась по душной сауне в темноте? — спросил он, многозначительно взглянув на зеркало рядом со мной.

— Ладно. Я волнуюсь, — призналась я, и на его угловатом лице расцвела ухмылка.

— Мы справимся, Рейч, — уверенно сказал он. — Я не видел, чтобы Рекс что-нибудь царапал с тех пор, как ты подобрала все эти жемчужины. Заклинание «Сбой памяти» работает. Не беспокойся о завтрашнем дне.

Я уставилась в сад, не замечая огней детей пикси.

— Я не беспокоюсь о завтрашнем дне, — сказала я, опустив подбородок на колени. — Я беспокоюсь о вчерашнем дне.