— Я помогаю людям.

— Для помощи людям?

— Да.

— А почему?

— Потому что другие способы ведут во Тьму. Почти все Высшие ушли во Тьму.

От Рамана не укрылось слово «почти». Оговорка, или правда тут некая сокрыта, — предстояло выяснить. Так как никаких ментальных защит у Лэйлы он не обнаружил, то быстро пробежался по «корешкам», отвечающим за специфические способности. Там было пусто. Это уже сильно интриговало. Обладать ТАКИМИ способностями, да ещё в таком окружении, и ВООБЩЕ ими не пользоваться!

То, что она о них не знает, можно отбросить сразу. Это как знание о способности дышать и не дышать, о том, что есть рука или нога. Знание об этих способностях практически неотъемлемо. Их нельзя ни забыть, ни просто не чувствовать их.

— Ты тщательно обходишь многие из своих сверхспособностей. Они у тебя не использованы с очень давних времён, — продолжил «допрос» Раман, но вёл его уже очень осторожно. Ему уже явно и сильно не хотелось как-то оскорбить или даже напугать Лэйлу. Впрочем, он также боялся до конца поверить в такую удачу.

— Вы даже это можете определить? — со страхом спросила Лэйла.

— Я ведь Страж. Но всё равно, почему? — стал настаивать Охотник.

— Я не хочу ими обладать, — нахмурилась Лэйла, — Мне достаточно того, что помогает лечить людей.

— То есть ты сознательно их заблокировала?

— Да.

— Ты их боишься?

— Боюсь их реализовать.

— Но для этого не нужно их блокировать. Достаточно просто не применять во зло.

— Но если кто-то обладает сверхспособностями, то он неизбежно захочет их реализовать.

— Да, захочет. И реализует.

— Но тогда снова возникает деление на Высших и низших. А это приведёт к Большому Злу.

По тому, что она говорила, и как говорила, было ясно, — повторяет нечто когда-то давно вбитое в неё на уровне Догм. С одной стороны, это хорошо… Но по большому счёту часто мешает выйти на новый уровень понимания.

— К Большому Злу привели не сами сверхспособности, а драка за доминирование над всеми. Сверхспособности были инструментом.

— Инструментом убийства людей!

— Скальпелем, — Раман кивнул в сторону её личного набора хирургических инструментов, который он сразу заметил, открыв глаза, — тоже можно как убить человека, так и его вылечить.

Видно, Лэйле было неприятно даже думать об этой теневой особенности своих качеств. Поэтому она просто промолчала.

— Ты проходишь мимо очень серьёзной особенности, — после длительной паузы сказал Раман.

— Какой? — глухо спросила Лэйла, и в её голосе была слышна большая обида и усталость.

— Почему ТЫ НЕ СТАЛА драться за доминирование?

Лэйла насупилась и опустила голову.

— Совесть не позволила?

Она судорожно кивнула.

— И мать твоя тоже не стала драться за доминирование. — Раман сказал так потому, что это было весьма логичное предположение. Иначе неоткуда было взяться в девочке такой жёсткой и весьма необычной программы поведения.

Необычной даже для простого экзота.

— Да, не стала. Она вырастила меня и брата… А потом они погибли во Второй Катастрофе… Меня спасали, — всхлипнула Лэйла.

— Что-то меня наводит на мысль, что и они тоже не стали по соображениям чисто моральным…

— Да, — коротко ответила Лэйла.

— …И тебя в этом же духе воспитали.

— Моя мать всегда помогала людям. Она выдавала себя за врача, — начала печально делиться воспоминаниями Лэйла. — Но на самом деле она лечила… собой. Она была Высшим, и когда надо было кого-то подлечить, просто брала запястье больного человека и через палец вводила прямо в вену нужные вещества. Она их сама вырабатывала, когда определяла, чем болен человек. И всегда брала плату только пищей. Всё остальное добывал брат.

— Представляю, какой авторитет был у неё среди простых людей.

— Они её считали чуть ли не святой. Она могла вылечить очень многих.

— А то, что она не старалась получить власть над людьми, делало её невидимой для Святой Инквизиции, — удовлетворённо сказал Раман, так как это уже было совершенно очевидно.

— Да. Так. Она и мне завещала поступать так же.

— Охотно верю. Потому что вижу.

Раман уже давно принял решение по этому сказочному случаю и этой сказочной женщине. Но ему уже было очень интересно.

Интересно, а дошла ли она до того же, что и он сам, но многими десятилетиями назад? Да и подготовить её к введению в то общество, частью которого он являлся, не мешало.

Получался повтор того давнего случая, когда его самого нашёл Великий Координатор. Эта ситуация его очень сильно смешила, так как в роли Великого Координатора, принимающего весьма нелёгкое решение о том, кого убить, а кого спасать, оказался уже он сам.

Благо, что тут случай был очевидный. Лэйла слишком уж чистая, чтобы даже шальная мысль о её ликвидации могла бы прийти в голову.

«Да уж… — подумал Раман, — надо будет спросить у Василия Ивановича, а насколько легко или трудно ему ТОГДА далось решение оставить в живых молодого, сильного и весьма «мутного» экзота». Ведь он эффективно скрывал свои суперспособности даже от близкого окружения. А учитывая обстоятельства, в которые он тогда попал, о нём можно было подумать всё что угодно…

Раман улыбнулся Лэйле и задал следующий вопрос, который у него уже вертелся на языке.

— А как ты думаешь, есть ли условия, в которых все люди при наличии в их среде суперспособностей могли бы жить в мире?

— Даже не представляю, — честно призналась Лэйла. Как тут же заметил Раман, этот вопрос её часто мучил, но она сама не нашла удовлетворительного ответа.

— А может, ты не представляешь потому, что над тобой висит воспоминание о тех двух Катастрофах?

— Возможно…, не знаю… — неуверенно сказала Лэйла, — я об этом давно думала, но так и не решила, как быть с чертой некоторых людей поступать в угоду себе, но в ущерб другим.

— Так всё-таки думала? — задорно спросил Раман.

— Думала.

— И не решила?

— Нет. А разве есть выход? — в голосе Лэйлы прозвучали нотки обречённости.

— Выход есть, и он простой, — сказал Раман и пояснил.

— Если все вокруг тебя одинаково круты, то тут не разбежишься давить себе подобных, пробираясь на вершину пищевой цепи.

— Ты хочешь сказать, что если бы все люди были как мы…

— …То и никакого соблазна сверхвласти бы не возникло, — сказал Раман, но так как это была лишь часть ответа, он уже предвкушал вполне очевидное возражение.

— Но люди несовершенны. Обязательно в стаде овец найдётся волчара.

— Хм… — Раман загадочно улыбнулся, поискал глазами зеркало и кивнул Лэйле.

— Ты там кого видишь?

— Себя, — не поняла Лэйла.

— А ещё кого?

— Ну… Вас, уважаемый Страж Тьмы.

— А ещё кого?

— Не понимаю!

— Ты видишь там двух Изменённых.

— И… что?

— А то, что этим Измененным почему-то не приходит в голову дурацкая мысль кого-то нагнуть, чтобы они служили им. Служили как рабы.

— Я всё равно не понимаю Вас, Раман-монах.

— Какая ты недогадливая! Тебя и меня воспитали так, чтобы не приносить вреда людям. Мы и следуем этому. Тому, чему нам в детстве твёрдо научили.

— Вы хотите сказать, что вбили зря?

— Так бы и сказал кто-нибудь из тех Высших, которых убили ещё в Первую Катастрофу.

— Вы хотите сказать, что всё дело в воспитании?

— Не только. Посмотри на людей, которые тебя окружают. Они сами поступают так, как ты стараешься поступать с ними. Они помогают друг другу и этим выживают в наши весьма не лёгкие времена. Тебе тоже помогают, когда ты испытываешь трудности. И славят тебя, так как ты им много добра делаешь. Находишься в такой атмосфере, что просто и в голову не приходит нарушить обязательства, взятые перед ними. Негласно взятые, но весьма аккуратно исполняемые. Скажи мне, что будет, если ты нарушишь эти обязательства?

— Люди перестанут меня уважать.

— А если ты попробуешь сделать их своими рабами?

— Они меня возненавидят.

— Как бы ты чувствовала себя, если бы они тебя ненавидели?