— Очень плохо. Я не хочу, чтобы они меня ненавидели. Я не хочу, чтобы они ко мне даже просто плохо относились. Тогда у них появится желание мне сделать зло.

— Потому ещё не хочешь, что сама себя перестанешь уважать, — подсказал Раман то, что было у Лэйлы чисто подсознательным желанием, — Ведь так?

— Да. Это правда. Но зачем Вы мне всё это говорите?

— Хочу, чтобы ты кое-что поняла, чего не поняли другие Изменённые. Но что очень хорошо поняла твоя мать, и, возможно, понимал твой брат.

— А ради чего это Вы, уважаемый Страж делаете?

— Ради тебя самой… Да и себя тоже. Ведь я тоже Изменённый.

Лэйла надолго задумалась. Но потом всё равно вопросительно посмотрела на Рамана.

— Ты с этим живёшь и поэтому просто не замечаешь. Это как воздух, который вокруг тебя. Пока он есть, ты им дышишь. И вспоминаешь о нём только тогда, когда его начинает не хватать.

— Обычаи? — попробовала предположить Лэйла.

— Шире. Культура. Культура сотрудничества, солидарности. Та, которая диктует людям помогать друг другу и не вредить им, даже ради выгоды для себя лично. Диктует поступаться своей личной выгодой и интересами ради общего блага.

— Но это же так просто! Я не понимаю, почему это ты говоришь как какой-то подвиг. Ведь если ты не поможешь другим, эти люди просто не помогут тебе. Если ты не будешь делать что-то на благо всех, на общее благо, то этого блага станет меньше. Для всех. И для тебя тоже.

— А вот представь себе, что есть люди, которые считают это великой глупостью.

— Они глупы.

— Хуже, Лэйла — они враги.

— Это с ними Вы воюете, Раман-монах? Это они тебя так покалечили?

— Да. Они.

— А я думала, что только мерки плохие.

— И они тоже. Потому что часто торгуют запретным. Тем, что калечит людей.

— А те, Высшие? Они тоже плохие?

— Что устроили Первый Апокалипсис?

— Да.

— Они тоже плохие.

— Но ведь я и…вы, господин Страж, мы ведь… Высшие? — с большой опаской выговорила Лэйла, явно страшась следствий из этого утверждения.

— Высшие, но мы сильно отличаемся от тех Высших.

— Мы отличаемся?!

— Ты уже знаешь ответ — в тех Высших не было человечности.

— Потому они были такими сильными?

— Они были СЛАБЫМИ. И делало их слабыми отсутствие человечности.

— Но ведь они столько людей убили…

— А кто победил в итоге?

— Люди победили. Победили нас, Высших.

— Лэйла! — Раман сжал запястье Лэйлы. — Запомни крепко: ОНИ — НЕ МЫ!

— Но почему? — удивилась она.

— Потому что мы ЛЮДИ со сверхспособностями, а они людьми не были!

— Потому что в них не было человечности?

— Да. Потому, что в них не было человечности. Они её выбросили. Как они опрометчиво считали — за ненадобностью.

Лэйла опустила глаза и кивнула.

— Я поняла! Мы — Люди, а они — Нeлюди.

Раман мягко улыбнулся.

— Э-э-эх! Идиоты они были все! Высокоинтеллектуальные идиоты! Что им стоило поступать просто по-человечески?! Ничего! Только жажда доминирования ради доминирования. И результат: они — вымершая раса. А мы — живы. Мы не дрались за доминирование, а защищали людей.

— Спасибо, Раман-монах, — тихо, но искренно сказала Лэйла, — Вы сняли у меня очень древнюю боль.

— Вот и я тебе в чём-то помог! — удовлетворённо сказал Раман.

Лэйла о чём-то вспомнила и робко посмотрела на запястье, которое продолжал держать Раман.

— Вы меня освободите?!

— Уже освободил. Давно. Ты просто этого не заметила. Я с самого начала разговора, как понял, что ты не относишься к Тёмным, снял оковы. И не буду тебя трогать.

Чтобы это подтвердить, он убрал руку с её запястья. В ответ Лэйла положила ладонь на его руку.

— Но Вы, Страж, не боитесь, что я скажу, кто Вы такой?

— Тебе совесть не позволит, — флегматично отмахнулся Раман, но вместе с тем продолжая внимательно наблюдать за реакцией собеседницы.

Лэйла вздохнула и снова потупилась.

— И правда… Ты поступил по-человечески… И ты всегда поступал по-человечески.

— Ты не сможешь меня выдать, и я не стану по тем же соображениям, — сказал Раман и хитро улыбнулся. В ответ и Лэйла робко улыбнулась.

— Нас мало, и мы можем выжить, только если будем выстраивать отношения по-человечески. Помогать друг другу и всем, кто в этом нуждается. Чтобы быть людям НЕОБХОДИМЫМИ. Как ты делала до сих пор. Но ведь и это ещё не всё! Мы должны отличаться от тех, ставших на «Путь Дьявола», ещё кое-чем.

— Опять загадка?

— А почему бы и нет?

— Сдаюсь! Сразу! Мне очень любопытно!

— Мы должны доверять друг другу. Так, как доверяют тебе и своим соседям те, кого ты лечишь. Как они доверяют, прежде всего, тебе. А поэтому мы не должны ни под каким видом ПРЕДАВАТЬ друг друга.

На мгновение глаза Лэйлы наполнились слезами, но она быстро взяла себя в руки и заговорила совершенно другим тоном.

— Я поняла тебя, Раман-монах. Тебя не зря называют здесь святым.

Тут уже самого Рамана подбросило. Он, даже сняв «стоп-захват», всё равно продолжал, уже по инерции, привычке Охотника, контролировать высшую нервную деятельность. Через контакт рук. Просто слушал. Он мгновенно понял, что Лэйла сказала правду. Что его и шокировало.

— Меня?!!! Здесь называют святым?!!!

— Да. А ты не знал? — в свою очередь удивилась Лэйла.

— О… Э-э…

— Тебя так и называют между собой эти люди — Раман-святой. Потому что ты творил людям добро, совсем не ожидая и не прося у них чего-то взамен.

— А… ну…да. Конечно. Я так и делал. Ведь они мне по-любому ничего не могли бы дать такого, что у меня бы не было и что мне действительно было бы нужно. А мне действительно очень мало чего нужно по жизни.

— Вот поэтому вы, Раман-монах, у них «Раман-святой»!

Теперь у Лэйлы был повод рассмеяться, видя ошарашенную физиономию собеседника.

Впрочем, Раман пришёл в себя довольно быстро.

Раман вспомнил, что очень часто, когда было время, он проповедовал добро. И люди его весьма охотно слушали. Что тоже было удивительно.

Когда он также бывал в «рейдах» на Калькутту, то там люди были совершенно иные. Их вот так, как здесь, в Бомбее, соблазнить проповедью добра и взаимопомощи или добиться простой словесной благодарности за бескорыстную помощь, было весьма сложно.

Настолько сильно различаются люди под управлением Дома Блэр и Корпорации?

Возможно…

Есть какая-то заслуга в этом самого Рамана? Заслуга в распространении и укреплении Добра среди людей, распространении тёплых, человеческих отношений?

По конкретно Бомбею — скорее всего, да. Сам ведь знает, что часто отсюда из бедных кварталов Бомбея неделями не вылезал. Особенно, когда начальство не тревожило.

Конечно, лестно себя обнаружить весьма высоко, с нимбом и крылышками. Но жизнь продолжается, и надо думать о насущном.

— Лэйла! — начал он извиняющимся тоном. — А можно там чего-нибудь мне принести поесть?! А то есть так хочется… я ведь только-только из «истощения восстановления» выбрался.

— Ой! Сейчас! — подпрыгнула Лэйла, но потом резко остановилась.

— Но ведь у тебя же желудок повреждён, как тебя кормить?

— Не волнуйся. Я его уже восстановил.

— Ты?! Восстановил?!! — поразилась врачеватель.

— Так же, как и ты можешь восстанавливать себя.

Глаза у Лэйлы широко раскрылись от удивления. Видно, день эпохальных открытий у неё не кончился.

— «Мы ведь одной крови — ты и я!» — процитировал Раман неизвестного здесь поэта[10], чем ещё более запутал Лэйлу.

День за окном перевалил к вечеру.

Мира

День за окном перевалил к вечеру. Полчаса назад, сверкая в рыжих, закатных лучах Солнца свеженькой эмблемой «Интаком», на площадке для челноков совершил посадку большой и толстый корабль с орбитальной базы «Гало-19». Эта площадка была предназначена только для челноков со спецпредставителями Корпорации и ВИП персон. Так что можно было легко предположить, кто мог прибыть. Впрочем, Василию Ивановичу и гадать не надо было. Он и так знал, что прибывает не какой-то представитель, а сама Мира — Координатор Марсианского сегмента Проекта «Венера». То есть супруга.

вернуться

10

Редьярд Киплинг известен широкой публике больше по сказке «Маугли». Но на самом деле, при жизни он больше прославился как поэт.