Арин толкнул дверь дома, но Кестрель успела заметить, что он поджал губы, а на лице его собеседника отразилось недовольство. Вероятно, слухи об их с Арином связи вызвали неодобрение не только среди валорианцев, но и среди гэррани, но только теперь она сообразила, что это может сыграть ей на руку. Пусть гэррани думают, что Кестрель — любовница Арина. Возможно, это заставит их усомниться в человеке, которого Плут назвал своей правой рукой.

Кестрель вслед за Арином шагнула в дом. Внутри пахло дегтем и пенькой, поскольку начальник порта занимался торговлей в дополнение к своим обязанностям государственного служащего, которые заключались в ведении журнала. Там он отмечал, какие корабли входят в порт и выходят из него и у каких причалов швартуются. Дом был забит бочками смолы и канатами. Их аромат перебивал даже запах мочи, пятно которой расползлось по штанам начальника порта.

Валорианец дрожал от страха. Хотя за эти несколько часов Кестрель уже устала от потрясений, она испытала еще одно, увидев страх на лице этого молодого и сильного солдата. Если он так напуган, то утверждение о том, что валорианцы не ведают страха, ложно. Почему их так легко оказалось застать врасплох и победить? Так же, как ее саму.

Арин — вот кто виноват. Арин, которого подослали шпионом в дом генерала. Арин, каждую минуту выстраивающий хитрый план, укрепляющий восстание оружием, которое он ковал украдкой, добывающий сведения, случайно оброненные Кестрель. Арин отмахнулся от ее сомнений по поводу самоубийства капитана стражи — вовсе не самоубийства, конечно, а убийства, которое стало шагом на пути к революции. Арин уверял ее: нет ничего странного в том, что сенатор Андракс продал порох варварам, — разумеется, ведь он знал, что порох вовсе не продали. Его украли рабы.

Арин, который вонзил в ее сердце тысячи крючков и привязал к себе, чтобы она не видела ничего, кроме его глаз. Ее враг. А за врагом нужно следить. «В войне все зависит от того, как хорошо тебе известны возможности и сильные стороны противника» — так учил отец. Нужно благодарить судьбу за то, что в эту минуту она оказалась здесь, в домике начальника порта, куда набились около двадцати гэррани, в то время как еще пятьдесят ждут снаружи. Арин уже показал себя хорошим шпионом и игроком. Теперь Кестрель попытается выяснить, выйдет ли из него сильный предводитель. И — кто знает? — возможно, ей удастся наконец получить преимущество.

— Мне нужны имена, — сказал Арин, — всех моряков, которые сейчас находятся на берегу, и названия их кораблей.

Начальник порта дрожащим голосом перечислил имена. Арин задумчиво потер щеку, явно размышляя о том же, о чем подумала Кестрель: неважно, решит он захватить корабли или сжечь. Ему потребуется как можно больше людей. Не стоит оставлять кого-то на берегу стеречь начальника порта, который уже выдал все нужные сведения. Проще и быстрее убить его.

Арин ударил валорианца кулаком по голове. Удар был нацелен точно в висок. Пленник упал лицом в стол. От его слабого дыхания задрожали страницы журнала.

— У нас есть два варианта, — объявил Арин. — Пока что мы неплохо справляемся. Мы захватили город. Представители правящей верхушки устранены или в плену. Теперь нам нужно время. Чем позже в империи узнают о случившемся, тем лучше. Путь через горы охраняют наши люди. Новости могут достичь столицы только по морю. Нужно либо захватить корабли, либо сжечь. Решаем сейчас. В любом случае план примерно одинаковый. С юга идут штормовые облака. Как только они закроют луну, мы сядем в шлюпки и проплывем вдоль залива, чтобы обогнуть корабли и подойти к ним с кормы. Носы кораблей обращены к огням города. Мы подойдем с теневой стороны, в то время как все матросы собрались в носовой части и смотрят на пожар в городе. Чтобы захватить все корабли, нам нужно разделиться на два отряда. Первый отряд возьмет на себя самый большой и опасный корабль — судно капитана Венсана. Второй отряд будет ждать возле соседнего крупного корабля. Мы захватим корабль Венсана и используем пушки, чтобы помочь второму отряду. Имея в своем распоряжении два судна, заставим сдаться следующий корабль и постепенно отобьем все суда. У рыбаков нет пушек, так что после захвата кораблей мы просто заберем их лодки. Если кто-то попытается выйти из залива, затопим корабль. Таким образом мы не только выиграем время. Корабли станут нашим оружием в борьбе с империей, а все товары, что есть на борту, мы заберем себе.

Похоже, Арин был не так уж умен, раз начал обсуждать свой план в присутствии Кестрель. Либо считал, что она все равно ничего не сможет сделать с этой информацией. Может, он и вовсе не видел в ней угрозы. План, однако же, был неплох… за исключением одной детали.

— И как мы захватим корабль Венсана? — спросил кто-то из гэррани.

— Взберемся по веревочной лестнице.

Кестрель рассмеялась.

— Ребята Венсана вас по одному перестреляют, как только поймут, что к ним кто-то лезет.

В комнате повисла тишина. Люди напряженно выпрямились. Арин, который стоял лицом к задавшему вопрос гэррани, обернулся и уставился на Кестрель. Его взгляд метал молнии.

— Тогда мы прикинемся валорианскими матросами, которые остались на берегу, — предложил он, — и попросим, чтобы наши шлюпки подняли на палубу.

— Притворитесь валорианцами? О да, вам поверят.

— Будет темно. Лиц они не увидят, а нужные имена у нас есть.

— А как же акцент?

Арин промолчал.

— Полагаю, вы надеетесь, что ваш акцент унесет ветром, — усмехнулась Кестрель. — Но у вас все равно спросят пароль. Так что ваш чудесный план полетит на дно морское вместе с вашими трупами.

Никто не ответил.

— Пароль, — повторила она. — Кодовое слово, которое обычно есть на каждом корабле. Члены команды никому его не сообщают, чтобы наглецы вроде вас на сумели напасть на судно.

— Кестрель, что ты делаешь?

— Даю тебе совет.

Он недовольно хмыкнул.

— Ты хочешь, чтобы я сжег корабли.

— Неужели? С чего бы мне этого хотеть?

— Без них мы будем слабее.

Она пожала плечами.

— Что с ними, что без них, против империи у вас нет шансов.

Должно быть, Арин почувствовал, как изменилось настроение в комнате, когда слова Кестрель указали на очевидную, но неприятную истину: революция была обречена. Когда в ущелье войдет войско империи, присланное на замену ушедшему полку, оно легко раздавит повстанцев. Город окружат, гонцов отправят за подкреплением. И на этот раз гэррани уже не попадут в рабство. Их всех убьют.

— Погрузите в шлюпки бочки с дегтем, — приказал Арин. — С их помощью мы подожжем корабли.

— В этом нет необходимости, — снова встряла Кестрель. — Я знаю кодовое слово капитана Венсана.

— Ты? — выдохнул Арин. — Ты знаешь пароль?

— Да.

Она не знала. Но у нее была догадка. Выбор невелик: названия птиц из «Песни об оперении Смерти». И еще она помнила, как капитан Венсан посмотрел на стоявшую перед ним тарелку. Она бы не задумываясь поставила золото на то, что в день бала он выбрал ястреба — кестрел. Она умела читать мысли по выражениям лиц, будто смотрела на каменистое дно водоема сквозь рябь. Вот так же она видела решение, которое принял Венсан. И недоверие в обращенных на нее глазах Арина.

Эта мысль поколебала ее уверенность.

Арин. Разве он не доказал ей, что она вовсе не видит людей насквозь? Ведь она была уверена, что тогда, в карете, он говорил искренне. Прикосновение его губ показалось ей исполненным благоговения. Но она ошиблась.

Арин вытолкал Кестрель на улицу, и дверь дома захлопнулась за ними. Он отвел ее к краю пустого причала.

— Я тебе не верю.

— Полагаю, ты был курсе всего, что происходило в моем доме. Посылки, письма. Посетители. Ты должен знать, что капитан Венсан ужинал у нас прошлым вечером.

— Он был другом твоего отца, — помедлив, произнес Арин.

— Он привез фортепиано из столицы для моей матери. Он всегда был таким добрым. А теперь он мертв. Верно?

Арин не стал отрицать.