– Мягкий, – прошептал я.
– Кашемировый, – ответила она тоже шепотом, словно меня больше всего интересовала фактура ее одежды.
Мне захотелось прижать Жаклин к себе, погладить на ней этот джемпер, из чего бы он ни был связан, и поцеловать ее так, чтобы перехватило дыхание. Я хотел провести руками по краешку ее уха, взять в ладони ее милое лицо и снова ощутить спелый сливовый вкус ее губ. Жаклин выжидающе подняла на меня глаза, зрачки которых слегка расширились при тусклом свете. Каждый мой мускул тянулся к ней, но я должен был сказать ей кое-что важное и быстро выпалил заготовленные слова, боясь, что не выдержу, обниму ее и все мои благородные намерения улетучатся.
– Знаешь, я ведь привез тебя сюда, преследуя тайную цель.
Глава 16
Лэндон
Те, кто не любил стада гуляющих по городу туристов, могли избаловаться за мягкую зиму. Но на весенних каникулах о пустом пляже приходилось забыть.
Едва закончив школу, Томпсон-старший развил свое дело: стал продавать и употреблять товар посерьезней марихуаны. В этом расширенном бизнесе Рик стал заведовать отделом по реализации травки, желатиновых капсул и маленьких сиреневых пилюль. Его личный бюджет зависел от продаж, поэтому на наплыв приезжих он не жаловался.
– Этот тупица скуривает половину своего дохода, – сказал мне Бойс.
Сидя на скале, с которой открывался вид на переполненный пляж, мы наблюдали за маневрами Рика в толпе отдыхающих. Торговля расфасованной радостью шла бойко.
– Или раздает, – уточнил я.
В доказательство моих слов Бриттни Лоупер подошла к Рику сзади, обвила его руками, прижавшись грудью к спине, и что-то шепнула. Тот, не прерывая беседы с двумя потенциальными клиентами, достал из куртки пакетик и сунул ей в передний карман джинсов.
Она поцеловала Рика. Парни-покупатели переглянулись. Один из них что-то сказал. Рик покачал головой и повернул Бриттни, обхватив ее за талию. Клиенты уставились на пышную грудь местной красавицы. Она протянула руку, которую они по очереди пожали. Наличные и пакетики поменялись карманами, и Бриттни зашагала по пляжу в обнимку c двумя новыми знакомыми.
– Девушка играет с огнем, – сказал Бойс, делая последнюю затяжку.
– Да уж, – отозвался я, выплескивая остатки пива и закусывая губу. Через минуту я произнес: – Я вот думаю, не проколоть ли мне язык.
Бойс изобразил содрогание:
– Черт побери, Максфилд, на кой тебе это надо?
У моего приятеля не было пирсинга, зато красовалась одна татуировка: земной шар, орел и якорь[17], а сверху надпись «Semper Fi»[18]. Он сделал ее в память о брате – морском пехотинце, погибшем в Ираке. «До тех пор я даже не представлял себе, до чего я, оказывается, ненавижу иголки. Охренеть, как жгло! – признался мне Бойс однажды. – Если бы не Брент, я бы сказал Арианне бросить все на фиг, как только она нарисовала голову этой чертовой птице».
– Я слышал, что гвоздик на языке доставляет девчонкам кайф, когда занимаешься с ними оральным сексом.
Бойс изогнул бровь, задержав руку с бутылкой пива на полпути ко рту:
– Ну и что? – Он отхлебнул. – Я бы еще понял, если бы это доставляло кайф тебе…
Я пожал плечами, усмехнувшись:
– Чем лучше для нее, тем лучше для меня.
Бойс сощурился:
– У меня такое подозрение, Максфилд, что ты трахаешь кого-то, на кого тебе не наплевать. – Я промолчал. Тогда он запрокинул голову и досадливо простонал: – Только не это, чувак! Ну почему ты никогда не слушаешь мудрого Бойса! – Я фыркнул и покачал головой, а «мудрый Бойс» вздохнул: – Если здравый смысл разговаривает с тобой моим голосом, значит ты по уши в дерьме. – Он обвел взглядом пляж. – Так где она?
– Уехала в Хьюстон на пару дней. Они с мамашей шопятся там каждые весенние каникулы.
Бойс затолкал окурок в пустую бутылку:
– Береги свою шкуру. Ты же знаешь, что Ричардс – первостатейная гнида.
– По-моему, ему насрать.
– На нее саму – может быть. Но не на имидж. И он не любит проигрывать.
– Я тоже.
Телефон завибрировал. Мелоди прислала эсэмэску и пару селфи из примерочной: на одной интимные участки ее тела символически прикрывали красные кружева, на другой – черные. Я лег на камни, уставившись на экран:
– Офигеть!
Мелоди. Покупаю белье. Это? Или это?
Я. И то и другое. Или как тебе самой нравится. Вопрос с подвохом?
Мелоди. Я надену то, что куплю, в пятницу, если твои планы не изменились.
Я. 1. Конечно, мои планы не изменились. 2. Не смей выходить в этом на улицу, иначе я убью первого же парня, который до тебя дотронется.
Мелоди. Белье будет под одеждой, дурачок. Никто, кроме тебя, о нем не узнает.
Я. За ужином не смогу есть от нетерпения.
– Что там? Она шлет тебе сексуальные фотки? – спросил Бойс, пытаясь выхватить у меня мобильник. – Дай-ка поглядеть.
Я засунул телефон в карман:
– Обойдешься! Это только для меня.
– Ты везучая сволочь!
Я сел и покачал головой:
– Мне казалось, вы с ней друг друга терпеть не можете.
Он развел руками:
– Совсем не обязательно терпеть твою телку, чтобы заценить ее голой.
Теперь сощурился я:
– Молись, чтобы этого никогда не произошло.
– Да ладно, ладно, – замахал он рукой. – Только не выпрыгивай из трусов.
Я глубоко вздохнул, сжимая в кармане телефон. Мне до зуда в пальцах хотелось увеличить те фотографии и рассмотреть их в мельчайших подробностях. Самым дотошным образом.
– Хочу пива. Бутылок пять.
Бойс соскочил на песок:
– Не вопрос, брат. Поехали.
Родители Мелоди были, мягко говоря, не в восторге, когда я заехал за ней на старом бело-голубом грузовичке модели «Форд F-100». На свидание я надел поношенные ботинки, джинсы и синюю ковбойскую рубашку, которую успел взять из дедушкиного шкафа, прежде чем отец вынес все его содержимое. С тех пор как дед ее купил (меня тогда еще в проекте не было), она выцвела и протерлась. Одна манжета порвалась, поэтому рукава пришлось закатать до локтей. Про татуировки я забыл. Вспомнил о них, только когда мать Мелоди оторвала взгляд от «форда», стоявшего в конце изогнутой гравийной дорожки, и уставилась на мои запястья.
Ухватившись за свое ожерелье так, будто я мог сорвать его и дать деру, миссис Доувер процедила:
– Здравствуй, Лэндон. Мелоди сейчас спустится.
Мистер Доувер был еще менее любезен. Бросив на меня всего один взгляд, он повернулся к жене:
– Барб, идем на кухню, нам нужно поговорить.
– Подожди здесь, пожалуйста.
Я кивнул. Через секунду по лестнице сошла Мелоди в коротком красном платье с открытыми плечами. Во рту у меня пересохло: я сразу же представил себе кружевное белье, которое она обещала надеть. Я столько пялился на фотографии, что они едва не отпечатались на сетчатке. Я изучил кружева в мельчайших подробностях. Осталось узнать, какие они на ощупь.
– Ух ты! Прикольная винтажная рубашка, – сказала Мелоди, проводя рукой по моей груди.
Все во мне сжалось. Да, она совершенно свела меня с ума.
С кухни до нас доносились обрывки разговора мистера и миссис Доувер.
– Тебе приятно, что она путается с максфилдовским мальчишкой? – спросил отец.
– Нет, конечно…
– Тогда каким местом ты думала? Где Кларк?
Ответа мы не расслышали.
Мелоди закатила глаза:
– О господи! Пошли отсюда.
Я не стал возражать. Мы доехали до пристани и на пароме добрались до перуанского рыбного ресторанчика, где заказали севиче[19] и рыбные тако[20].