- И еще люди у вас другие, - выпалил он, - наши не такие.

- Люди, Антон, не меняются, - вздохнул я. - И наши чиновники, к сожалению, выросли из вашей партии, комсомола и КГБ.

- Хм... - возразить парню было нечего.

- Да-да, потомки, - забил я последний гвоздь. - Все притырят и, в конце концов, растянут по своим норкам. А остальное - продадут. Поэтому, Антон, слушай мое мнение: полная секретность. Никому ни слова, ни полслова. Никаких писем Брежневу и начальнику КГБ. Сидим тихо, не высовываемся.

- А маме?

- Никому! Маме только помогаем.

- А Верке?

- Верке непременно. Список, конечно, этим не ограничится, но это будет конкретный список. Короче, помогаем только своим.

- Тяжело в деревне без нагана, - пробормотал Антон. - Может быть, ты прав.

- И напоследок о Родине, - подсластил я пилюлю. - Мнение мое такое: Родина святое дело. Это наша страна. Но Родина начинается с близких людей. Главное здесь - не навредить. Как думаешь?

Вместо ответа Антон облегченно вздохнул.

Литровую банку молока тетя Римма молча выставила на стол. Кучку мелочи, не пересчитывая, она механически засунула в карман передника.

- Слушай, Антон, а можно мне чуть-чуть больше, чем обычно? - я заглянул в тяжелую сумку молочницы.

'Чуть-чуть больше, чем обычно', потянуло аж на четыре рубля - такова оказалась плата за творог, сметану и два вида овечьего сыра.

- Дед, а я не лопну от твоего аппетита? - ирония вперемешку с сарказмом так и сочились из Антона.

- Голод мы пережили, переживем и изобилие, - подхватившись, отмахнулся я от ехидного парня. - Не до перепалки сейчас, возникла важная мысль!

Бодренько рванул на веранду, чтобы вернуться с комплектом дамского белья. Все бирки известной французской фирмы с указанием малазийского производства я заранее спорол. Теперь бюстгальтер отдельно от трусиков, по принятым в этом мире правилам, были упакованы в серую оберточную бумагу.

- Подождите, тетя Римма, у меня к вам разговор. Скажите, женщины нашей улицы купят такое?

Я развернул сверток, одним движением руки превращая тетю Римму в статую.

- Но это же полное бесстыдство! - наконец, после длительной паузы, прошептала она.

Отодвинув в сторону банки с молочной продукцией, тетя Римма осторожно взяла в руки белые трусики.

- Они прозрачные совсем. Господи, какой ужас...

Посмотрев на молочницу собственным, не Антоновским взглядом, я увидел вполне симпатичную женщину, только уставшую сильно. Ей еще и сорока нет, а она уже измордована хозяйством, беготней и детьми. Конечно, бабе не до жиру, весь день на ногах. Такую приодеть да накрасить - двадцатилетним девчонкам как нечего делать фору даст... Но кто же ее будет наряжать да приукрашивать?

Я уже смирился с поражением, прокручивая в голове другие варианты спекуляции ходовыми товарами, когда тетя Римма подняла глаза:

- Хочу такой комплект. Два. Еще красный. И черный. Сколько дать денег?

Она не торговалась! Я сбегал на веранду за черным пластиковым мешком, и ошеломил соседку кучей богатства, вываленного на стол. Упаковки еще дома удалил, вместе с бирками, лейблами и этикетками. Голый товар. Тем не менее, он впечатлял наповал.

- Сколько такое стоит у спекулянтов?

- У барыг подобного нет, - твердо заявила тетя Римма. - Поверь мне, это сказка. Мечта любой женщины, цена не имеет значения. Откуда у тебя, мальчишки, такой редкий импорт?

- Знакомый привез из Австралии, - запел я старую песню. Если уж врать, так без вариаций, чтобы не запутаться. - И его интересуют не только деньги.

- А что его интересует? - молочница подняла заинтересованный взгляд.

- Икра, балык из осетрины, рыбец.

- Губа не дура... В Австралии, видимо, балыка нет. А молоко и сыр? - она хитро прищурилась.

- Несомненно, - не стал я ее огорчать. - Может быть, еще курочка с яйцами. Творог. Масло.

- Не вопрос. Когда следующая партия? - деловым тоном поинтересовалась тетя Римма.

- Завтра, - я взял лист, вырванный из тетрадки, чтобы расчертить бизнес-процесс, с ценами взаимозачета и сроками поставки продукции.

Склад назначили в погребе тети Риммы, ее же - ответственной за проект.

- Что еще может твой 'моряк'? - тетя Римма дала понять, что с ней можно говорить откровенно.

- Чтобы осуществить тайные женские мечты?

- Где-то так.

- Ну, чулки. Румяна. Помада. Пояса. Колготки.

-Колготки?!

Тут надо пояснить, что первые колготки появились в Советском Союзе недавно, и сразу завоевали женскую любовь. В торговом ценнике они назывались 'чулковые рейтузы'. Обычное сегодня слово 'колготки' родилось от надписи 'kalhoty', нанесённой на упаковку уникального чехословацкого товара. В переводе с чешского 'калготы' означает 'штаны'.

- Покажи колготки! - она аж подпрыгнула.

Я принес отложенную черную пару 'штанов', сразу предупредив:

- Это детские. Но в дальнейшем возможен любой размер.

- Они тянутся, Антон! - закричала тетя Римма в приступе восторга. - Посмотри! Это фантастика, как тянутся...

Колготки предназначались Вере, однако пришлось отдать. Партнер еще не начал работать, а уже зарплату требует... Ну и что? Это важнее, девчонке потом принесу.

- Что еще? - тетя Римма вернулась на грешную землю.

- Комбинации и ночнушки. Купальники. Французские духи, - я подвинул очередной тетрадный лист. - Короче, пишите ваши мечты, посмотрим. И вот что, тетя Римма. Я бы сам мог пройтись по улице...

- Но не хочешь светиться? - легко догадалась она.

- Да мне в институт поступать, заниматься надо!

- Не волнуйся, я тебя понимаю. Всю жизнь ношу людям молоко и знаю, что такое милиция с ОБХСС, - тетя Римма смотрела на меня мудрыми глазами битой жизнью волчицы. - Значит так: эти вещи я купила на рынке, и мне они не подошли. Никто не подкопается, если подружкам принесла. Тем более, они как бы ношеные. Принесла без денег, простой обмен подарками. Зачем тебе столько икры?

- Это не мне.

- Да ладно, - она махнула рукой. - Неважно. Тут главное - с мешком не ходить. Вот и все хитрости. А ты вообще не при делах. Но за это...

- Все расходы пишем в бизнес-план! - согласился немедленно. - Прикинем доходы, сведем баланс, и потом посчитаем зарплату работников.

Слово 'зарплата' тете Римме очень понравилось. Она еще не слышала про 'коэффициент трудового участия' и 'премию по результатам работы'. Ничего, услышит. И ей это понравится.

- Послушай, Антон, - молочница смотрела счастливыми глазами. - Какая я тебе 'тетя'? Друзья зовут меня Римма! Понял? И имей в виду: все нужное твоему моряку у меня уже есть. Можешь забрать хоть сейчас.

- Как так?! - опешил я.

- А ты думаешь, я эту красоту отдам на сторону? Сама, своими руками? Я похожа на дуру?

- Хм...

- Ты не забывай, у меня две дочери на выданье, сестра в Батайске, и куча родственников в деревне... - Римма хитро прищурилась. - По всему выходит, наши рыбачки не сразу узнают о том, что мечты сбываются.

***

Раскрыв рот, Антон разглядывал мой легкий спиннинг, который был притащен в целях проверки транспортной системы. Дома я его собрал, прикрепил любимую катушку 'Шимано' с задним фрикционом, и напоследок надел стальной поводок с ярким воблером под щуку.

Вся эта сложная система доехала в целости и сохранности, хотя спиннинг я держал одной рукой, за рукоятку. В другой руке приехала пластиковая коробка с блеснами.

- Вот это инструмент, - восхищенно прошептал Антон. - А блесны вообще... Когда рванем на рыбалку? Давай завтра?

- Не вижу проблем.

Я флегматично поглощал вареники с вишней, поливая их медом. Сметана на столе тоже имелась, но ее я предпочитал вприкуску. Антону вареники уже не лезли, однако с таким пораженческим настроением я согласиться не мог. Вареники надо добить любой ценой! У них тут бесхозяйственность полная - что не доели сегодня, завтра выбрасывают. Холодильник, видите ли, у нас маленький. Ничего, купим холодильник, первым делом. И еще цветной телевизор.