Недостаточную уравновешенность С. С. Корсаков (1893) оценивал как основную черту психопатической конституции. Аффекты, по мнению В. П. Сербского (1912), у подобных психопатов возникают легко, по своей силе они далеко не соответствуют вызвавшей их причине. Описываемая ранее эпилептоидная психопатия в значительной степени соответствует признакам возбудимой психопатии, но здесь одновременно со взрывчатостью наблюдается вязкость, торпидность мышления, злопамятность, обстоятельность, педантизм, застреваемость на мелочах, медлительность. Однако со временем у таких лиц накапливается раздражение, которое внезапно может вылиться в агрессию, опасную для окружающих.

Истерическое расстройство личности (истерическая психопатия). Особенности, характеризующие специфику истерических лиц, известны давно. Еще Т. Сиденгам (1688) сравнивал эту болезнь с Протеем81 в связи с чрезвычайной изменчивостью поведения при ней, он же впервые отметил, что страдать истерией могут не только женщины, но и мужчины. Т. Сиденгам дал краткое, но точное описание истерического характера: «Все полно капризов. Они безмерно любят то, что вскоре без оснований начинают ненавидеть».

В психике истерических психопатов резкое преобладание получают эмоции, аффекты с преувеличенной демонстрацией своих чувств и переживаний. Их внутренний облик определяется преобладанием глубокого эгоцентризма, духовной пустотой при склонности к внешним эффектам, демонстративности, что свидетельствует о психической незрелости, психическом инфантилизме (кардинальный признак психопатии, по Э. Крепелину). В связи с этим поведение истерических психопатов диктуется не внутренними побуждениями, а стремлением произвести впечатление на окружающих, постоянно играть роль, «жаждой признания» (К. Шнайдер). Такая особенность психики делает их похожими на актеров. Потому, например, во Франции даже ввели термины «гистрионизм», «гистрионическая личность» (от лат. histrio — бродячий актер, для которого характерно стремление нравиться и обольщать).

К. Ясперс (1923) видел основную черту истерических психопатов в их желании казаться в глазах окружающих «больше, чем есть на самом деле». Склонность к выдумкам, фантазиям, псевдологии связаны именно с этим основным качеством истеричных личностей, с их «жаждой признания». Подобные свойства отмечаются у этих личностей с детства, когда могут проявляться и двигательные истерические «стигмы» — припадки с плачем, конвульсиями, заиканием, явлениями внезапной афонии, астазии-абазии. У таких детей и подростков обнаруживается склонность к экстравагантным поступкам, зачастую легкомысленным, они идут на различные авантюры, не способны к систематической целенаправленной деятельности, отказываются от серьезного труда, требующего основательной подготовки и устойчивого напряжения, усидчивости, их знания поверхностны, не глубоки.

Истерических психопатов привлекает праздная жизнь с развлечениями, им нравится получать от жизни одни удовольствия, любоваться собой, красоваться в обществе, «пускать пыль в глаза». Они стараются подчеркнуть свое превосходство — красоту, одаренность, необычность — самыми различными способами: стремлением крикливо, подчас даже вычурно одеваться, демонстрируя приверженность моде; преувеличением своих знаний в таких областях как философия, искусство. Они не прочь подчеркнуть свое особое место в обществе, намекая на связи с известными людьми, говорят о своих богатых, широких возможностях, что является лишь плодом фантазии и следствием псевдологии. Эти свойства П. Б. Ганнушкин объяснял стремлением истерических психопатов быть в центре внимания. Реальный мир для человека с истерической психикой приобретает, по П. Б. Ганнушкину, своеобразные причудливые очертания, объективный критерий для них утрачен, что часто дает повод окружающим обвинить такого человека в лучшем случае во лжи или притворстве. Из-за отсутствия способности объективно воспринимать реальность истерики одни события оценивают как необычайно яркие и значимые, другие — как бледные и невыразительные; отсюда для них вытекает отсутствие разницы между фантазией и действительностью. Прогноз при истерической психопатии чаще неблагоприятен, хотя при хороших социальных и трудовых условиях в зрелом возрасте может наблюдаться стойкая и длительная компенсация. Они становятся несколько ровнее, приобретают определенные трудовые навыки. Менее благоприятны случаи с наличием псевдологии, такие психопаты выделяются даже в самостоятельную группу лгунов и обманщиков (по Э. Крепелину, 1915).

Психопатия аффективного круга. Циклоидную психопатию Э. Кречмер противопоставлял шизоидной, отметив естественность аффектов и всей психической жизни, «округлость» характера циклоида в отличие от схематизма шизоидов. Э. Блейлер (1922) обозначил особенность циклоидов термином «синтония». Этим людям легко в общении со всеми, они душевно отзывчивы, приятны, просты и естественны в обхождении, свободно проявляют свои чувства; для них характерно мягкосердечие, приветливость, добродушие, теплота и искренность. В повседневной жизни циклоиды реалисты, они не склонны к фантазиям и заумным построениям, принимая жизнь такой, какая она есть. Психопатические личности аффективного круга предприимчивы, покладисты, трудолюбивы. Их основные особенности — эмоциональная лабильность, неустойчивость настроения. Радость, «солнечное настроение» легко сменяется грустью, печалью, сентиментальность является их обычным свойством. Психогенные и аутохтонные фазовые расстройства могут возникать у них достаточно часто. Подобная аффективная неустойчивость начинает обнаруживаться у подобных лиц еще в школьном возрасте. Г. Е. Сухарева отмечает, что у детей аффективная лабильность имеет периодичность, но фазы коротки по времени (два-три дня), грусть может сменяться двигательным беспокойством. На протяжении всей жизни возможна периодическая смена одних состояний другими, но они также кратковременны.

При рассмотрении динамики аффективной психопатии возникает вопрос о соотношении подобных случаев с циклотимией как эндогенным заболеванием. Ряд исследований катамнестического характера свидетельствуют в пользу самостоятельности психопатий аффективного типа (К. Леонгард, 1968, и др.). В зависимости от преобладающего аффекта в этой группе выделяют гипотимиков и гипертимиков. Гипотимики — прирожденные пессимисты, они не понимают, как люди могут веселиться и радоваться чему-либо, даже какая-либо удача не вселяет в них надежду. Они говорят о себе: «Я не умею радоваться, мне всегда тяжело». Поэтому они замечают лишь темные и неприглядные стороны жизни, большую часть времени они пребывают в мрачном расположении духа, но могут это маскировать, скрывают уныние показным весельем. На всякое несчастье реагируют тяжелее других, при неудачах винят себя. В спокойной, привычной обстановке — это тихие, грустные, мягкие и доброжелательные люди. Гипертимики, в отличие от гипотимиков, неукротимые оптимисты, им свойственно хорошее бодрое самочувствие, приподнятое настроение, стремление к деятельности. В школьные годы у них обнаруживаются чрезмерная подвижность, повышенная отвлекаемость, суетливость, многословие. Затем двигательное возбуждение исчезает, преобладающим свойством становится стремление к лидерству, удовольствиям, что создает повод для конфликтов. Во взрослой жизни они так и остаются оптимистически заряженными, подвижными, довольными собой, умеющими пользоваться всеми дарами жизни, часто становятся деловыми людьми, преуспевающими во всех начинаниях. Несмотря на повышенную возбудимость, вследствие которой обнаруживают вспыльчивость, у них достаточно ресурсов для того, чтобы самим успокаиваться. Н. Петрилович выделяет экспансивных гипертимиков — эгоистичных, властных, но неглубоких по натуре. Они склонны к сильным, но кратковременным аффектам, почти всегда нетерпеливы и чрезмерно решительны. Их деятельность чаще всего характеризуется односторонней направленностью.