«Сержант Бертран — человек нежного телосложения, странного характера, с детства замкнутый, нелюдимый, любящий уединение. Состояние здоровья его родственников недостаточно точно известно, но достоверно установлены случаи душевных заболеваний в восходящем поколении. Еще ребенком он обнаруживал ничем не объяснимую наклонность к разрушению и ломал все, что попадалось под руку. Уже в раннем детстве он, без всякого постороннего внушения, стал заниматься онанизмом. На девятом году он начал испытывать склонность к лицам другого пола. В 13 лет в нем пробудилось сильное стремление к половому сношению с женщинами; в это время он предавался онанизму, причем воображение рисовало ему каждый раз комнату, наполненную женщинами, с которыми он имел сношение и затем мучил их. Вслед за сим он представлял себе их трупами, которые он подвергал осквернению. Иногда при этом в фантазиях его возникало представление о сношении с мужскими трупами, но картины эти вызывали в нем отвращение. С течением времени он стал испытывать стремление проделывать то же самое и с настоящими трупами.

За отсутствием человеческих трупов он доставал трупы животных, распарывал им животы, вырывал внутренности и при этом мастурбировал, что доставляло ему чувство несказанного наслаждения. В 1846 году он перестал уже довольствоваться трупами и стал убивать собак, проделывая с ними вышеназванные манипуляции. К концу этого года в нем впервые пробудилось страстное желание воспользоваться для своих целей человеческими трупами. Вначале он, однако, боялся этого, но в 1847 году, когда он случайно заметил на кладбище только что засыпанную могилу, желание это, при явлениях головной боли и сердцебиения, овладело им с такою силою, что, несмотря на близость людей и опасность быть застигнутым врасплох, он вырыл труп. За неимением подходящего орудия, которым он мог бы рассечь труп, он схватил могильную лопату и с яростью стал наносить трупу удары.

В 1847 и 1848 годах, примерно через каждые две недели, у него при явлениях сильной головной боли пробуждалось желание надругаться над трупом. Невзирая на большие опасности и преодолевая величайшие затруднения, он около 15 раз удовлетворил эти потребности. Он вырывал трупы руками и под влиянием испытываемого возбуждения не чувствовал даже получаемых при этом повреждений. Овладев трупом, он разрезал его саблею или карманным ножом, вынимал внутренности и при этих условиях мастурбировал. Пол трупа, по его словам, не играл для него никакой роли, хотя следствием было установлено, что этот современный вампир выкопал больше женских трупов, нежели мужских.

Во время совершения этих актов он испытывал неизъяснимое половое возбуждение. Изрезав труп, он каждый раз снова закапывал его.

В июле 1848 года он случайно добыл труп 16-летней девушки. Тут впервые его охватило страстное желание совершить coitus на трупе. "Я покрыл его поцелуями и бешено прижимал его к сердцу. Все, что можно испытать при сношении с живой женщиною, ничто в сравнении с полученным мною наслаждением. Через четверть часа после этого я по обыкновению рассек тело на куски, вынул внутренности, а затем опять закопал труп".

Лишь после этого преступления Бертран, по его словам, почувствовал потребность перед тем, как рассечь труп, совершать с ним половое сношение. Так он поступил впоследствии с тремя женскими трупами. Но собственно мотивом выкапывания трупов было, как и прежде, рассечение их, которое доставляло ему несравненно большее наслаждение, чем совокупление с ними. Последнее являлось всегда только эпизодом главного акта и никогда не утоляло его страсти, вследствие чего он неизменно после совокупления с трупом рассекал его или какой-либо другой труп. Судебные врачи признали в этом случае "мономанию". Военный суд приговорил Бертрана к заключению в тюрьму на один год.

... Известный Ардиссон родился в 1832 году, происходит из семьи преступника и помешанных, учился сносно, не пил, не страдал эпилептическими припадками, никогда не болел, но умственно ограничен. Его приемный отец, с которым он жил, был безнравственный человек. А. в детстве занимался мастурбацией... бегал за девушками, не понимая, что над ним смеются. Ничего плохого в этом не видел. В селе он был известен как fellator. Вместе со своим отцом он пользовался нищенками, которые у них ночевали. Охотно занимался форникацией, женские груди являлись для него фетишем, и он любил mammas sugere. С течением времени он дошел до некрофилии. Он вырывал трупы женщин в возрасте от 3 до 60 лет и на трупах производил succio mammae, cunnilingus и только в виде исключения coitus и mutilatio. Один раз он взял с собой голову женщины, в другой раз — труп 3, 5-летней девочки После совершения своих ужасных дел он старательным образом опять приводил могилу в порядок. Жил он изолированно, для себя, временами был пасмурен, никогда не обнаруживал добрых чувств, но, в общем, был обыкновенно в хорошем расположении духа, которое не оставляло его и позднее в тюрьме, работал в качестве помощника каменщика. Стыд и раскаяние по поводу совершенного были ему чужды. В 1892 году он долгое время исполнял обязанности могильщика. Призванный на военную службу, он дезертировал и занимался нищенством. Любил употреблять в пищу кошек и лягушек. Когда его вернули на военную службу, он снова дезертировал. Его не наказали так как считали его не вполне нормальным. Наконец ему предоставили свободу. Он снова сделался могильщиком. Присутствие на погребении 17-летней девушки с пышной грудью пробудило в нем снова влечение выкапывать трупы. Таких осквернений могил он совершил много. Голову покойницы взял с собой, целовал ее часто и называл своей невестой. Он был захвачен в то время, когда, принесши домой труп 3-летнего ребенка и спрятав его в солому, ночью занимался удовлетворением своей страсти: даже гниение трупа не смущало его. Невозмутимо, с улыбкой сознался во всем. А. небольшого роста, принадлежит к типу прогнатов, с симметрическим черепом, общий tremor, ослабленное питание, половые органы нормальны, половое возбуждение отсутствует. Мало развит. Нравственные чувства совершенно отсутствуют. Пребывание в тюрьме ему нравилось.

... Ц. является на прием по поводу предполагаемой спинной сухотки, сестра отца — душевнобольная. Многие родственники отличаются крайней нервозностью и причудами. Ближайшее исследование больного позволяет констатировать половую спинномозговую и головно-мозговую астению. Ни анамнез, ни объективные симптомы не обнаруживают следа спинной сухотки. На вопрос о половых излишествах больной заявляет, что с детства предавался онанизму. Дальнейшие расспросы выяснили следующие интересные психополовые аномалии. Уже в возрасте пяти лет у Ц. пробудилась половая жизнь, проявляясь в сладострастном влечении как к самосечению, так и к сечению другими лицами. Определенных в смысле пола индивидов больной при этом в виду не имел. Faute de mieux он предавался самобичеванию и с течением времени добивался этим путем извержения семени. Уже задолго до этого он начал удовлетворять себя мастурбацией, причем каждый раз воображение его рисовало ему картины сечения. Когда он подрос, он посетил публичный дом для того, чтобы быть там высеченным проституткою. Он выбрал для этой цели самую красивую девушку, но, к удивлению своему, был совершенно разочарован, так как акт сечения не привел не только к семяизвержению, но даже к эрекции. Он узнал, что сечение представляет лишь вещь второстепенную, но что главное — это идея подчинения воле женщины. К этому выводу он пришел не в первое свое посещение публичного дома, но во второе, когда его попытка увенчалась полным успехом именно потому, что он всецело был поглощен мыслью о своем порабощении.

С течением времени, настраивая свою фантазию в смысле мазохистических представлений, он мог даже совершать coitus также и без всякого сечения, но получал при этом лишь неполное удовлетворение, почему и предпочитал иметь половое общение мазохистическим путем. Подчиняясь власти прирожденного влечения к бичеванию, он находил в мазохистических сценах удовольствие лишь тогда, когда подвергался бичеванию ad podicem или, по крайней мере, воспроизводил воображением подобную ситуацию. В периоды сильно повышенной возбудимости ему достаточно было даже одного представления о том, что он описывает красивой девушке сцены этого рода. Это вызывало в нем оргазм, и дело по большей части оканчивалось извержением семени.

Очень рано к этому присоединились в высшей степени действительные, в смысле конечного эффекта возбуждения, фетишистские представления. Он заметил, что его внимание приковывали и удовлетворяли такие женщины, которые носили высокие сапоги и короткую юбку (венгерская одежда). Каким путем дошел до этого фетишистского представления, он указать не может. И в мальчиках его возбуждала нога, обутая в высокий сапог, но возбуждение это, по его словам, чисто эстетическое, без примеси чувственной окраски, да и вообще, он не замечал в себе ни разу ощущений однополого характера. Свой фетишизм пациент объясняет пристрастием к икрам, прибавляя, однако, что возбуждают его только дамские икры, скрытые в изящном сапоге. Обнаженные икры, как и вообще обнаженные женские формы, не вызывают в нем ни малейшего полового возбуждения. Другим фетишистским представлением, но уже побочного, второстепенного значения является для больного человеческое ухо. Он испытывает сладострастное ощущение, поглаживая красивое ухо красивого человека. У мужчин это доставляло ему очень незначительное наслаждение, у женщин — огромное. Затем он питает слабость к кошкам.

Он находит их красивыми, каждое их движение симпатично ему. Вид кошки в состоянии даже вывести его из самого подавленного состояния. Кошка представляется ему чем-то священным, больше того — он видит в ней даже божественное существо! В причинах этой странной идиосинкразии он не может дать отчета. В последнее время в его воображении стали возникать часто и садистские представления, содержанием которых являлось бичевание мальчика. В этих представлениях играют роль как мужчины, так и женщины (по преимуществу), однако последние наслаждения, испытываемые им, в этом случае несравненно больше.

Больной утверждает, что наряду с ощущениями мазохистскими он имеет еще другие, которые он характеризует названием "пажизм" ("pagismus"). В то время как его мазохистские представления и действия носят, безусловно, грубо-чувственный характер и окраску, его "пажизм" состоит в идее, что он служит пажом красивой девушки. Девушку эту он представляет себе вполне целомудренною. хотя пикантною, и свои отношения к ней — отношениями раба, но отношениями совершенно невинными, чисто "платоническими". Идея служения пажом "чудному созданию" окрашена сладостным ощущением, отнюдь, однако, не полового характера. Он испытывает при этом исключительно нравственное удовлетворение в противоположность чувственно окрашенному мазохизму, потому должен видеть в своем "пажизме" нечто совершенно иное.

Внешность пациента на первый, поверхностный взгляд не представляет никаких отклонений от нормы, но при ближайшем осмотре оказывается, что таз его чрезмерно широк, с плоскими подвздошными костями, с ненормальным наклоном, безусловно, женственного характера. Глаза невропатические. Ц. сообщает затем, что он часто испытывает чувство щекотания и сладострастного возбуждения в заднем проходе и что может доставлять себе удовлетворение ope digiti и с этой области (эрогенная зона). Пациент беспокоится за свое будущее и сомневается в своем выздоровлении. Полагает, что для него, возможно, было бы единственным спасением — заинтересоваться женщиной надлежащим образом, но считает для этого слишком слабыми и свою волю, и свое воображение.

То, что пациент, историю болезни которого мы только что привели, называет "пажизмом", в сущности мало чем отличается от мазохизма, как это доказывают: 1) нижеследующие случаи "символического" мазохизма и другие аналогичные наблюдения, 2) то обстоятельство, что совокупление при этом виде полового извращения иногда отвергается больными как неадекватный акт, 3) тем фактом, что в подобных случаях нередко дело доходит до фантастической экзальтации извращенного идеала».