В психиатрии память понимают как способность сохранять впечатления (запоминание) и воспроизводить из запаса имеющихся энграмм образовавшиеся представления и понятия. Способность более или менее точного удерживания в памяти приобретений, обогащающих содержание сознания, называют ретенцией. У совершенно здоровых в психическом отношении людей вариации в степени развития способности запоминания и воспроизведения могут быть весьма различными. Некоторые люди обладают очень хорошей памятью в отношении одних каких-то категорий, явлений, представлений, другие имеют отличную от первых направленность памяти. Различают память ассоциативную (элементы запоминаемого связаны между собой ассоциациями), двигательную (на координацию и последовательность движений), зрительную, слуховую, логическую (элементы запоминаемого связаны логической последовательностью), механическую, образную (на определенные образы — как зрительные, так и слуховые, тактильные), словесную (легче всего запоминаются слова), эмоциональную (на чувства, эмоции, переживания определенного содержания). Существуют лица, обнаруживающие феноменальную память со способностью запоминать и длительно хранить очень большие объемы информации. На особенностях памяти подробно останавливался С. С. Корсаков (1913), когда приводил выводы, касающиеся памяти у нормальных людей, сообщенные Деланеем в Парижском биологическом обществе: «Память была очень развита у народов древнего мира — книги Веды, имеющие объем не меньше Библии, сохранялись в течение восьми веков только в памяти, так как письменности в Индии тогда не было... Провинциалы имеют больше памяти, чем горожане, адвокаты более, чем врачи, музыканты более, чем другие артисты... Память лучше перед едой, чем после еды: прилив крови к животу ослабляет память... Память лучше утром, чем вечером, летом лучше, чем зимой, на Юге лучше, чем на Севере»75. Очевидным является то, что память укрепляется после ее тренировки, это используется и при лечении таких серьезных заболеваний, как, например, болезнь Альцгеймера (на этапе «мягкой деменции»).
В психиатрической клинике расстройства памяти выражаются либо в форме ее заметного усиления (гипермнезия), либо в виде ослабления (гипомнезия, дисмнезия), что может иногда проявляться в крайней форме, достигающей степени полного отсутствия памяти (амнезия).
Гипермнезия наблюдается при различных психических болезнях, сопровождающихся возбуждением душевной деятельности. В таких случаях в сознании больного появляются воспоминания очень давние, которые он не может вспомнить в обычном, здоровом состоянии. По большей части такие воспоминания бывают отрывочными, несвязными, но иногда возникают и очень последовательные воспоминания. Подобного рода гипермнезии наблюдаются при гипоманиакальных состояниях, при выраженных лихорадочных состояниях, после ушибов головы. В старых руководствах по психиатрии описан случай Аберкромби в связи с наблюдением за больным, впавшим в беспамятство вследствие ушиба головы, а когда ему стало лучше, он заговорил на языке, которого в больнице никто не знал, а именно на валлийском. Он не был на родине, в Уэльсе, 30 лет и забыл язык, но вспомнил его под влиянием болезни.
Т. Рибо (1881) отметил известную закономерность в развитии общего ослабления памяти (закон Рибо). По этому закону в случаях нарастающего понижения, ослабления памяти или прогрессирующей амнезии наблюдается следующий порядок: раньше всего исчезает память ближайших, текущих фактов, забываются вновь полученные сведения в силу развития фиксационной амнезии, так как больные плохо фиксируют в сознании все, что происходит с ними сейчас. Впоследствии ослабевает память общих идей, чувствований (например, чувство дружбы, вражды), привычек, действий. Содержание памяти утрачивается в направлении от нового к старому и от сложного к простому. Имена собственные забываются легче и раньше всего, за ними следуют имена существительные, имена прилагательные и глаголы, междометия и жесты. В случаях восстановления, улучшения памяти процесс идет в порядке, обратном ее утрате, т. е. в направлении от событий давних к новым и от действий к фактам, от жестов к именам собственным. Закон Рибо был подтвержден в основных своих чертах другими, более поздними исследователями и даже разработан детальнее (М. Offner, 1913). Особенно отчетливо он выражен в случаях постепенного и равномерного нарастания упадка памяти, например при медленном развитии старческого слабоумия.
Существующая закономерность развития нарастающего снижения памяти объясняется тем, что прежде всего страдает способность воспроизведения впечатлений, менее закрепившихся развитием ассоциативных связей, более новых, мало повторяющихся, менее привычных, сопровождающихся не очень яркой эмоциональной окраской. Это психологическая сторона явления, имеющего патологическую основу: там, где органически поражен субстрат психических процессов, структуры головного мозга («круг Папеца»), не могут достаточно удовлетворительно закрепляться и воспроизводиться впечатления, особенно новые, которые первыми и поражаются.
Лица, страдающие нарастающим упадком памяти, утрачивают в значительной степени способность локализовать события в пространстве и времени (пространственная амнезия). Это расстройство является естественным следствием лежащего в его основе психопатологического процесса. Способность локализации впечатлений обусловливается установлением их последовательной связи с другими впечатлениями. Поскольку такая связь не устанавливается прочно или совершенно не образуется, не может возникнуть достаточно удовлетворительной локализации в пространстве и особенно во времени. Это проявляется у больных в грубых ошибках при определении собственного возраста и возраста близких лиц, что в клинике психозов пожилого (старческого) возраста наблюдается довольно часто при явлениях прогрессирующей амнезии.
Отмеченные особенности нарастающей амнезии можно проиллюстрировать клиническим примером (В. П. Осипов, 1923).
«Старческое слабоумие. Больной 72лет, ранее выполнял весьма ответственные обязанности, связанные с его службой, требовавшей значительного напряжения памяти. Ослабление памяти было замечено окружающими с осени 1915 года. Больной забывал дни, путал дела, забывая о необходимых действиях по службе; будучи военным, он забывал о назначенных смотрах и приемах, неправильно надевал форму. С декабря 1915 года ему нельзя было поручить сколько-нибудь сложной работы; он путал и забывал имена близких знакомых; повторял одно и то же по несколько раз. В феврале и в марте 1916 года нередко являлся на службу в семь часов утра и очень удивлялся, не находя никого на месте; тогда же было замечено, что в письме его оказываются пропущенными не только буквы, но целые слова; весною, в апреле и в мае, больной забыл, где находится место его службы, он не мог найти своей квартиры сам и не мог никому объяснить, где он живет; были случаи, что он по семь-восемь часов ездил по городу, не в состоянии попасть домой, в конце концов его доставляла домой полиция, узнав его адрес по его имени и фамилии. В середине мая больной подал своему начальству довольно длинный рапорт, из которого видно, что он не помнит надлежащим образом имен своих сыновей, двух из них называет одним и тем же именем и не знает даже приблизительно, чем они занимаются и какое служебное положение имеют; собственное служебное положение в это время больной тоже представлял смутно. В июне, будучи в клинике, больной почти никого не мог назвать по имени, всех своих сыновей он называл одним именем, которое тоже с течением времени позабыл; при постоянных посещениях врачей он заявлял, что видит их в первый раз, он не был в состоянии припомнить только что минувшие события, например, что он только что пообедал. Свой возраст больной определял неправильно, ошибаясь на 30 - 40 лет. Он так и не мог усвоить, что находится в клинике, заявлял, что он вчера или сегодня утром сюда приехал. Наконец, он перестал узнавать своих сыновей в лицо; целыми днями щипал корпию, сначала смутно вспоминал турецкую войну 1877 - 1878 года, потом забыл и об этом Первое время пребывания в клинике мог писать, пропуская буквы и слова, повторял многократно одно и то же слово или бессвязную фразу, затем и эта способность утратилась. Первые недели пребывания в клинике еще можно было отметить привычки и манеры человека, привыкшего распоряжаться, но затем все это исчезло. Больной скончался в декабре 1916 года. Амнезия его достигла крайней степени развития за месяц — полтора до смерти — больной не мог говорить, не мог написать связной фразы».
