Мы также нашли доказательства того, что перед лицом неприятных событий (это может быть критика со стороны учителя, конфликт, тревожный физический симптом) некоторые люди склонны критиковать себя. Они беспокоятся, снова и снова «пережевывают» случившееся и без конца думают, что это значит. Например, в некоторых исследованиях мы даем нашим участникам негативную обратную связь, например говорим, что они очень плохо прошли тест на вербальные способности.

Сразу же после этого мы предлагаем им решить простую головоломку, где нужно составлять из букв слова. Например, какие буквы нужно добавить, чтобы завершить следующие слова? На каждое слово дается не больше 15 секунд.

В отличие от тех, кому мы говорили, что они прошли тест «успешно», те, кто узнал, что «провалил» тест (что могло спровоцировать негативные мысли), чаще завершали слова определенным образом: как ТУПОЙ, НЕУДАЧНИК, ИДИОТ, ГЛУПОСТЬ. Тем самым они невольно выдавали то, о чем думают, а именно критику в свой адрес (например, «я неудачник», «я дура», «я ни на что не способен»).

Однако так поступали только те участники, кто считал себя довольно несчастливым. Наши самые счастливые участники, напротив, легко избавлялись от негативных размышлений. Если вы принадлежите к тем людям, которые вечно делают из мухи слона, то, скорее всего, вы склонны к навязчивым мыслям. Вам нужно научиться вести себя так, как ведут себя счастливые люди, и активно избавляться от «отравления мыслями».

Мы постоянно сравниваем себя с окружающими. В обычной жизни мы постоянно замечаем, что друзья, сотрудники, члены семьи и даже вымышленные киногерои умнее, богаче, остроумнее или привлекательнее нас. И каждый раз, когда мы спрашиваем близкого человека, как прошел его день; каждый раз, когда мы перелистываем глянцевый журнал; каждый раз, когда мы обсуждаем наши отношения с другими, мы сравниваем себя с окружающими.

Исследования показывают, что такие сравнения могут быть полезными⁴⁴. Иногда они вдохновляют нас, побуждают стремиться к высоким целям или совершенствоваться. Когда мы видим, как юное дарование исполняет на фортепиано прекрасную сонату, это может мотивировать нас больше заниматься музыкой. В других случаях сравнения с другими людьми помогают нам спокойнее воспринимать свои трудности. В реанимации родильного дома родители недоношенного ребенка могут найти утешение в том, что другие дети чувствуют себя еще хуже.

Но чаще всего наблюдения за тем, что и как делают другие люди и что у них есть, не приносят ничего хорошего. Сравнения «вверх» (например, «у него более высокая зарплата», «она стройнее») могут вызвать чувство неполноценности, тревогу, снизить самооценку, а сравнения «вниз» (например, «его уволили», «у нее рак») могут вызвать чувство вины, страх, что другие будут нам завидовать или что с нами может случиться то же самое, что и с ними (или что-нибудь похуже).

Чем чаще мы сравниваем себя с другими людьми, тем чаще такие сравнения оказываются не в нашу пользу, и чем более мы чувствительны к таким сравнениям, тем хуже они на нас влияют. Действительно, такие сравнения очень неприятны, ведь какими бы успешными, богатыми или удачливыми мы бы ни были, всегда есть кто-то, кто лучше нас. Как-то я услышала по радио прекрасный анекдот на эту тему. Женщина жалуется, что у других людей есть то, чего у нее нет. Ее отец отвечает: «Посмотри на эти два особняка на Мишен-стрит. Они оба стоят по паре миллионов. Но из окон особняка на левой стороне улицы виден океан, а из окон дома на правой стороне – нет. Как ты думаешь, завидуют ли соседям те, кто живет в доме по правой стороне?»

Невозможно одновременно завидовать и быть счастливым. Те, кто обращает слишком много внимания на других, постоянно чувствуют себя уязвимыми и неуверенными. Между прочим, склонность сравнивать себя с окружающими была темой самого первого моего исследования. На первом курсе аспирантуры в Стэнфорде мы с моим научным руководителем Ли Россом решили найти людей, которых их друзья и знакомые считают «очень счастливыми» или «очень несчастными», и взять у обеих групп глубинные интервью.

Наша первоначальная гипотеза (довольно наивная, как я сейчас понимаю) состояла в том, что счастливые люди склонны сравнивать себя с теми, кого считают «хуже» себя (и поэтому чувствуют себя лучше), а несчастные люди склонны сравнивать себя с теми, кого считают «выше» себя (и поэтому чувствуют себя несчастными). Но когда мы стали задавать участникам свои тщательно продуманные вопросы о том, как и с кем они себя сравнивают, счастливые люди вообще не понимали, о чем мы говорим! Конечно, они понимали, что значит «сравнивать себя с другими людьми»: повседневные наблюдения, социальные взаимодействия и средства массовой информации полны историй об успехах и неудачах других людей, об их мнениях, особенностях, образе жизни, и отношениях, – но, сталкиваясь с такими доступными и неизбежными возможностями для сравнения, счастливые люди, казалось, этого не делали. Мы обнаружили, что у них есть собственные внутренние стандарты, по которым они оценивают себя (например, хорошо ли они знают математику, умеют ли они готовить или поддерживать беседу, по их собственному мнению). Действия других людей не влияли на их чувства по отношению к самим себе (например, им были не свойственны мысли вроде «Элла умнее меня, значит, я глупая»).

Заинтригованные этими предварительными результатами, мы с Ли решили проверить их в более управляемых лабораторных исследованиях. В следующие несколько лет мы обнаружили, что самые счастливые люди искренне радуются успехам других людей и проявляют беспокойство, когда другие люди терпят неудачу. Совершенно другая картина обнаружилась в поведении несчастных людей: они завидовали чужим успехам и испытывали облегчение, а не сочувствие, когда другие люди терпели неудачу.

Проводя эти исследования, мы от души развлекались. В одном случае мы приглашали счастливых и несчастных людей в лабораторию и говорили им, что сейчас они будут решать «анаграммы» в паре с другим участником⁴⁵. Если бы вы были участником этого исследования, то мы попросили бы вас и другого участника сесть рядом, а экспериментатор сидел бы за столом прямо перед вами. В начале сеанса я вручила бы каждому из вас карточку с тремя анаграммами. Вам нужно было бы их расшифровать (например, A-S-S-B-I, Y-O-N-S-W, и N-O-X-T-I)⁴⁶.

Каждый раз, когда вы или ваш сосед заканчивали бы расшифровывать анаграммы на карточке, карточку нужно было бы вернуть мне, и я дала бы вам новую. Условия эксперимента были продуманы так, чтобы вы обязательно заметили, как быстро решает анаграммы ваш партнер. Кроме того, карточки были последовательно пронумерованы, и если вам давали карточку 1, а вслед за ней карточку 5, то вы сразу же понимали, что, пока вы отчаянно бились над карточкой 1, ваш сосед уже успел решить анаграммы на карточках 2, 3 и 4, – то есть что вы сильно отстаете. Кроме того, мы просили участников использовать для черновиков специальные блокноты; начиная расшифровывать новую анаграмму, им нужно было перевернуть страницу в блокноте. Шелест страниц блокнота соседа тоже показывал, что он работает быстрее вас. Это создавало эффект, знакомый любому, кто когда-нибудь сдавал тесты.

Но на самом деле все не так просто. Ваш «коллега», хотя вы об этом не знаете, на самом деле – не другой участник эксперимента, а мой ассистент, который уже знает, как расшифровываются анаграммы (или просто делает вид, что их расшифровывает), и специально делает это намного быстрее или намного медленнее вас. Как бы вы себя чувствовали в такой ситуации?

Результаты этого исследования оказались поразительными. После того как расшифровка анаграмм была закончена, счастливые участники чувствовали себя лучше и высоко оценивали свои способности, независимо от того, лучше или хуже были результаты соседа. Самооценка несчастных людей, по контрасту, значительно падала, если они видели, что сосед выполнил задание быстрее их самих. Несчастливые участники плохо думали о себе: например, они оценивали свою способность решать анаграммы гораздо хуже, чем это было на самом деле, и сообщали, что чувствуют себя более грустными, разбитыми и тревожными, если сосед решил анаграммы быстрее.