— Принесла? — спросил.

— Как договаривались. Где моя плата?

— Здесь.

Они обменялись сумками и, ничего не говоря, каждый отправился в свою сторону. Женщина свернула и отправилась дальше в пустоши. Мужчина сел в багги и уехал.

Я хотел задать вопрос, но удержался. Ещё ничего не закончилось. Морис повела меня дальше, вслед за удаляющейся женщиной. Если я правильно помню направление, то шла она не в сторону заставы. И не в сторону поселения. Куда-то параллельно им. Её путь закончился среди камней, в укромном месте. Ещё одна машина и… На этот раз я узнал ту, кто пришла на встречу.

— Как всё прошло? — спросила женщина.

— Нормально. Вопросов ко мне не возникло.

— Вернешь машину, где взяла.

— Зачем это всё?

— Верь мне. Всё, езжай обратно. Аккуратнее.

Женщина потрепала девушку по голове и обменялась сумками. Я смотрел, как Кара садится в багги, выводит её из-за камней и уезжает в сторону того поселения, куда её назначили недавно. Комендант на этот раз пошла обратно, откуда мы начали за ней слежку.

Проследив за ней, мы увидели, как женщина передала груз, который забрала у Кары. Это была на вид тяжелая сумка. Мужчина, я его видел среди тех, кто приехал с караваном, молча забрал груз и скрылся с ним в той части, где стояли лошади и повозки.

— Что это было? — спросил я, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели и я не знал, что делать. Мысли метались от «сесть и схватиться за голову» до «напасть на Морис, чтобы она не причинила вреда Каре».

— Веди к своей машине. Там поговорим.

Пока шли, я взял себя в руки и немного успокоился. Перед тем, как что-либо делать, сначала надо услышать, что скажет учитель.

— Так что? — я всё же не удержался от того, чтобы разрушить молчание.

Морис отвернулась от меня и уставилась куда-то в небо.

— Пора тебе выучить ещё один урок.

— Какой же?

— Об опасности желаний и губительности гордыни.

— Как это связано с тем, что мы видели? ЧТО мы видели?

— А сам, как думаешь? Это вечная проблема людей. Они всегда тянутся к большему.

— Комендант — это она предатель? — спросил я прямо.

— Успокойся, ученик. Не позорься. Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос.

— Мы ничего ужасного не видели. Просто они обменялись грузом.

— Если бы, — фыркнула зло Морис, — Я давно этот заговор наблюдаю. Бровь думает, что самая умная. Пока она злоупотребляла властью понемногу, я ничего не говорила. Её можно понять. Все мы хотим для близких самого лучше. Но сейчас она перешла черту. Мужчина — ты понял, кто он?

— Он из безымянных? — в это не хотелось верить, но глупо отрицать очевидные факты.

— Да. Ты увидел немного запутанную схему. У нашей секты есть связи в других городах. В других городах есть уникальные товары, которые очень трудно достать безымянным. Как ты знаешь, мы всячески мешаем друг другу. Им выгодно ослаблять нас, нам выгодно ослаблять их. Здоровая конкуренция.

— И что теперь? Её делает предателем то, что она продала безымянным редкий товар?

— Какой же ты наивный, Эрик, — Морис повернулась в мою сторону, но я не мог разглядеть её лица. — Повзрослей уже наконец-то! Кара притащила то, что принадлежит секте. Украла! Не первый раз эту схему Бровь проворачивает. Сейчас вот дочь приплела.

— Что? — я не поверил своим ушам.

— Так ты не знал? Серьезно? Удивляет твоя слепота.

Кара — дочь коменданта? Кажется, этот вечер решил доконать меня окончательно.

— У Кары всегда был низкий потенциал. Не особо прилежная и старательная, считающая себя лучше других. Статус матери давал ей некоторые послабления, чем она и пользовалась. Бездарность. Как в плане таланта, так и личности. С обоими пунктами помогла справиться любящая мамаша. Выбила дурь из девчонки и, воруя у секты, покупала ей дорогостоящие пилюли, чтобы подстегнуть дар.

— Я не верю. — слова дались тяжело. Горло пересохло и отказывалось издавать звуки.

— Зачем мне врать? Ты и правда слишком наивен. Прости, но я вынуждена разбить твои иллюзии. Кара — слабая на передок оторва, чьё возвышение проплатила мать. Она трахалась с половиной парней в секте, да и вне её. Застряла на уровне примитивных желаний и никогда не перейдет дальше. Ты разве не понял? Бровь задумала переворот. Воровства ей стало мало. Она захотела сместить Ашу и самой занять главенство. Такая же наивная идиотка, как и ты. Безымянные должны устроить нападение на Ашу. Бровь им в этом поможет, подстроит всё так, чтобы выманить нашу главу. Когда у меня появился ученик, которого я продвинула наверх, Бровь забеспокоилась. До тебя не дошло, что Кару под тебя подложили?

— Нет… Заткнись! — эмоции хлынули из меня. Я не мог их остановить.

— Грубишь, птенчик? Ну ка, скажи мне. Кара расспрашивала о твоей практике? О том, какими делами занимаешься? Пыталась выведать секреты?

Я бессильно сжал кулаки, не зная, что делать. То ли броситься на Морис, то ли заорать, то ли разорваться на части. То, что я услышал, было слишком ужасно.

— Ты тоже стал жертвой собственной слабости. Возомнил себя избранным, особенным мальчишкой. Сила вскружила голову, но твоя ли это сила? Чего ты сам стоил бы без посторонней помощи? Пару раз потрахался и всё, мозги потерял.

— Прекрати, — слова прозвучали не зло, а умоляюще.

— Дыши. Приходи в себя. Противно на тебя такого смотреть.

Прийти в себя? После того, как мой мир буквально рухнул?

— Она права. Ты жалкое зрелище. — сказала Хол.

Такого предательства я не ожидал.

— Предательства? Твой мир рухнул, когда твоя мать отдала жизнь, чтобы ты выжил. Твой мир рухнул, когда ты отнес отца в крематорий. Интриги девчонки, с которой ты несколько раз потрахался — это не мир рухнул. Это всего лишь неудачный опыт общения с противоположным полом. Считать это крушением мира — вот что такое предательство.

— Так это правда, Хол? Ты веришь в то, что сказала Морис?

— Между верой и объективным знанием есть большая разница. Прости, Эрик, но ты реально слепой, если не видел происходящего вокруг тебя.

— А ты, значит, видела?

— Что Кара не особо порядочная девушка? Что она любит общаться с другими парнями? А ты не видел этого?

Видел. Но выбрал не обращать внимание.

— Потому что ты струсил. Боялся спросить прямо. — припечатала Хол.

— Это было не моё дело.

— Не твоё. Но почему тебе тогда так больно? Потому что ты тайно надеялся, что Кара выбрала тебя.

На смену буре эмоций внутри пришла звенящая пустота.

— Что теперь будет? — спросила я Морис.

— Ничего.

— Не верю. Что ты собираешь делать?

— Сейчас — ничего. Я не обманываю тебя. Пусть Бровь и дальше плетет интригу. Я вмешаюсь в нужный момент и возьму её на горячем.

— А Кара?

— Что бы ты сам сделал, Эрик? Ты узнал о заговоре. Какие твои действия?

— В жопу уроки! Не сейчас! Просто. Ответь. На вопрос. Что ты будешь делать с Карой?

— Я пока не решила. Ты слышал её слова. Девушка не в курсе заговора. У неё есть шанс выжить.

— Спасибо. — я чувствовал, что пусть и на малую долю процента, но Морис сказала так из-за меня.

— Тут не за что благодарить. Когда придет время привести приговор в исполнение, я не буду мешкать. Но ты не ответил. Как ты поступишь, окажись на моём месте?

— Я не готов сейчас об этом говорить.

— Тогда иди. — махнула женщина, — Иди, ползи к себе в берлогу, поплачь. Мы ещё поговорим с тобой об этом. И, Эрик, ты же понимаешь, что нельзя Каре рассказывать про то, что узнал?

— Понимаю.

Три секунды назад я начал думать о том, как спасти девушку. Но Морис лучше об этом не знать.

— Если ты захочешь рассказать, я пойму. Но помни про Икара. И помни, к чему приводят импульсивные желания.

К смертям. Они всегда приводят к смертям. Вот что хотела сказать Морис.

— Не хочешь поговорить? — спросила Хол.

— Не хочу.

Впереди показался мертвый лес и я притормозил, чтобы ночью не въехать куда-нибудь. Машина не виновата в моем горе. Стоило выйти наружу, как выскочил дух и попытался меня убить. Но не было настроения играть в эти игры. Злость вспыхнула внутри и я поймал тварь прямо в воздухе. Не руками, волей.