Кто-то говорил мне о пожарах. Об опустевших городах и дорогах, вытоптанных копытами лошадей булгарской орды. О сожженных домах и убитых, чья кровь впитывалась в…

— Земля говорит. — Я открыл глаза. — И ей больно. Почти… почти как человеку.

— Это так, Видящий. Удел Мидгарда — стать местом самой последней битвы. И эта битва уже скоро.

Во взгляде Ванадис не было страха — скорее какое-то обреченное веселье. Она уж точно не собиралась прятаться или оставлять сражение богам и ледяным великанам. Я почему-то представил ее стоящей на пути мертвецов из Царства Хель — с мечом в руках и драгоценным ожерельем на шее.

И хотелось верить, что она победит.

— Ты совсем не боишься, — улыбнулся я. — Твои предки на Эллиге гордились бы тобой.

— Много ли толку бояться того, что нельзя изменить, Видящий? — Ванадис помотала головой, рассыпая по плечам золото волос — будто отгоняла дурные мысли. — Не лучше ли потратить время, которое нам еще осталось, на что-то приятное?

Йотуновы кости… Да что ж ты делаешь, ведьма?

— И на что же? — проворчал я.

— Будем спать. Завтра тебе предстоит долгий путь… Одеял у меня нет, но твой волк наверняка сможет согреть нас обоих.

— Пожалуй… — Я опустился на пол рядом с Хисом. — Но ты говорила, что не сможешь уснуть.

— Я? Да, говорила. — Ванадис легла рядом и прижалась к моему боку. — Но пока ты здесь — я попробую.

— Твой путь скоро завершится. — Ванадис на мгновение прикрыла глаза, словно вглядываясь туда, куда я не смог бы посмотреть даже «Истинным зрением». — Ты отыщешь то, что тебе нужно.

— Откуда ты знаешь? — Я поправил седло на коне. — Грядущее скрыто. Даже от таких, как ты.

— Я чувствую, — улыбнулась Ванадис. — Грядущее скрыто… но оно уже слишком близко.

— Так близко, что его уже не изменить?

— Мне — нет. — Ванадис погрозила пальцем, и дети спрятались обратно в избу. — Но у тебя свой путь, Видящий.

— Вот как? — отозвался я. — Похоже, ты веришь в меня даже больше, чем я сам.

— Ты не хуже меня знаешь, что Рагнарек — Конец Времен — уже близко. Но все же спешишь. — Ванадис протянула руку и пригладила гриву коня. — В такие дни торопится или глупец, или тот, кто еще может успеть обмануть даже саму судьбу… На глупца ты не похож.

— Хотелось бы и мне в это верить. — Я вздохнул и полез в седло. — Береги себя, Ванадис. И поспеши в Вышеград — там есть, кому защитить детей.

— Как скажешь, Видящий. А ты — постарайся защитить нас всех… Держи — я собрала тебе кое-что в дорогу.

— Яблоко?

Я осторожно развернул тряпицу, и мне в ладонь выкатился увесистый золотистый шарик. Крупный, блестящий, идеально-круглый и без единой червоточинки. Не знаю, где Ванадис раздобыла такую красоту, но уж точно не в соседнем лесу. На землях к югу от Круглицы зима еще не успела вступить в свои права, но на деревьях даже листьев уже почти не осталось. И тем более плодов — есть не считать костров рябин, которые то и дело мелькали среди мрачной серости голых стволов и густой зелени елей. А уж такие яблоки здесь вряд ли бы нашлись и летом. Мне приходилось видеть местные плоды и в Вышеграде, и в Каменце, и все они рядом с этим румяным великолепием смотрелись бы невразумительной мелюзгой. Яблоко Ванадис выглядело так, будто она стащила его в самом дорогом супермаркете здорового питания, а потом еще и отмыла и натерла воском.

Я никогда не питал особой страсти к фруктам, но вдруг поймал себя на мысли, что сейчас готов тут же впиться подарок зубами и сожрать целиком. Хотя, в общем-то, даже не был голоден — организм еще не успел проснуться и потребовать еды.

А когда потребует — мне уж лучше выскочить в реал и сварганить пару бутербродов. Игровая пища лишь ненадолго обманет разум, но не придаст телу сил.

Моему — не предаст.

— Лучшего подарка и не придумать. — Я подбросил яблоко и поймал обратно в ладонь. — Но сохрани его для детей. Им пищу куда нужнее — а мне голодная смерть не грозит. Хис умеет охотиться.

— Не сомневаюсь. И все же возьми. — Ванадис осторожно обхватила мою руку ладонями и сжала пальцы. — Для детей у меня еще найдется еда — но таких яблок больше не осталось. Ты же не обидишь меня отказом, Видящий?

— Нет, — усмехнулся я. — Но что я могу подарить тебе в ответ — как того требует обычай северян?

— Ты и так уже сделал достаточно. И еще сделаешь — так поспеши же.

Ванадис шагнула вперед и легонько коснулась моих губ своими. И на этот раз я почему-то не почувствовал ничего… такого. Даже Система не выдала ни единого оповещения. Если ночью странная колдунья-северянка и проверяла мой ментальный доспех на прочность, то утром ей это явно наскучило.

Просто поцелуй на прощанье — без какого-то подтекста, особых эффектов или скрытого смысла.

— Будь осторожна в дороге. — Я запрыгнул в седло. — И да хранят тебя боги.

— Их время почти закончилось. — Ванадис вздохнула и провела ладонью по стремени. — Теперь все мы сами по себе, Видящий. Но пусть твой путь будет легким.

Хотелось бы верить.

Когда я тронул поводья и пустил коня рысцой, она еще долго стояла у покосившихся и черных от пожара остатков забора. Смотрела вслед, пока деревья не скрыли нас друг от друга. И почти тогда же я перестал чувствовать и магию, спрятавшую нас от ночных чудовищ… и даже саму Ванадис.

Мне вдруг показалось, что пожелай я вернуться назад, я бы уже не застал ни ее, ни детей — только обглоданные кости дезертиров у забора, дымок из-под крыши избы, в которой мы провели ночь, и еще теплые угли в очаге.

Но проверять я не стал — вместо этого только прибавил ходу, выбираясь через лес обратно на тракт, ведущий к югу.

Когда земля и поваленные деревья под копытами коня сменились чем-то похожим на дорогу, я вытащил из седельной сумки яблоко. Набор циферок, кусок двоичного кода — обманка для разума. Мозг скажет, что на языке что-то сочное и сладкое. Соврет даже желудок…

В себя я начал приходить, только когда в моих руках остался огрызок в палец толщиной. Но и на этом я не остановился — продолжал работать челюстями, пока не раскрошил зубами даже веточку, на которой яблоко когда-то росло. И если бы кто-то сейчас осмелился попросить у меня хотя бы крохотный кусочек божественного лакомства — я бы, пожалуй, взялся за саблю.

— Йотуновы кости… — пробормотал я, кое-как прекратив облизывать пальцы, на которых могли остаться капельки чудесного сока. — Да что за?..

Внимание! На вас действует эффект «Омоложение».

Вы исцелены от всех болезней. Все негативные эффекты сняты.

Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Что это вообще было? Ванадис вымочила сове яблочко в каком-нибудь отваре мухоморов? Не может же обычный фрукт — пусть даже и немыслимо сочный — оказаться настолько вкусным, чтобы я сожрал его, чуть не отхватив зубами половину пальцев?

Впрочем, обычные фрукты не умеют и «омолаживать».

Я развернул интерфейс и принялся вчитываться в показатели и Характеристики. Никаких перманентных дебаффов на мне не висело, но волшебное яблочко Ванадис добавило мне по десять пунктов здоровья и выносливости. Похоже, тех самых, которых я лишился еще при создании персонажа, обменяв на две единички Воли и став «Выходцем из могилы».

Давным-давно. В свой самый первый день в «Гардарике».

— Чудеса…

Я привстал на стременах. Изменились не только цифры — магия «молодильного» яблочка дотянулась туда, где не было власти даже у всемогущей Системы. Спина перестала болеть — от слова совсем. И что-то подсказывало, что если бы я повнимательнее рассмотрел вкладку персонажа — заметил бы, что седых волос на висках и в бороде стало куда меньше. Но времени на самолюбование уже не осталось — конь вынес меня на вершину холма, откуда открылся вид на уходящую вдаль дорогу.

И на огромный лагерь у самого горизонта. Солнце уже успело подняться над лесом и озаряла верхушки походных шатров и юрт.