Большая часть окружённых под пограничной крепостью зорфов, присягнула полукровке Энегве, а так же её верному командиру Львиногрифу. Что в свою очередь привело к появлению первого полноценного зорфского легиона вставшего на защиту империи. Но, были и те кто присяге предпочёл смерть. Около сотни Каганатских знатных сынов предали мечу, а вместе с тем и бесславной смерти. Ещё около сотни игнорируя всадников попыталось сбежать, но было пойманы и так же убиты рассредоточившимися вокруг крепости зорфами Энегвы.
Как итог наших общих с Зорфами действий, переживший войну Восток смог восстановиться, а так же, найдя соратников в лице полукрови, усилить свои оборонительные способности. И пусть, мне так и не удалось переспать с этой знойной штучкой Энегвой, даже несмотря на это, я был рад нашему с ней знакомству. Ведь именно оно и помогло укреплению моих позиций в этом регионе.
Проведя инспекцию на границе, а так же выслушав все благодарные оды от правителей второй крепости, название которой, я так и не смог запомнить, вновь вернулся в Восточный Мэдэс.
Старина Гвиний попусту времени не терял. Едва только тот пришёл к власти, а я по каким-то делам вновь отлучился из Мэдэса в Угорье, как по моему возвращению у стен уже висело пятеро местных мелких аристократов. На законный вопрос «А какого?» Мне чётка и по существу обрисовали картину маги-ученики.
Висевший у врат «скот», по другому этих упырей язык не поворачивался назвать, вместо оказания всесторонней помощи, похищал и вместе со своим хозяином Визирием, не так давно насиловал молодых женщин магов. Многие из которых, опасаясь предлога быть заклеймёнными «ведьмами», и по сей день оставались в местной цитадели. Ведь гореть на на праведном костре для многих показалось наказанием куда хуже чем просто раздвинуть ноги и молчать.
Всего за пару дней что меня не было. Гвиний распускает проданный аристократам орден, а после, создаёт новый, свой собственный, ставя своих учеников и магов, на одну ступень с городской стражей, что будет оберегать Восточный Мэдэс. Не все местные лорды рады такому решению, но как и ранее, засунув свои злобные языки куда по дальше – аристократы терпят.
Дни сменяли недели, а те, в свою очередь подвели меня под чертой ещё одного прошедшего в относительном спокойствии месяца. Лёгкий пушок едва заметный ранее на моём лице, постепенно сменялся чёрной и колючей щетинистой щёткой. Продолжая накапливать собственные силы, я всё так же ждал прибытия загадочного Алхимика Барэля, а так же того, кто в ближайшее время обещался стать преемником Гвиния. После чего я и моё войско, оставив зазнавшуюся и заигравшуюся в градоначальника старую оливку именуемую Гвинием, отправимся бы обратно в Нивград, откуда и начали бы отвоёвывать положенный мне по закону престол.
Время шло, человеческое войско империи, собиравшееся на востоке росло, и к сожалению делало это куда медленнее армии той же Энегвы, что каждую неделю слала в Мэдэс отчёты о постоянно прибывающих из лугов Захрии добровольцах. За сорок дней армия полукровки прибавила в тысячу голов, от чего нам пришлось пополнять запасы пограничной крепости из личных резервов Угорья и самого Мэдэса. Благо, что правитель Адэль Рэ, что знатный Гвиний, совершенно не противились моим просьбам и делали всё что только от них требуется.
Тем временем, на востоке миновал ещё один месяц и началась полноценная восточная зима. «Полноценная» это со слов местных, а как для меня, она что местная весна, что лето, что осень… Один хрен если пойдёт дождь везде и всегда распутица эта блятская. Даже дорожная грязь по ночам, зимой и та не подмерзает. Так какая же это на хрен тогда зима?
В общем, жили мы в Мэдэсе припеваючи, если не считать нагрузки на трещавшую по швам казну. Силы наши росли. Со всех сторон империи на восток стекались верные моему отцу и роду вассалы, прознавшие с ходом времени о появление названного Августом наследника. Экономика в месте с тем так же крепла, не считая многочисленных даров, в основном состоявших из золота и дорогих камней, присылаемых возвращавшимися под моё крыло вассалами. Восток построенный на камнях и лесах, так же укреплялся в плане само обеспечения. Хотя и без мелких проблем тут тоже не обошлось. Купленные у кочевых зорфских народов степные коровы, в условиях пригородных загонов постоянно давали молоко, но взамен отказывались размножаться. Наших же, выведенных в империи коровок было попросту не у кого покупать, крестьяне очень не охотно расставались со своими кормилицами. Да и к тому же, редкие отряды озлобленных эльфов, всё так же, переодически атаковали приграничные деревни, устраивая в тех геноцид. Причём геноцид не только среди имперцев, но и кур, коров, овец свиней и даже собак. Ушастые подонки резали всех, и это реально очень сильно меня бесило. Хотелось плюнуть на права, престол и прочее, двинув на восток, где вместе с темными Нибирийцами и Дворфами, мы бы вместе поставили Солум на колени. К сожалению, сделать этого не потеряв жизнь, а вместе с тем и право на престол я не мог. Солум, это один большой лес, защищённый магией дриад. Каждое дерево в Солуме есть ничто иное как крепость и ловушка, с которой на голову армии может рухнуть всё что угодно.
Начать наступательную войну против эльфов, означало начать войну против тысячелетнего укреплённого такой же тысячелетней магией леса. Для того что бы сделать шаг нам предстояло сжечь, повалить, выкорчевать то что не горит, не рубится и напрочь отказывается падать. Война с эльфами требовала десятилетия времени, а так же огромный ресурс снабжения, которым я сейчас не обладал, и который мог обрести лишь заполучив титул императора. А ведь помимо Эльфов, у нашей страны были и другие враги… Та же империя Силистина и морские варвары, что сейчас успешно громили наших имперских вассалов у приморских рубежей. Эти воспользовавшиеся случаем подонки могли так же на долгие годы сковать своими путами наши руки. А ведь помимо всего этого, были и идиоты решившие выйти из империи и основать собственные государства!
Империи требовалось вновь стать единой. Как некогда Август, отстоявший восток, я, двигаясь по стопам старшего брата должен был вернуться в столицу, занять престол, а после приняться заново, по кирпичику отстраивать то что эти идиоты братья разрушили. Меня в край заебала начатая ими война. Заебали зорфы, заебали эльфы и единственное чего я по настоящему хотел, так это вернуться обратно в Нивград, к той беззаботной и богатой жизни, где меня не пытались убить, обмануть или использовать во благо своих целей… Хотя, по моему именно с Нивграда и началась вся эта сраная канитель.
Чем дольше шла эта долгая, тёмная зима, тем медленней тянулся каждый из её мрачных дней. Мучавшая меня бессонница переросла в псотоянную мигрень, снять которую могли лишь заклятья Гвиний или Августа. Просыпаясь среди ночи, я раз за разом припадал к своему перу, чернилам и записям о том что может пригодиться этому миру и мне. Работая по пятнадцать, а то и двадцать часов в день, я вновь и вновь засыпая, а после просыпался за письменным столом. Видя моё озадаченное положения, никто кроме сестры не смел вмешаться, предложить свою помощь и позаботиться обо мне. Окружающие меня Дроу, видевшие во мне сверхсущность ошибочно полагали что я со всем справлюсь сам, что их вмешательство только повредит. Они верили, карл справится, но, к сожалению я не справлялся. И именно Августа, та единственная кто продолжала видеть во мне лишь нравившегося той мужчину, смогла спасти меня от отчаяния. День за днём, неделя за неделей я засыпал лишь в её тёплых, успокаивающих меня объятиях.
Нежная, добра и ласкова. Ничего не ждёт, не просит, и всегда поддерживает любом из моих решений. Августа по настоящему любит меня, не как бога, аристократа или господина, а как самого обычного мужчину.
Её ласка и внимание становятся мне тем, что я так долго искал в прошлой жизни. Даже то старое, далёкое чувство опасности и возможного влияния на разум Августы кем-то из последователей Иоана не может отделить ту от меня. И когда, наконец-то приходит время знакомиться с преемникам Гвиния, и вместе с тем отправляться на новую войну, я слышу, их… Слова Августы заставившие всё моё нутро содрогнуться:
