Не считая разведчиков, уже давно отправившихся в путь. Первая, головная часть армии, состояла из магов, и ополченцев. Данная группа отвечала за состояние дороги, наведения мостов и возведение переправ если таковы понадобятся. В каком-то роде, эти ребята стали чем-то на подобии инженерной группы целью которой являлось по возможности упростить передвижения всех следующих за ними войск. Наблюдать за действиями ребят, из толпы было направленно около сотни темных. Их цель в рядах ополченцев ясна как белый день – в случае надобности убить своего мага, тем самым не дав тому переметнуться на вражескую сторону, или нанести урон войску. Инструктаж по поводу возможной диверсии вёлся долго, Крон Элкантра около недели вдалбливала в верные лишь Матриарху умы, важность магов в нашей армии, а так же недопущения ненужных жертв среди них. «Если сможете, обездвижьте, вырубите, свяжите и вынесите за пределы поля боя. И лишь чувствуя что не сможете и скоро умрёте, убейте мага в месте с собой». – Именно таким был приказ Крон Элкантры. Жёстким, холодным и расчётливым, точно таким же какой и была дроу для всех, кроме меня.

В суматохе, глядя за построением второй части в которой пойду и я сам, замечаю одинокого менестреля что на бочке, с лютней в окружении нескольких аристократов, воинов дроу, а так же обычных бойцов тиха напевает знакомые слова:

- Пройдёт товарищ все бои и войны. Не зная сна, не зная тишины. Любимый город, может спать спокойно. И видеть сны, и зеленеть, среди весны.

Кто-то, как доу, молча слушал, наслаждался. Кто-то, как аристократы, записывал за бардом, ну а кто-то, как пара девчушек и старая женщина, в объятиях мужа и сына плакал.

- Да что вы разорались бабоньки, позорите меня тут среди знатных сынов. Не мешайте музыку слушать, всё хорошо будет, спите спокойно, вы ж знаете, я как всегда вернусь. – Крепко обнимая тех, приговаривал местный, судя по гербу, аристократ. Панцирь со спины украшали десятки глубоких царапин и заметных при солнечном свете вмятин. Лицо его, так же как и броня отображала потрёпанность и усталость. Несколько глубоких шрамов, искривлённый нос, на правом глазу повязка. Один внешний вид этого бойца в очередной раз прощающегося с родными источал всю ту усталость, которую испытывал народ от непрекращающейся войны. Глядя на того, в душе я пообещал себе. Что во благо этой, ни о чем не подозревающей семьи, а так же всего того замученного смертью и нищетой народа, я выиграю, одержу победу над окружающими меня врагами, а после, на столько сколько сможет прожить моё тело, буду бороться за мир!

Не ради себя, не ради славы, богатств и золота, а ради тех кого я сейчас могу защитить. «Подумать только, задрот с пушком у носа думает о чьей-то защите. Кажется, война немного поменяла меня, может даже чуть смелее сделала…»

- Господин, пора прощаться… - Подкравшись со спины, и обняв меня, прошептала Августа.

На лице сестры я видел больше тёмные мешки. Последние несколько ночей она не посещала моей комнате, а между тем, верные слуги каждый день докладывали о том, как она громко плачет, одиноко мучается в своей спальне. Каждый раз когда я к той приходил, она держа меня за дверью утихала, а затем, отказывала в праве войти, отправляя на отдых в гордом одиночестве.

Взглядом велев страже меня покинуть, одной рукой приобнял ту по талии, а вторую положил на едва заметно выступающий в мешковатых одеждах животик. Августа всегда была стройная, даже чуть худощавая, и всегда насила подчёркивающие талию одеяния, но сейчас…

- Что за мешок на тебе, ты раньше такое никогда не одевала… – От моих слов и лёгкой шутки та болезненно скривившись отвернулась.

- Я не хотела что бы ты видел меня такой… - С грустью ответила сестра.

- Какой такой? -Чуть согнувшись, спросил я.

- Слабой… - Что ты делаешь?! – Когда я сев на одно колено чуть приподнял её тёплую вязанную кофту, недовольно буркнула та. Но поцелуй мой, в этот раз предназначенный не ей, а тому кто рос и креп за стенками её хрупкой плоти, в миг разрушил всё женское непонимание и злость.

- Я никогда не смогу назвать тебя слабой. – Поднявшись и крепко обняв ту, произнёс я. Слёзы инквизитора сорвались с красных , красивых глаз. Августа рыдала, моля железная леди превратилась в плаксивого ребёнка. Моля всех известных ей богов, включая дух императора, она заклинала небо помочь мне и сохранить меня живым. Её слёзы, слова, сотнями не видимых игл разили сердце. Заставляя понимать, почему в множестве фильмов, некоторые герои предпочитали уходить из кадра не попрощавшись. Ведь расставаться, зная что больше никогда можешь не увидеть любимого человека действительно сложная штука. Сколько историй мне хотелось той рассказать, о скольком спросить её мнения, узнать о планах на это не родившееся дитя и много чего прочего. Я не хотел её отпускать, но мир окружавший нас требовал именно этого.

- Как только рожу, я сразу примчусь к тебе. Ты только жди, ладно? – Утирая рукавом слёзы, тихо нашёптывала инквизитор. – Жди и даже не смей противиться, такова моя воля. Возражения не принимаются! – Отрезала та когда я хотел воспротивиться.

- Ладно. Тогда с тобой останутся Бэгские. Матильда лучшая из наших слуг, к тому же, она хорошо умеет заботиться о детях. Дочь её так же может пригодиться. Обе эти женщины под рабским клеймом и скорее погибнут чем дадут нашему малышу пострадать. – Всё так же, держа ту в своих объятьях тихо говорил я.

- Хорошо Карл. Обещай что не умрёшь раньше меня.

- Это уже слишком Августа…

- Обещай!!! – Повысив голос, грозно рыкнула та и я чмокнув ту в щёчки так же ответил.

- Не могу.

Когда ж домой товарищи мой вернётся,

За ним родные ветры прилетят.

Любимый город другу улыбнётся –

Знакомый дом, зелёный сад, весёлый взгляд. @ Марк Бернес. В исполнении Тилль Линндман.

От автора: Спасибо за комменты. Прошу простить меня за эту вставку, думаю она многим придётся не по вкусу, но так захотелось мне, песня действительно очень хорошая и душевная…

Две недели спустя.

Шатёр его Преосвященства Кардинала Иоана Второго.

Пробиваясь сквозь лёгкие, изысканные ткани шатра, на стол кардинала падал тёплый, ласковый весенний свет. На полях уже давно поднялись высокие травы, решив проблему с кормёжкой лошадей, ну а в лесах… В лесах как и в складах городов через которые двигался Иоан еды не прибавлялось. За зиму, послушники церкви обобрали местных до нитки. И даже ему, великому служителю господа бога, приходилось в основном питаться олениной, или костлявой крольчатиной, которую на вкус кардинала ну совсем не подходила к его любимому вину.

- Если бы только я первым заключил контракт с дворфами… - Тяжело вздыхая, заранее записывая траурное письмо с соболезнованиями, бубнел себе под нос Кардинал. Надеявшись на поражение и отступление Карла к Колду, Иоан планировал отдать большую часть Мятежных земель и городов низкоросликам, спихнув на тех проблему с возвращением Угорья. Ну, а когда стало понятно что принц вполне удачно может отразить атаку, тот и его войско не ожидавшие подобного попросту не успели. Две серьёзные ошибки в один день сильно испортили настроение кардинала, но голова одного из его тактиков, поднятая в тот день на пику. Слегка разрядила обстановку. Карл знал, чувствовал что Иоан идёт за ним, а потому, спихнув все обвинения по поводу убийства члена имперского рода на стратега. После чего и вовсе обвинив того в заговоре, и заставив признать вину, прилюдно казнил. В тот момент, сердца воинов кардинала переполняла вера в то что Карл попал под чары окружавших его дроу, и с момента их победы, ситуация чуть изменилась. В худшую для Иоана сторону.