Я поперхнулась от неожиданности. Нич-чего себе. Да брешет, наверно, прикалывается. Нет, я понимаю, он и до этого говорил что-то на данную тему, но не до такой же степени, в конце концов!

— Любой?! Что, если я прикажу, даже с этой башни прыгнешь?!

Рыцарь пожал плечами:

— Прикажите.

Не-э-эт, он точно брешет. Блефует. Ну не похож он на психа-самоубийцу!

— Приказываю!

Н-ну? И что дальше, Рыцарь? Как выкручиваться будешь? Начнешь бледнеть, краснеть и причитать, что погода нынче не летно-прыгательная?

По лицу Ллевеллина не проскользнуло ни единой эмоции. Он просто встал, подошел к зубцам башни и, не оглядываясь, сделал шаг вперед…

Крик застрял у меня в горле. Не знаю, как я очутилась у кромки башни, но. Я вглядывалась в серое марево тумана, искала его взглядом.

Бесполезно. Ллевеллина не было. Лишь черный силуэт медленно растворялся в серебристом мареве.

Я медленно опустилась на пол. Допрыгалась?! Докомандовалась? Можешь, радоваться! Салтычиха чертова!

Господи, ну что же делать?! Спрятав лицо в ладонях, я отчаянно захлюпала носом. Я ведь только что, своими руками, убила человека! Пусть, не я сталкивала его с башни, но это ж я сказала ему. Господи, ну что же он за идиот?! Как можно прыгать с такой высоты, из-за того, что кто-то кому-то что-то сказал?!

Господи, ну как это могло произойти?!

По щекам побежали слезы.

— Миледи? Что-то случилось?!

Ыыыы???

Я медленно подняла голову.

Ллевеллин, живой. Рубашка и брюки перепачканы пылью, на рукаве зияет огромная дыра, на сапогах подрана кожа. Но он живой, живой! Я едва сдержалась, чтобы не броситься Рыцарю на шею с радостным визгом.

Но… Как?!

— З-зачем ты… — фраза оборвалась. Я запнулась, не зная, как продолжить.

Но Ллевеллин, похоже, и так прекрасно меня понял:

— Я не мог не выполнить ваш приказ, миледи. Это сильнее меня.

— Но… Как?!

— Могу ли я надеяться на ваше прощение, миледи? — вскинул на меня прямой взгляд парень. — Я не успел сказать вам, но, пока Рыцарь служит Хозяйке, он не может умереть.

Та-а-ак. Надо что-то делать. И чем скорее, тем лучше.

Что ни говори, а Хозяйка все равно какая-то неправильная. Нет, конечно, и раньше случалось так, что выполняя приказ своей госпожи, Рыцари погибали, но, чтобы вот, так... Пожалуй, стоит его слегка изменить. Совсем чуть-чуть. Хотя бы для того, чтобы в следующий раз, прежде чем прыгать с башни, Рыцарь поинтересовался, действительно ли Хозяйка хочет этого.

Молчание затягивалось. Не знаю, о чем думал Ллевеллин, но у меня в мыслях крутился один вопрос: «Что дальше?».

Я просто не представляю, зачем я здесь, что мне делать, как жить, и вообще.

— Не желает ли миледи отобедать? — прервал мои мрачные размышления голос Ллевеллина.

Ась? Это он мне?

Гм, ну почему бы и нет.

— Можно, — улыбнулась я.

Рыцарь кивнул:

— Следуйте за мной, миледи, я покажу вам, где находится столовая зала. — медленно повернулся и…

— О, Боже!!! — только и смогла выдохнуть я.

На спине Рыцаря, где-то на уровне лопаток на рубашке расплылись огромные кровавые пятна.

— Что-то случилось миледи? — встревожено повернулся ко мне парень.

Я сглотнула комок, застрявший в горле, и поспешно закивала:

— У тебя. На спине…

Ллевеллин ап Гвидион отвел глаза:

— Падение с такой высоты не может пройти бесследно. А я, прошу простить меня, миледи, я сразу поднялся сюда и просто не успел переодеться.

Мой голос больше походил на всхлипывание. Ну не могла я сейчас говорить нормально – это же все по моей вине!

— Тебе очень больно?..

Прямой взгляд:

— Сейчас — нет, миледи.

О господи боже мой, ну как я могла, где были мои мозги?! Он же…

С другой стороны. Откуда я знала, что он не блефует? Что это — правда и он действительно спрыгнет, а не начнет подыскивать какие-нибудь оправдания.

Загнав совесть пинками в глубь души, я вздохнула:

— Хорошо, сейчас, я только книгу возьму.

— Какую книгу, миледи? — недоумевающе поинтересовался рыцарь.

— На тумбочке возле кровати нашла. Знаешь, она такая странная! Я готова поклясться, что когда я в первый раз посмотрела на ее обложку, там была другая надпись! — подойдя к креслу, то ли созданному, то ли вызванному Ллевеллином, я взяла с подлокотника оставленный томик.

— А, перевертыш. — понимающе протянул рыцарь.

— Пардон?

— Перевертыш, — любезно пояснил Ллевеллин. — В отличие от остальных предметов, находящихся в Замке, эта книга не принадлежит ему. Говорят, она была принесена сюда одной из предыдущих Хозяек. В детстве я пару раз слышал, что эта книга способна помочь. Что-то вроде подсказки, короткого взгляда в прошлое или будущее. Правда, я никогда не слышал, чтобы кто-то из Хозяек действительно пользовался ею.

Ну а мы рискнем. Чем черт не шутит? Раз уж она может подсказывать. Что, кстати, сейчас там написано?

На этот раз книга решила поименоваться «д-р Дж. Б. Рэнд, эск. Суицидальные наклонности как способ выражения паранормальных способностей, Аваллон, 78945 г. от Сотворения Мира». Прелестно. Одно название чего стоит!

И что не говори, подсказка столь великолепна.

Короче! Я здесь ничего, никак и нигде не понимаю! Я хочу домой и…

Хочу? Действительно, а хочу ли я домой? Надо ли мне это? Или нет? В конце концов, магия, сказки…

Вот именно, что сказки!!! Домой я хочу! До-мой!

Осталось только убедить себя.

Вот не понимаю. Что со мной происходит? Вроде бы должна нервничать, ойкать и верещать в полный голос, а сама. Тиха и спокойна. Нет, конечно, не совсем уж тиха и не совсем уж спокойна, но, по сравнению с теми «взрывами», что иногда происходили дома, когда, например, Славка со мной не соглашался…

Со мной что-то происходит? Или с миром?

— Миледи? — осторожно поинтересовался рыцарь.

— Да-да, я иду, — согласилась я.

А что мне еще оставалось?

Серые камни стен. Мерно горят факелы, и лишь изредка колыхнется язычок пламени, и запрыгают вокруг осколки теней. Хозяйка почти приняла свои обязанности. Можно расслабиться и просто наблюдать. Можно. Или нельзя?

Не знаю. И не понимаю. Вообще ничего не понимаю. Сейчас я попросту пытаюсь собрать мысли в порядок. А те, как тараканы, нализавшиеся «Машеньки», — разбегаются в разные стороны, прячутся по закоулкам.

И ведь только что все было нормально. Спокойно стояла в башне, мыслить начала как серьезный человек, с происходящим смирилась. Ну, если можно так считать. И вот почему именно мне так не везет?

Сейчас главное попасть в спальню и забыть. Забыть все к чертовой бабушке, ни о чем не думать, расслабиться, закрыть глаза. Обойдусь сегодня без обеда. Или завтрака?..

Более ли менее устоявшаяся и успокоившаяся психика решила уйти в загул после того, как Ллевеллин, проходя мимо одной из дверей, кивнул в ее сторону:

— Там большой тронный зал, миледи, но вам пока не стоит туда захо…

Рыцарь говорил совершенно спокойно, рассудительно, а потому, естественно, к тому моменту, как он договаривал последнее слово, я уже была возле этой самой двери и решительно дергала за ручку, дабы посмотреть, как же все-таки этот самый тронный зал выглядит.

Книга выпала у меня из рук. На мгновение обложка посерела, и искусно выписанные буквы начали исчезать, всасываясь в темную кожу обложки. Затем проступили новые письмена.

Но мне, честное слово, было не до этого. В настоящий момент я судорожно хваталась за дверной косяк, искренне надеясь, что не сползу-таки в глубокий обморок.

Зал действительно был тронным. Вот только в тронном зале не должно быть нарисованной на полу пентаграммы, светящейся ровным серебристым цветом. Пентаграммы, в центре которой лежал залитый кровью мужчина.