Виктор нахмурился, будто пытаясь что-то вспомнить.

— Кстати. Если не ошибаюсь, то один из твоих кораблей вообще не пострадал.

Губы Тома тронула короткая улыбка.

— «Вобан» и его капитан уверенно идут к тому, чтобы стать самым счастливым и удачливым дуэтом нашего флота, пап, — Том не выдержал и рассмеялся. — Когда мы с Карен просматривали записи, то не могли поверить своим глазам. Крейсер Дмитрия ни попал в прицел ни одной ракеты. Они словно вообще не видели его. Даже в тех случаях, когда статистически это было вообще невозможно.

— Госпожа Удача всегда удивительна в выборе своих помазанников, — согласился с ним отец. — Помню, когда я тридцать лет назад служил на «Келергасте», ещё начальником тактической секции, у нас был начальник инженерной части. Том, я клянусь тебе, корабль никогда не ломался, пока находился в походе. Вообще. Стоило ему покинуть док, как это старое корыто начинало работать лучше только что спущенного со стапеля корабля. Пока оно торчало в доке, постоянно что-то ломалось или функционировало не так. Но, как только мы выходили в космос, всё работало превосходно. Даже тогда, когда механизмы уже должны были израсходовать свой ресурс.

Виктор рассмеялся и откинулся в кресле, сложив руки на животе.

— Помню однажды мы вернулись из очередного патрульного похода. Встали в док. Заглушили оба реактора. Но, как только подали питание со станции — отказала система плазменной ловушки одной из силовых установок. Как потом показала проверка, предохранительная система одного из проекторов магнитного поля вышла из строя еще в самом начале нашего полёта, но из-за системной ошибки её не заметили. Эта дрянь могла выйти из строя в любой момент и прикончить нас всех. Чёрт, да так и должно было произойти. Ведь мы два месяца гоняли пиратов на периферии пространства Союза. Но нет. Эта дрянь изволила подохнуть ровно в тот момент, как мы отключили и погасили реактор в доке.

Сидящий напротив него сын рассмеялся... А потом вдруг замолчал и как-то странно посмотрел на отца.

— Постой... Ты из-за этого был тогда уверен в том, что...

— Что на «Мастифе» могло произойти что-то подобное? — закончил за него отец. — Конечно. Тогда, после проверки, оказалось, что допущена ошибка при сборке во время штатной замены обоих реакторов. Так что да, я на своём опыте знал, что нечто такое может произойти. И поэтому не списывал подобную возможность со счёта и в твоём случае. Тем более, что я слишком хорошо тебя знаю.

Том молча выслушал отца. Он никогда не верил в удачу. Скорее в некую математическую вероятность, выраженную в последствиях принятых им решений. Том никогда не был суеверным человеком и большинство старых флотских традиций воспринимал скептически. Но всё же он не мог не отдать им должное. Если люди в них верили и те их успокаивали — то почему нет? В конце концов хуже от них не делалось, а самому Райну от них ни тепло, ни холодно.

Но та странная мистика, что происходила с «Вобаном» и Дмитрием, а теперь ещё и рассказ отца, заставили его по-новому задуматься над этим. А что, если случившееся с «Мастифом» было чем-то вроде отложенной на будущее «неудачи»? Тогда выходит, что сейчас Дмитрий и его многострадальный крейсер расплачивались за всю ту головную боль, что свалилась на молодого капитана, корабль и его экипаж ранее. Тратили, так сказать, положительный баланс на счете банка Госпожи Удачи.

Вот только, что случится, когда накопления на этом счёте иссякнут?

Эти странные мысли прервал звук его личного комма.

— Извини, — Том смущённо улыбнулся и протянул руку за коммуникатором, лежащим в кармане его перекинутого через подлокотник кителя.

— Ничего страшного. Ответь.

Том благодарно кивнул. Стоило ему ответить на вызов, как на экране показалось возбужденное лицо Серебрякова.

— Том, — начал он без лишних приветствий. — Мы знаем, как взять станцию!

— …таким образом, РУФ считает, что после своих поражений при Померании, звёздах Лаврентия и Нормандии флот Протектора понёс значительные потери и временно не боеспособен. На данный момент мы явно смогли, пусть и временно, склонить чашу весов в свою пользу.

Закончив свой доклад Изабелла Решар с гордым видом опустилась на кресло за общим столом.

Очередное совещание вновь происходило в «яме», огромном и защищенном конференц-зале, расположенном в центральном штабе флота глубоко в недрах Долларских гор.

Сидевший напротив неё Гаранов поморщился, будто от приступа сильной зубной боли, но не произнёс ни единого слова. У Михаила просто не было никакого желания разговаривать с этой дурой. Зато, к его удивлению, в зале нашёлся человек, у которого всё же возникли вопросы к выводам, сделанным разведкой.

Высокий и худощавый мужчина с внешностью заправского франта и зачёсанными прилизанными тёмными волосами назад посмотрел на севшую в своё кресло женщину.

— Думаю, что мне не стоит напоминать руководителю нашей разведки о том, что Второй флот Штудгарда, это не единственные силы, находящиеся в распоряжении Рейна. Или уважаемая адмирал забыла об этом?

Джино Мелар. Советник по национальной безопасности президента, как обычно сидел по правую руку от него.

Изабелла скупо улыбнулась ему и кивнула. Михаил внутренне усмехнулся, глядя на неё. В этой выдавленной из себя улыбки было столько яда, что можно было, наверное, перетравить всех, кто находился в этом помещении.

— По нашим сведениям силы Августа Винсента-Рау и Вирены Айны Беншталь в данный момент сосредоточены в других местах и не привлекаются к военным действиям на фронте, — ответила она. — Более того, часть их кораблей всё ещё заканчивает процесс модернизации. Как вы знаете, в первую очередь через процесс обновления прошли силы подчиняющиеся непосредственно Штудгарду. Учитывая, что именно Второй флот участвует в военных действиях с нами, в этом нет ничего удивительного. А после потери четвёртого флота Бернхарда, Рейну пришлось передислоцировать корабли Первого и Третьего для защиты своего собственного пространства…

— Что неминуемо изменится, стоит новому командующему четвёртым флотом занять своё место, — перебил её Мелар. — А мы, кстати, даже не знаем о том, кто может им стать. И возможно я ошибаюсь, поправьте меня адмирал если это так, но разве они не смогут с лёгкостью использовать для охранных целей свои лёгкие силы, тем самым высвободив больше тяжёлых кораблей для действий против нас.

Говоря это, Джино посмотрел на Гаранова со свойственной ему лисьей ухмылкой.

Михаил едва заметно нахмурился. Нет, не из-за слов Мелара. С ними, в целом, он был полностью согласен. На самом деле, подобное развитие событий было для него ночным кошмаром, из-за которого он не спал ночами.

И всё же, обычно советник по национальной безопасности не был замечен в том, чтобы столь рьяно высказывать мысли критикующие Решар и её действия. В конце концов, Михаилу было прекрасно известно, кто именно предложил президенту её назначение.

— Это, лишь предположение, — тут же отмахнулась от этих слова Изабелла. — В данный момент у нас нет никаких предпосылок к тому, что Рейн собирается задействовать эти силы.

— Вопрос в том, — прозвучал в помещении голос президента. — Почему?

Говард Локен сидел во главе большого и вытянутого овального стола, что позволяло ему наблюдать за подчиненными ему людьми. Уставшее лицо. Едва заметные круги под глазами. Чуть помятый воротник обычно идеально отглаженной рубашки. Гаранов подметил все эти моменты мимоходом. Эти совещания были для президента способом сбросить напряжения. Михаил уже не раз отмечал, что здесь, в столь узком кругу людей, Локен становился резче. Раздражительнее. Будто та бесконечная вежливость и учтивость, что неизменно сопровождали его в течении дня, кончались как раз к тому моменту, как его нога ступала на пол «ямы».

Когда он заговорил вновь, голос президента напоминал скрежет песка по стеклу.

— Рейнский Протекторат до сих пор не объявил нам войну. Почему?