И сейчас был именно такой момент.

Стоило «Веллизарию» отдать приказ, как выброшенные рейнской группой кораблей ракеты одновременно запустили свои двигатели. Две с половиной тысячи ракет стартовали и губительной волной унеслись в направлении верденских кораблей.

Стоило этому произойти, как восемьдесят совсем крошечных, по сравнению с дредноутами, корабликов, выскользнули из-за спин своих более крупных собратьев. «Энцелады» развернулись, резко ложась на обратный курс и бросились на врага.

То, что Дитмар считал самоубийственной атакой и против чего протестовал во время этапа планирования «Фермопил», на самом деле ею не было. По крайней мере с точки зрения простой логики. Почти пятьсот ракет, запущенных с рейнских кораблей, были платформами РЭБ. Уже на старте они начали слегка замедляться, чуть отставая от общей волны залпа.

Ведь у них было своё собственное задание. Выступить щитом для бросившихся в кавалерийскую атаку корветов.

***

Дредноут «Месть Королевы Анны»

На борту «Мести» работа шла своим чередом. Две с половиной тысячи ракет были значительной угрозой, от которой нельзя было просто так отмахнуться. Но офицеры Седьмого флота прекрасно знали свою работу и даже такой ракетный шквал не мог поколебать их решимость.

Дредноуты начали вести огонь противоракетными кассетами из бортовых ракетных установок, чтобы уменьшить количество приближающихся боеголовок на максимальной от кораблей дистанции. Все действия были давно отработаны и заучены. По сути, люди на боевых постах превратились в точно такие же механизмы, как и те, которыми они управляли. Наведение перехватчиков. Расчёт курсов приближающихся ракет. Противодействие системам РЭБ прорыва. Всё это делалась практически на автоматизме.

Но дальнейшие события показали, что и противник может преподнести несколько неприятных сюрпризов.

Сто шестьдесят сброшенных с миноносцев автономным ракетных платформ взорвались подобно вулкану. Прямо в лицо летящим дредноутам и кораблям Седьмого флота.

Тысяча шестьсот ракет вырвались на свободу. Их двигатели сжигали энергию внутренних накопителей наращивая скорость ракет. Из-за небольшого расстояния и встречных курсов в момент выхода на огневой рубеж, те из них, что уцелеют при прорыве через противоракетный заградительный огонь верденских кораблей, наберут довольно небольшую скорость. Всего тридцать семь тысяч километров в секунду. По меркам современных космических сражений, это было очень мало.

Но низкая скорость полёта компенсировалась точным расчётом общего залпа. Почти три тысячи шестьсот противокорабельных ракет одним сокрушающим молотом ударили по верденской группировке.

Программы ПРО сделали всё, что только было в их силах для того, чтобы предотвратить катастрофу, но неожиданное увеличение приближающихся угроз на несколько драгоценных секунд ввело их в замешательство. Нужна была срочная переоценка и перераспределение противоракетных средств по новым целям.

Из трёх с лишним тысяч ракет перехватчики успели сбить всего шестьсот двадцать три. Ещё шесть с половиной сотен погибли, налетев на стену лазерного и гразерного огня. Двести двадцать семь ракет оказались ослеплены аппаратурой РЭБ и постановки помех. Они ушли в стороны, бесполезно преследуя призрачных фантомов или же отвлеклись на размещенные вокруг Седьмого флота имитаторы.

Корабли и их экипажи сделали всё, что было в их силах, но у них просто не хватило времени. Если бы удар был нанесен с большой дистанции, то они бы, скорее всего, успели перехватить подавляющее большинство ракет.

Но этого времени у них не было.

«Месть Королевы Анны» вломилась бушующий лазерный шторм. Лоренцо не стал размениваться по мелочам и назначил верденские дредноуты приоритетной целью для всех ракет. Полторы тысячи боеголовок взорвались практически одновременно, исторгнув из себя тысячи лазерных импульсов. Конечно же, многие из них промахнулись. Часть, потеряв прицельных захват на «Мести» и других дредноутах, переключились на второстепенные цели. Линкоры и линейные крейсера.

«Король Филип» взорвался, получив больше восьми сотен попаданий по своему левому борту и верхней плоскости. Импульсы рентгеновских лазеров буквально выпотрошили могучий дредноут. Огромный корабль исчез в ослепительный вспышке термоядерного пламени.

Следом за ним последовал линкор «Бастилия» и линейные крейсера «Вайц» и «Гром».

Дредноуты «Макбет» и «Монарх» выжили, но получили тяжелейшие повреждения и практически полностью лишились наступательного потенциала. Оба корабля приняли удар на правый борт и носовую часть и теперь выглядели так, будто попали под метеоритный обстрел. Всю поверхность их брони успевали бесконечные кратеры, глубокие ожоги и пробоины от попаданий.

Лёгкие и тяжёлые крейсера так же приняли на себя часть этого страшного и рукотворного катаклизма, но потери среди них были меньше, чем среди других единиц Седьмого флота. Никто просто не хотел тратить ракеты на лёгкие корабли эскорта, когда можно было уничтожить или нанести тяжелые повреждения дредноутам, линкорам и линейным крейсерам.

Учитывая какой только что удар обрушился на боевую группу Виктора Райна, кто-то мог бы счесть подобные потери весьма лёгкими. Но подобные мысли оказались бы страшной ошибкой.

Ведь следом за ракетами к раненым кораблям Седьмого флота неслись восемьдесят новейших рейнских корветов.

«Энцелады» рвались в атаку под прикрытием рассредоточенных сплошной стеной платформ радиоэлектронной борьбы. Конечно же, правильнее было сказать, что они отчаянно тормозили на самом пределе своих двигателей, снижая свою скорость относительно своих целей. Их экипажи рвались бой, прекрасно осознавая хрупкость своих небольших корабликов.

И всё же, каждый из них собирался выполнит свой долг. Чего бы это им не стоило!

Ремонтный судостроительный комплекс «Борелиас»

Геосинхронная орбита Траствейна

Риваль расслабленно сидел в кресле и потягивал пиво, глядя на горящие звёзды за бортом «Бельмонта».

Эсминец стоял на стапелях ремонтного комплекса, и сейчас его небольшая команда спешно готовила корабль к полёту. Риваль, для которого наконец выдалось время немного отдохнуть и отойти от всего произошедшего, развлекал себя пытаясь найти ответ на вопрос, как эсминец остался в руках Лестера.

Впрочем, сейчас это было не так уж и важно, — решил он. У них был надёжный корабль и люди, которым Риваль доверял. Настолько, насколько это вообще было возможно в текущей ситуации и при его профессии.

За его спиной послышалось тихое шипение гидравлики, открывающей ведущую в помещение для отдыха экипажа гермоустойчивую дверь.

— Так и думал, что ты здесь, — хмыкнув произнёс Лестер, проходя мимо него.

— Решил немного посидеть и подумать, — отозвался Риваль, не отворачивая взгляда от горящих на чёрном фоне звёзд. — Может даже вздремнуть.

— Хорошее дело, — согласился с ним Мэннинг, подходя к установленному в дальней части помещения бару. — При твоей работе это прямо роскошь. Выпить хочешь?

— Что? А, нет, Лестер, у меня уже есть, — Риваль поднял над головой руку с бутылкой пива. — Спасибо.

Из-за спины раздалось тихое позвякивали бокала и брошенных в него кубиков льда.

— Как там твоя яйцеголовая? — поинтересовался он, опускаясь в кресло рядом с Ривалем и держа в руках невысокий бокал с бурбоном. — Всё ещё бесится? Или уже отошла от шока?

— А чтобы ты сделал на её месте, Лестер? — задал риторический вопрос Риваль. — Конечно она до сих пор бесится.

— Не думаешь, что просто передать её в консульство Лиги было бы проще? Ты практически... Да что там, ты натурально похитил их гражданина. Гражданку, — поправил он себя. — Думаешь, такое тебе сойдёт с рук.

— Я что-нибудь придумаю. Ты же сам видел сводки, — покачал головой Блауман. — О произошедшем в университете вообще ни слова. Будто бы вообще там ничего не произошло. Ни один новостной канал в сети... Чёрт, да даже индивидуальные блоги пусты. Ни слова о произошедшем. Пусто настолько, что я уже и сам даже начинаю сомневаться в том, правда ли всё это произошло.