— Ривер. — Я касаюсь его руки.
Он моргает, глядит на меня сверху вниз, словно вспоминая, что я все еще здесь.
Лишь на краткий миг я вижу в его глазах уязвимость, а потом она исчезает. Его взгляд снова ничего не выражает.
— Ты звала меня, Элли? — прорезает тишину женский голос:
Мой взгляд следует на звук голоса к женщине, она выглядит примерно моего возраста, может, на несколько лет моложе. Очень хорошенькая. Длинные темные волосы собраны в один из тех беспорядочных пучков, которые я никогда не могла довести до совершенства. Большие карие глаза, обрамленные длинными черными ресницами, лицо в форме сердечка. В ней видна невинность, которая говорит мне, что в жизни она знала только хорошее.
Я завидую этому. Но рада за нее.
— Да. Можешь помочь подруге Ривера, Кэрри, выбрать рождественскую елку? — говорит ей Элли, когда Мэйси подходит к нам. — Она не знает, какая ей нужна, так что, если можешь, объясни ей, какие есть разновидности.
— Конечно, — говорит она. Ее взгляд скользит по мне и дальше, к Риверу. — Привет, Ривер, — произносит она таким тоном, каким могла бы говорить только сильно влюбленная женщина.
В этот момент я испытываю несколько чувств. И смятение определенно находится вверху списка.
Ривер, конечно, не обращает на нее внимания.
В этом я ей сочувствую. Но также приятно знать, что он игнорирует не только меня. Я уже стала удивляться, почему он так любезен с Элли. Ну, насколько может быть любезен Ривер.
Я сочувственно смотрю на Мэйси. Взглядом солидарности. Давая ей понять, что она не одинока в грубом и ворчливом обращении Ривера. Мы с тобой сестры.
Но… взгляд, который я получаю в ответ, отнюдь не сестринский.
Скорее раздраженный. И в нем заметно отвращение.
Ясно. Ну, ладно.
И все же, он ведет себя грубо, а это просто неприемлемо.
— Ривер, — я толкаю его в плечо, — Мэйси с тобой поздоровалась.
— Я слышал, — ворчит он.
— Ты не собираешься поздороваться в ответ?
Он скользит по мне взглядом. Выражение его лица кричит: «Ты, ёж твою мать, прикалываешься?» Хотя уверена, ни о каких ежах он не думает. Больше похоже на слово, начинающееся на «б», и заканчивающееся на «ь».
Я смотрю на него, отказываясь отвести взгляд.
— Это вежливый поступок, — мягко говорю я.
Он приподнимает бровь.
— Ты со мной общалась?
— Да, несколько раз, — сухо отвечаю я. — И хотя знаю, что ты грубый невежа, еще я знаю, что ты можешь быть милым, когда захочешь.
Знаю, слово «милый» его раздражает.
Он хмурится. Сужает глаза. И продолжает смотреть.
Поэтому я смотрю в ответ. Отказываюсь сдаваться. И улыбаюсь. Широко.
Это его раздражает. Я знаю это, потому что он щиплет себя за переносицу. Закрывает глаза. Сжимает челюсть. И тяжело выдыхает сквозь стиснутые зубы.
Он опускает руку. Пристально смотрит на меня.
— Привет, Мэйси, — цедит он.
И я улыбаюсь еще шире. Не потому что веду себя как задница. А потому, что горжусь собой. Я не отступила перед силой его взгляда, и, поверьте мне, у этого парня такой взгляд, который может заморозить тающие ледники в Антарктике.
Для меня это очень важно. Не отступать.
Несколько месяцев назад я бы не осмелилась разговаривать с другим человеком так, как только что разговаривала с Ривером.
И мне удалось заставить ворчливого медведя вроде Ривера быть милым с кем-то.
«Вперед, я».
Я похлопываю его по руке и поворачиваюсь к Элли, которая переводит взгляд с меня на Ривера, будто мы играем в теннис.
— Простите за это, Элли. Я вас оставлю, занимайтесь своими делами. — Я указываю на нераскрытую коробку, которая все еще стоит на прилавке, теперь Ривер держит на ней руку в защитном жесте. — Мы с Мэйси пойдем выбирать елку. Кстати, Элли, у вас есть еще какие-нибудь елочные украшения, кроме тех, что на витрине? Мне они очень понравились, но они немного выходят за рамки моего бюджета.
В ее теплых глазах отражается улыбка.
— Есть немного вон там. — Она указывает в дальний угол магазина. — Я покажу их тебе, когда вернешься с елкой.
Напоследок улыбнувшись Элли, следую за Мэйси на улицу, оставляя Ривера стоять на своем месте.
И всю дорогу я чувствую на себе его взгляд.
15
Кэрри
— Ты ей нравишься, — говорю Риверу, когда он подъезжает к моему дому и глушит двигатель.
— Кому? — Не дожидаясь моего ответа, он вылезает из грузовика.
Я выбираюсь со своей стороны и встречаю его у кузова, который он открывает, чтобы вытащить мою елку и украшения.
Я приобрела несколько очень милых елочных украшений по отличной цене. Только не из стекла. Но все равно очень милых. И набор рождественских гирлянд со скидкой.
— Мэйси, — говорю я. Имя слегка застревает в горле. Не знаю, почему.
Не потому что Ривер мне интересен. Конечно, я считаю Ривера красивым. Его тело запредельно, как и другие его части. Но в этом смысле он меня не интересует. У меня вообще нет никакого интереса к мужчинам. Я сосредоточена на ребенке и Бадди и создании для нас прекрасного дома и жизни. Ривер — просто друг. Если его вообще можно отнести к подобной категории. Полагаю, если его спросить, он скажет, что мы не друзья.
А Мэйси была не самой дружелюбной из девушек. Но, возможно, причина в том, что, увидев меня с Ривером, она неправильно все поняла. Наверное, немного приревновала. А Ривер не самый дружелюбный из парней. Они бы идеально подошли друг другу.
— Она меня не знает, — ворчит он, вытаскивая ель из кузова грузовика и закидывая его на свое массивное плечо.
Хватаю подставку и коробку с украшениями и быстро иду за ним к входной двери.
— Я не имею в виду, что ей нравится твой характер, — говорю, балансируя с коробкой в руке, удерживая подставку и доставая ключи из сумочки. Справляюсь кое-как и, отперев входную дверь, толкаю ее. Тут же появляется Бадди, прыгая от возбуждения, как всегда, когда я возвращаюсь домой. — Привет, Бадди. Через минуту у нас начнется суета, так что поосторожнее, пока Ривер устанавливает елку, — говорю я Бадди, пока Ривер заносит дерево через дверь в гостиную.
— Ты же понимаешь, что этот пес ни хера не понял из того, что ты только что сказала.
Он назвал Бадди псом. Определенный прогресс после «шавки».
Я следую за Ривером, ставлю коробку и подставку на пол. Опускаюсь на колени, а Бадди взбирается на меня и начинает лизать лицо.
— Нет, понял... ведь так, красавчик? — Я почесываю Бадди за ушками, зная, как ему это нравится.
Ривер прислоняет дерево к стене и смотрит на нас с Бадди. Он качает головой.
— Что?
— Охрененно странная, — говорит он.
— Ворчливый Гринч, — отвечаю я.
В его глазах вспыхивает веселье.
Мне очень нравится обмениваться с ним колкостями. Понятия не имею, что это говорит о наших отношениях. Не то чтобы у нас они были. Честно говоря, я не совсем понимаю, кто мы друг другу.
Потом вспоминаю, что говорила о Мэйси.
— Ах, да, как я и говорила. — Я опускаю Бадди на пол и встаю. — Мэйси… я не имела в виду, что ей нравится твой характер. Я имела в виду, что ей нравится это. — Машу рукой вверх и вниз, указывая на его тело и лицо.
— Ого, Рыжая. Оскорбление и комплимент одновременно. Я впечатлен. А ты видишь, что елка оказалась охереть какой большой для этой гостиной?
Я останавливаюсь и смотрю на прислоненное к стене дерево. Верхушка согнулась под потолком. Хм... теперь, когда оно здесь, выглядит довольно большим. Возможно, я немного увлеклась, когда выбирала. Может, переоценила высоту потолка.
— Да, — Яя вздыхаю. — Но это всего на несколько недель.
— Конечно, несколько недель, когда ты не сможешь сидеть в гостиной, потому что твоя охеренно большая рождественская елка ее захватит.
— Не драматизируй. Я могу обрезать верхушку, чтобы она не сгибалась под потолком.