— Простите, командор. Брат был не прав, и он заслужил смерть за оскорбление вея.

Херон втянул свои когти, повернулся и, увидев меня, выругался сквозь зубы по-тимеррийски.

— Грузитесь, — коротко бросил через плечо, подошёл ко мне и, не говоря ни слова, подхватил на руки и понёс на транспортник. Я же оцепенела, находясь в полнейшем ужасе от произошедшего.

Где уж там мне было рассматривать, что происходит вокруг. Я пропустила и полёт на транспортнике, и отлёт крейсера второго Крыла под командованием командора ар Айдара. Я не видела ничего вокруг себя. Мне было не страшно, а дико и жутко от этого убийства. Я впала в ступор. Неужели вот так просто можно убить разумное существо? За случайно сказанное слово или неосторожное действие? При этом я чётко разделяла отношение к себе и к остальному миру. Это пришло из глубин подсознания в виде сюжетной картины, которая была яркой и красочной.

«Он не причинит тебе вред. Его задача охранять и оберегать нас, — нашёптывало что-то внутри меня, и моё подсознание соглашалось с этим. — Ты станешь для него ценнее его собственной жизни».

«Откуда такая уверенность? Никогда не говори никогда. А если он воспримет меня как угрозу себе, своему авторитету, да мало ли?!» — ударилась в спор сама с собой и своими страхами.

«Твоя жизнь останется при тебе, чтобы ты не делала. Ты же разумна, сильна, отважна. Ты идеальная для него, а он лучший и самый сильный самец. Он прекрасно контролирует себя. Мы выбрали его!» — отчетливо прозвенело в голове.

«Я не выбирала его! — возмутилась такой постановке вопроса. — И почему — мы?»

«Всё не то, чем кажется!» — сказало мое подсознание, превратившись в эфемерный образ двух медуз с тонкими щупальцами, на концах которых искрился манящий свет, которые слились в одну.

«Мы — это я и ты?» — глядя на трепещущие в темноте искрящиеся щупальца, поняла, что это и есть ошихр. Мои элары показали мне себя. И я почувствовала, что я с ними так же слилась. Его и моё я стали неотделимы. Защищая меня он защищает себя.

«Мы — это наше Я! — прошелестело в ответ.»

— Вея! — ворвался голос доктора извне, разрушая все образы, навеянные ошихром с участием меня и командора ар Сайка: когда он был рядом и проявлял по отношении ко мне заботу. Ошихр старался вычленить из воспоминаний только хорошее, но я сопротивлялась, подбрасывая противоположные воспоминания. — Вея, очнитесь!

— Да не трусите вы меня, — отмахнулась от него рукой и сфокусировала на нём взгляд. Не совсем понимая, что он от меня хочет.

— Вея, как Вы себя чувствуете? — спросил участливо ар Шал. Не дождавшись моего ответа, уколол меня.

Мир вокруг пошатнулся, и я провалилась в сон без сновидений, пока не услышала голос Херона. Он доносился откуда-то издалека. Сначала я дёрнулась прочь от него, стараясь укрыться в темноте, где было комфортно и спокойно, но потом услышала своё имя и развернулась посмотреть, с кем он там обсуждает меня.

Это снова был реалистичный сон, как тогда с Хероном и златовлаской. В небольшом кабинете в кресле сидел варниец, а Херон расположился напротив, держа в руках четырехгранный стакан с ароматной жидкостью. Один его глоток — и меня обожгло внутри, как от выпитого спиртного.

— Морф, ты не мог придумать ничего лучше, чем трепать имя вея с этими Фархашем и Фарухом? — командор был зол. Я чувствовала его негодование и ярость.

— У меня не было времени. Когда я его увидел, то не поверил своим глазам. А ты знаешь, что со зрением у меня всё в порядке! — варниец встал с кресла и стал прохаживать взад-вперед, помахивая своим кенгуриным хвостом вверх-вниз. — Что мы будем делать, Херон?

— Не знаю пока. Но у нас есть три дня, — командор вздохнул и отставил свой стакан, который громко цокнул о стеклянную поверхность столика. — Морф! Вот что мне теперь делать с вея?! — он рыкнул и выдал очередную порцию ругательств. — Она итак ко мне не может привыкнуть, а после смерти крайона на её глазах…, — он тяжело вздохнул и перевел тяжелый, не сулящий ничего хорошего взгляд на Морфа. — Варниец, предупреждаю, никакой инициативы! Только после того, как поделишься со мной своими гениальными планами. Иначе, как там сказала моя жена, — командор хмыкнул, — сам вдовцом станешь!

Варниец зафыркал, смеясь и напрочь игнорируя взгляд командора.

— Она забавная и совсем бесстрашная.

— Не совсем, Морф. Но то, что она особенная, — это точно.

Воздух подернулся рябью, и я заворочалась, просыпаясь в большой постели.

Резко села, оглядываясь по сторонам. В комнате я была одна, но из-за приоткрытой справа от меня двери раздавались голоса командоров. Пружинкой подскочила с кровати и на цыпочках приблизилась к приоткрытой двери. Нет, Берк не вернулся, но сейчас они общались с Хероном по головизору. Я застала уже середину разговора. Командор ар Сайк изложил второму, что произошло перед погрузкой на транспортник.

— И как она сейчас? — обеспокоенно спросил Берк, хмуря рыжие брови.

— Начмед сказал, что сон поспособствует улучшению её состояния. Берк, она не должна была это видеть, но выбора не было. Оскорбление меня через вея слышали все. Я не мог не отреагировать. Суд признает правоту моих действий. Я уже послал видео — отчет в Совет Тимерры и в департамент по урегулированию межрасовых конфликтов СЕРР. После Тимерры мы сразу вылетим на Астрею. У нас будет существенный повод не оставлять вею на Тимерре. Вот видишь, звезды благосклонны к нам.

(* Астрея главная планета содружества. Здесь расположен штаб Совета СЕРР)

— Хорошо, Херон. К сожалению, я смогу к вам присоединиться только на третий день, и то, если всё пройдет гладко. Советник СЕРР хочет, чтобы вопрос с пиратами, которые разгромили корабль варнийца, был решен кардинально, но ты же понимаешь, что там одни отморозки и гладко не будет. «Звездный змей» наагатов в одном прыжке от меня — и мы сразу начнем операцию. По завершению миссии, я выйду на связь.

— Я высылаю тебе файл — тот, что выслал в департамент Совета и к нам на планету.

Некоторое время командоры молчали, а потом Херон уточнил:

— Ты всё увидел, Берк?

— Я всё увидел, Херон, но … хорошо, — раздался голос после непродолжительной паузы. — Теперь я обязан обернуться за три дня, — голос Берка звучал металлом — чётко, непреклонно.

— Я не сомневаюсь в твоих тактических способностях, командор, — произнес Херон. — и возможностях «Стража» и «Звёздного змея» наагатов. Шиан ит Ракшас будет удивлён новостям, — Берк хмыкнул на последние слова.

— Уверен, что он захочет убедиться сам, и мы прибудем вместе. Забыл спросить, ты Кайлу убрал? Херон, ты должен всё сделать, чтобы Карина приняла нас двоих. Если это не произойдет, её заберут, как отказавшуюся от нас. У нас не так много времени. На Совете она должна уже быть признавшей нас вея.

— Не думай сейчас об этом. Я всё сделаю, чтобы сберечь нашу вея. Пусть Боги Космоса хранят тебя, командор ар Айдар.

Голоса смолкли, а я ринулась назад в кровать, чтобы меня не застали за подслушиванием.

Что же всё это значит? Что за тайны с этим пленником? Кто он такой? И к каким это пиратам послали моего мужа? Ой… я Берка назвала мужем… Эта мысль шокировала. Как так?

Мне совсем не нравится, что кто-то меня может куда-то забрать от командоров. Их-то я уже знаю! Почему доктор не предупредил о том, что я должна подтвердить наш брак? Только сказал, что я сама всё решаю. О сроках он мне ничего не говорил! И как происходит признание? На словах — клятва, или какие-то действия?

И кто такая КАЙЛА? Уж не та ли хвостатая златовласка?

Чёрт побери! А ведь это не сны с участием Херона! Значит, и здесь доктор соврал. А элар может показывать, что происходит с командором. Как интересно…

Командор Херон ар Сайк

Экран визора потух. И в кабинете наступила тишина — давящая, тяжелая. Пока я занимался неотложными вопросами: здоровьем Карины, общением со старейшиной моего крыла, секретарем департамента СЕРР по вопросам разбора межрасовых конфликтов, связанных с поруганием чести и достоинства, всё вокруг вертелось и кружилось. Беседа с вернийцем, Берком, когда приходится взвешивать каждое слово и строить предложения так, чтобы собеседник понял, что ты от него хочешь, но не поняли другие. Всё же обсудить проблему было крайне необходимо, но не так-то просто, когда все разговоры фиксируются и не один канал связи не защищен на сто процентов. Только здесь, в моей каюте, которую дважды на день проверяет доверенный техник на наличие подслушивающих и записывающих устройств, есть шанс решить вопрос с друзьями: что делать с пленником? Как его вырвать из когтей смерти, которые уже врезались ему в горло и осталось только руку сжать — так, как я разорвал глотку Фархаша.